Книга Рожден быть опасным, страница 93 – Дмитрий Самохин

— Какое отношение имеет к заговору президент Шутов? — полюбопытствовал я.

— Это электронное чудище? — Гвинплей рассмеялся. — С ним был заключен договор. Все готовилось к перевороту на Амбере, а ему пообещали власть над всей планетой.

— Осталась последняя неясность: почему тебе доверяет Груфман, если ты не входишь в шестерку заговорщиков?

— Потому что я заинтересован в том, чтобы мой отец стал императором, — доверительно сообщил Гвинплей.

— Твой отец? — переспросил я.

— Да, мой отец. Леопольд Груфман, — подтвердил Плант. — Может, теперь ты уберешь пушку?

Я вернул «Аргумент» в кобуру.

— Когда ты намерен возвратиться? — спросил Плант.

— Я прибыл сюда на корабле Торговой Палаты. За нами прибудет шлюпка через два дня. Мы намеревались отдохнуть.

— Мы?

— Я и моя команда, — пояснил я. — Так что несколько дней мы вынуждены провести здесь.

— К черту. У меня свой корабль на космодроме. Он ждет команды на взлет. Я прилетел с этой… — Гвинплей кивнул в сторону бездыханного тела Сливович. — Немедленно загружаемся и летим.

— Я поднимусь в номер и предупрежу друзей, — согласился я.

— Встретимся в вестибюле гостиницы.

Я встал с кресла и, не оборачиваясь, покинул номер. Пока я поднимался в лифте на свой этаж, я размышлял. Что-то мне не нравилась история, рассказанная Гвинплеем Плантом. Все вроде изложено складно и правдоподобно, но внутреннее чутье нашептывало мне, что правды в рассказе наберется от силы на треть. Хотя я нисколько не сомневался, что Гвинплей сам верит в версию, которую и озвучил. Заговор; мое в нем участие; руководство Гоевина; Леопольд Груфман и Плант — все сходится, но только что-то еще стояло за моим узелком в памяти. Что-то, что никак не хотело всплывать на поверхность. По указанию Гоевина и, может, с моего согласия мне сделали операцию. Значит, Гоевин в состоянии восполнить информационные пробелы, и дорога моя бежит к Себастьяну. Так что пока мне с Плантом по пути. Осталось убедить в его союзничестве Крысобоя и Ренату.

Я вышел из лифта и направился по коридору к своему номеру.

Если же заговор в самом деле существовал, какое место отведу себе в этом заговоре я? Когда-то я его поддерживал, но после операции я изменился. Поддержать?.. В чем преимущество Империи перед демократией? Империя, как и единоличное правление, нужна тогда, когда государству приходится доказывать право на присутствие на мировой арене. Когда в мире образуется баланс сил, Империи перетекают в демократии. Ныне же, когда Землю не признают за равный разум, отказывают ей в достойном месте на Галактическом Совете, может, стоит усилиться? Тогда кто станет императором? Гоевин? Ему все равно, что произойдет с Землей. Он заботится только о прибыли и занимается политикой лишь тогда, когда ему это выгодно. Если же Себастьян заключит выгодные контракты с негуманами через ту же Торговую Палату, ему будет наплевать на дальнейшее продвижение Земли. Груфман? Та же ситуация. Как бы он с негуманами войну не развязал… Кто еще? Остальные кандидатуры я не знал. Кроме своей. Но в императоры мне лезть совсем не хотелось.

Мне никак не удавалось найти ответы на вопросы. Я чувствовал, что рано или поздно смогу во всем разобраться; только когда открою неизведанные уголки своей памяти, тогда и решу, какую сторону мне принять. Во всяком случае, Себастьяна Гоевина до власти я не допущу. Лучше убить его, чем возвести на престол…

Уговорить Крысобоя и Ренату не составило труда. Им уже надоело на Независимом Амбере. Они были готовы на все, лишь бы вырваться из этой дыры. Больше времени я потратил на объяснение ситуации, обрисовав ее так, как мне ее рассказал Гвинплей Плант, и сопровождая его версию своим комментарием.

Когда я закончил, Крысобой спросил:

— И ты поддерживаешь идею императорства?

— Я еще не решил, Марк, — честно признался я. — Но что-то подсказывает мне, что заговор существует, но он вовсе не вокруг императорства крутится. В любом случае, я думаю, что мы должны наведаться к Гоевину и потребовать объяснений.

Марк согласился. Рената поддержала.

Собравшись в пять минут, мы покинули номер и спустились в вестибюль, где нас уже дожидался Гвинплей Плант. Он сидел на диване, положив ногу на ногу, и, покачивая ботинком, листал свежий газетный номер. Я уже просматривал его, когда следил за Плантом, и, что интересно, в газете не было ни слова про перестрелку в космопорте. Оплатив счет у стойки портье, я подошел к Планту. Крысобой и Рената окружили Гвинплея и в две минуты забросали его вопросами. Плант выглядел подавленным. Мое приближение вызвало у него улыбку, и он, вскочив, бросился мне навстречу.

— Я уже вызвал машину.

Крысобой пресек попытку побега:

— И что же ты эту суку спас?

— Задыхался человек. Я помог. Откуда я знал…

— Хватит! — оборвал я пререкания. — Такси готово?

— На улице, — доложил Гвинплей.

— Поехали. Мы и так задержались.

Я направился на улицу.

До космопорта мы добирались часа полтора. Дороги перекрыты. На каждом повороте пункт проверки индивидуальных карт.

— Ищут бандюков, — пояснил водитель. — Слыхали, в космопорте устроили побоище?.. Корабль Торговой Палаты обстреляли. Уродам этим руки поободрать надо. Добьются же, что Торговая Палата больше не будет возить к нам продукты. А что тогда?

Молодой пучеглазый шофер обернулся ко мне.

— Голод?..

Я закатил глаза, предпочитая промолчать. Не знал я, что ответить парню.

Водитель, не получив ответа, погрузился в себя и до самого космодрома не проронил ни слова. Выпустив нас на космобетон, шофер жадно ухватился за кредитки, которые я протянул ему и, убедившись, что сумма достаточная, захлопнул дверцу.

— Веди к своей колымаге, — потребовал я.

— Я вам открою корабль, а сам пойду оформлять документы, требуемые на взлет, — сообщил Гвинплей, когда мы приблизились к автобусу.

Маленький пузатый автобус, похожий на тот, на котором мы удирали с посадочной полосы на другой половине Амбера. Гвинплей первым забрался в тесный салон и направился к водителю. Мы последовали за Плантом.

Рената тут же заняла место у окна. Крысобой сел у дверей. А я устроился на заднем сиденье автобуса. Так мы контролировали все входы и выходы из машины.

Гвинплей указал водителю куда ехать, и автобус, расчихавшись выхлопами, плавно тронулся.

Звездолет Планта напоминал блюдце с коралловыми наростами по бортам и на крыше. Маленькое судно. Размером с одноэтажный дом таможни, который стоял чуть в отдалении за пределами парковочных площадок.

Мы вылезли из автобуса. Гвинплей достал из кармана пульт управления и нажал кнопку. Из днища корабля к космобетону опустилась кабина с экраном идентификации. Гвинплей набрал на крохотных клавишах идентификационный код, прижал правую ладонь к экранчику, прикоснулся открытым глазом к окуляру сканера и сплюнул накопившуюся слюну в отверстие, похожее на зев стоматологической чаши. Мозг корабля вычленил из слюны ДНК, сравнил его с ДНК хозяина корабля, сопоставил сканированную сетчатку и отпечатки ладони с заложенными в память образцами. Дверцы кабины бесшумно распахнулись.