Онлайн книга «Пришествие необычайного»
|
– Мне тоже, – задумчиво ответил он, накидывая легкий и теплый халат, сшитый из какой-то толстой ворсистой ткани. – Хотя я теперь понимаю… – Что? – За нами все время наблюдали люди волхва. Я чувствовал, но не мог определить, кто. Думал – наши враги. – Почему ты решил, что за нами наблюдали волхвы? – Иначе трудно объяснить появление нашего спасителя в здании велотрека. Пока мы сражались с магистром, он уничтожил всю его команду. Млада зябко вздрогнула. – Отвечать тем же – быть таким же, как магистр. – У него не было выбора. Он спасал нас. Хотел бы я еще раз встретиться с ним – это великий мастер… Но не будем о грустном, идем обедать. – Завтракать, еще утро. – А впечатление такое, будто я сутки спал. Они выбрались из спальни, располагавшейся на втором этаже терема, в короткий коридорчик с еще одной дверью. – Что там? – Такая же спальня, там лежит Гордей Миронович. Андрей приоткрыл дверь в комнату, разглядел в полутьме лежащее на кровати под белой простыней тело, но входить не стал. В комнате светился лишь сучок над изголовьем кровати, освещая бледное лицо полковника, но психоэнергетический фон в спальне был спокойный, умиротворенный, и запахи по ней бродили живые, запахи сосновой смолы и трав. – Живой, полковник, – прошептал Андрей, закрывая дверь. – Я уж думал – кранты ему, убил магистр, височную кость проломил, как-никак. А где другой наш полковник? – Уже со своей девушкой обнимается, – улыбнулась Млада. – Из него лекарь три пули вытащил, и раны сразу заросли! Даже не верится, что такое возможно. – Мы еще многому здесь будем удивляться. Хотя главное не в этом. – А в чем? – Существование Ладомирья и других волхвовских центров дает надежду… надежду на возрождение. Сейчас наступила эпоха катарсиса, эпоха очищения России от зла, и я думаю, что волхвы все-таки принимают в этом участие, хотя и скрытно. – Почему – все-таки? – До сих пор я думал иначе, что Россия завоевана – в информационном и финансовом планах – и уже никогда не поднимется с колен. Буду очень рад, если ошибался. Они спустились по винтовой деревянной лестнице на первый этаж терема, услышали смех и вошли в открытую дверь, ведущую в трапезную хозяина. Тарасов, в таком же халате, что и Андрей, держал в объятиях Яну, пытавшуюся вырваться, увидел входящую пару и, ничуть не смутившись, вскинул руку над головой. – Привет, мастер. Как самочувствие? – Нормально, – сдержанно ответил Андрей. – Ну и отлично! Садись, позавтракаем. Вырвавшаяся из объятий полковника покрасневшая Яна подошла к Младе, взяла ее за руку. – Все хорошо? – Как в сказке со счастливым концом, – улыбнулась Млада. – Не хочется просыпаться, если это сон. – Как ты думаешь, – понизил голос Тарасов, подходя к Андрею, – нас не просто так вытащили из петли? Не потребуют платы? – Это не те люди, – осторожно возразил Данилин. – Дай бог, как говорится, только я совершенно точно знаю, что за все надо платить. Ты что-нибудь слышал о Духовно-Родовой Державе Русь? Андрей задумался. – Пару раз мне попадались брошюрки с интересной информацией о существовании определенной структуры… Существует несколько славянских центров, союзы и общины… Вполне возможно, что все они объединены в единую систему, эту самую Державу. А что? – Этот парень, что нас освободил… – Лихарь. – Он из рати Рода, витязь. Слышал что-нибудь о такой рати? – Нет. – Это мне наш хозяин сказал, Гостомысл. Он ждет нас после завтрака в соборной. – Что ж, там все сразу и выяснится. – Соборная – это его кабинет, что ли? – Узнаем. – Мужчины, завтрак стынет, – с притворной строгостью сказала Млада. – Садимся, – сразу согласился Тарасов. Они сели за стол, способный уместить не менее десяти едоков. – Наверное, у хозяина большая семья, – предположила Яна. – Скорее трапезная рассчитана на множество гостей, – ответил Тарасов. – Если бы здесь жила большая семья, мы бы то и дело сталкивались с домочадцами. – Может быть, они не хотят стеснять нас. Да и утро еще… – Может быть. – Владислав потер руки, оглядывая стол. – Приступим, гости дорогие, что-то я проголодался. На столе дымились четыре керамических сосуда с яствами. В первом была вареная картошка с маслом, во втором овсяная каша, в третьем тушеные овощи, в четвертом жареные грибы. Кроме того, здесь стояли блюда с маринованными огурчиками, квашеной капустой и солеными груздями, а также салаты из свежих – как только что с грядки – овощей, из корней лопуха и вяленой рыбы, из крапивы и сельдерея и баклажанная икра. Плюс горка блинов, сметана, варенье и мед. Плюс самовар и чайник. Тарасов поймал вилкой груздь, положил в рот, проглотил и сказал, закатив глаза: – Уму непостижимо! Пожалуй, я бы не отказался здесь пожить пару недель. Остальные засмеялись и принялись накладывать себе кто что хотел, почувствовав себя свободно и легко, как дома. Завтрак закончился чаепитием. Но пресыщения едоки не ощутили, организм каждого воспринял еду как нерасслабляющий добрый дар, вливающий силы и бодрость духа. Пришла та же пожилая седая хозяйка, а может быть, домработница, которую звали Аглая, очень подвижная и быстрая, и поблагодарившие ее за изумительно вкусную еду женщины начали собирать посуду со стола, чтобы отнести на кухню и помыть. – А вас ждет Владыко Сварг, – сказала седая со значением. – Пройдите в соборную. – Значит, Гостомысл тут не главный? – поинтересовался Тарасов. – Гостомысл – заботник, а Владыко – Белый волхв, Хранитель Рода. Он хочет побеседовать с вами. – Во как! – пробормотал Владислав, встретив взгляд Андрея. – За что же это мы удостоены такой чести? – Где ваша соборная? – обратился полковник к Аглае. – А наверху, в маковке, по лесенке подниметесь, минуя спаленки. – Неудобно в халатах-то идти… – Сейчас принесу одежу, – засуетилась Аглая, исчезая, и вскоре принесла выстиранную и поглаженную одежду мужчин. Тарасов и Данилин переоделись. – Даже дырки зашили… – пробормотал Владислав. – Что значит – русское гостеприимство. – Гостеприимство не имеет национальности, – улыбнулся Андрей. – Но наши предки, по отзывам чужестранцев, действительно славились гостеприимством. |