Онлайн книга «Русский экзорцист»
|
ему погибнуть. А мы будем осторожны, мы будем очень осторожны и очень аккуратны. Видя, что Дмитрий задумался, Светка повернула его лицом к себе и посмотрела ему в глаза. – Он дал нам смысл существования, и ты еще думаешь, надо ли помочь ему быть с нами? Ты не уверен в своих силах? Ты, творец! Так дай ему все, к чему он стремится! Его прозрачные серые глаза стали задумчивы, он загасил сигарету и дотронулся ладонью до ее растрепанных волос. – Ты поможешь мне? Ты поддержишь меня? Иначе я не смогу. – Ты сможешь, но я, конечно, буду с тобой. Знаешь, где он живет? – Я был у него один раз. Но если он не захочет? Едва касаясь, она погладила его руку с обнаженными венами. Он слегка поморщился. Светка поняла, почему. Ему тоже требовались обезболивающие, но он принимал это, как неизбежную необходимость. Как часть новой жизни. – Когда все будет завершено, твой учитель примет это с радостью. Мне тоже не оставили выбора, и это правильно, так не дадим сомнениям остановить его. Едем, – сказала Светка, – привезем его, подготовим, а перед посвящением я сделаю тебе укол. Чтобы рука была твердой. Это его машина там, под окном? – Да, он оставил ее мне на всякий случай. Она натерла себе руки, грудь и живот гелем, передала ему тюбик и повернулась спиной. Дима выдавил горку геля на руку, растер между ладоней и, закрыв глаза, стал медленно и осторожно втирать, чувствуя под пальцами рубцы, переплетения, косички и бахрому переплетенной с золотыми нитями Светкиной кожи. Не открывая глаз, словно читая текст книги, написанной для незрячих, он опустился на колени и провел ладонями сверху вниз по ее ягодицам. Ощутив, как дрогнули ягодичные мышцы, когда его пальцы коснулись едва заживших ожоговых рубцов, он замер, испугавшись, что причинил боль. – Все еще больно? – спросил он. Светка повернула голову и посмотрела на него через плечо. – Нет, – твердо сказала она. – Нет, уже не больно. Ольга уж несколько часов сидела перед компьютером, пытаясь понять, что ей показалось знакомым в видеозаписи. Стараясь не смотреть, что творится в кресле, она разглядывала видимые участки стен и пола. Что-то ускользало от внимания, что-то существенное, промелькнувшее на экране. Она сварила кофе, закурила и снова уселась на вращающийся стул. Вот комната с креслом посередине. Белые стены, тяжелые занавески, светлый паркет пола с выложенным под креслом кафельным квадратом. Камера крупно взяла сидящего в кресле парня. Все, теперь уже ничего кроме него не покажут. Что же я пропустила? Белые стены, занавески… Стоп! Ольга включила запись снова и почти сразу остановила ее. Занавески, тяжелые, как портьеры. Она выделила участок в углу экрана и увеличила его. Какой знакомый узор на ткани. Точно такую ткань она выбирала вместе с Вадимом. Он тогда купил квартиру и отремонтировал ее, переделав в студию. Убрал почти все стены, покрасил все в белый цвет, вставил стеклопакеты. Одна стена стала целиком зеркальной. Они тогда занимались любовью прямо на полу, и зеркало отражало каждое движение… Ольга поспешно запустила вторую запись. Сероглазый парень режет девчонку, хирургическая лампа освещает его, но и другая половина тела освещена. Это или еще один источник света, или отраженный свет падает от зеркала… Я поеду к Вадиму, решила Ольга, я выясню все на месте. Она вскочила со стула и стала лихорадочно одеваться. Мысли бились в голове, как пойманные в клетку птицы. Зачем он приходил ко мне? Посмотреть, как живу? Но я ему неинтересна, он сам сказал. Он посмотрел, что у меня на компьютере. Ну и что? Обычное любопытство. Она натянула майку через голову, схватила сумочку и вдруг остановилась, присела на стул и задумалась. Я приеду, а он там с какой-нибудь бабой. Трахается перед тем зеркалом. Занавески, которые мы вместе выбирали, раздвинуты, и их тела отражаются в зеркале, купаясь в дневном свете, как мы тогда… Она швырнула сумку на пол. Не могу я так, не могу. Они ждали, сидя в машине, уже больше двух часов, поставив джип под раскидистый ясень во дворе одноподъездного двенадцатиэтажного дома. Наступил вечер, Диме стало плохо, Светку тоже знобило, и она раскурила папиросу с травкой. – А если сегодня он не придет? – в который раз спросил Димка. – Значит, подъедем завтра, послезавтра. К дому подкатил серебристый «Континенталь», Светка попыталась разглядеть водителя. – А это не он? – спросила она. Дима разогнал перед лицом папиросный дым и присмотрелся, наклонившись к лобовому стеклу. – Похоже, – неуверенно протянул он, – да, это он. – Ну, пошли. Я его отвлеку, а ты… Рец вылез из машины, включил сигнализацию и, пряча в карман ключи, направился к подъезду. – Мужчина, развлечься не желаете? Он повернулся на голос. Девушка приближалась, призывно покачивая бедрами. Свет фонаря, освещающий ее сзади, мешал разглядеть лицо. – Смотря как развлекать будешь, – усмехнувшись сказал он. – Придумаем что-нибудь, – сказала девушка, входя в круг света от подъезда. – Ты…, – только и успел сказать Рец до того, как ему на лицо упала тряпка с хлороформом. Он схватил напавшего за руки, но тут Светка ударила его ногой в пах. Боль, видимо, парализовала его, и удушливая приторная темнота сомкнулась над ним. Вдвоем с Димой они подтащили обмякшее тело к джипу, перевалили в багажник. – Подожди, не закрывай, – попросила Светка. – Что там? – Ключи, – она пошарила в карманах куртки Реца, – вот они. Ты знаешь номер его квартиры? – Нет. Седьмой этаж, справа от лифта. Что ты задумала? – Ничего особенного, жди меня в машине. Дверь квартиры была железная, массивная, как в банке. Света быстро прошла по всем комнатам, всюду зажигая свет. Прихожая, спальня, холл, за ним маленькая комната, оборудованная, как компьютерный клуб. Компьютер в режиме ожидания. Она тронула мышку, и экран большого монитора осветился. Светка нашарила позади себя кресло на колесиках и рухнула в него. Она ожидала чего-то подобного, но все же не верила, что так будет. На экране была комната со стоящим в центре странным, похожим на стоматологическое креслом. Потолок и стены, кроме одной, зеркальной, были выкрашены матовой белой краской. На полу лежал водяной матрас. – Подонок, – прошептала Светка. Щелкая иконки внизу экрана, она переключала вид комнаты с трех разных камер. Затем отступила по времени на несколько часов. На экране они с Димой занимались любовью. Странное это было зрелище. Двое изуродованных людей пытались доставить друг другу наслаждение, тщетно стараясь не причинить боли. |