Онлайн книга «Черепаший вальс»
|
Внизу живота вновь пробежала та сладостная дрожь. Она, устыдившись, опустила глаза. — Слушайте и повторяйте за мной… Она кивнула. — Вы будете ждать меня… — Я буду ждать вас. — Вы будете беспрекословно слушаться меня… — Я буду беспрекословно слушаться вас. — Не задавая вопросов! — Не задавая вопросов… — Никогда не перебивая. — Никогда не перебивая. — Я учитель. — Вы учитель. — Вы мое детище. — Я ваше детище. — Вы не противитесь мне ни в чем. — Я не противлюсь вам ни в чем. — Вы одна или с семьей? — Я одна. Я знала, что вы приедете, и отправила Жозефину за город. Девочки тоже уехали. — Превосходно. Готовы ли вы принять мои правила? — Я готова принять ваши правила. — Вам придется пройти период очищения, чтобы освободиться от обуревающих вас демонов. Вы останетесь у себя и будете строго соблюдать мои указания. Готовы ли вы их выслушать? Просто кивните, и отныне пусть ваши глаза будут опущены в моем присутствии, поднять вы их сможете, лишь когда я прикажу… — Вы мой учитель. Он изо всех сил хлестнул ее по лицу. Она мотнула головой. Коснулась щеки. Он схватил ее руку, заломил. — Я не велел вам говорить. Замолчите! Здесь я отдаю приказы! Она кивнула. Почувствовала, как горит распухающая щека. Ирис снова захотелось коснуться ее. И снова невыносимо приятная дрожь пробежала внизу живота. Наслаждение нарастало, она едва удерживалась на ногах. Склонила голову и прошептала: — Да, учитель. Он помолчал, словно проверяя ее. Она не двигалась, стояла, опустив глаза. — Поднимайтесь к себе и оставайтесь взаперти столько, сколько я сочту нужным, и занимайтесь тем, что я вам скажу. Принимаете вы мои правила? — Принимаю. — Каждое утро вы будете вставать в восемь часов, тщательно мыться, везде, везде, промывая каждую складочку, я проверю. Потом вы будете вставать на колени и вспоминать все ваши грехи, вы будете записывать их на бумаге, я буду проверять. Потом будете читать молитвы. Если у вас нет молитвенника, я вам дам… отвечайте! — У меня нет молитвенника, — произнесла она, не поднимая глаз. — Я вам дам. Далее, вы будете заниматься хозяйством, все тщательно мыть и чистить, вы будете мыть пол руками, с жавелевой водой, чистый запах убивает все микробы, вы будете тщательно тереть пол, вверяя себя Божьему милосердию, и будете просить прощения за прошлую беспорядочную жизнь. Вы будете заниматься хозяйством до полудня. Если я зайду, нигде не должно быть ни грязи, ни пыли, иначе вы будете наказаны. В полдень вы имеете право съесть ломтик вареной ветчины и немного белого риса. И попить воды. Не разрешаю никаких цветных продуктов, я ясно выразился? Скажите, что поняли меня… — Да. — После обеда вы опять прочтете молитвы — на коленях, в течение часа, потом постираете белье, погладите, вымоете стекла, постираете скатерти и занавески. Я хочу, чтобы вы были одеты как можно проще. У вас есть белое платье? — Да. — Превосходно, будете носить его постоянно. Вечером будете стирать и вешать на плечики в ванной, чтобы наутро надеть опять. Я не выношу никаких телесных запахов. Поняли? Скажите «да». — Да. — Да, учитель. — Да, учитель. — Волосы зачесаны назад, никаких украшений, никакой косметики, глаз не поднимать, только работа по дому. Я могу зайти в любой момент в течение дня, и если обнаружу вас в неподобающем состоянии, вы будете наказаны. Я буду применять к вам наказания, которые тщательнейшим образом подберу в соответствии с вашими пороками. Вечером съедите то же, что в обед. Всякий алкоголь строго запрещен. Вы будете пить только воду, воду из-под крана. Я поднимусь и проверю, и выброшу все бутылки… потому что вы пьете. Вы алкоголичка. Сознаете вы это? — Да, учитель. — Вечером вы будете ждать, сидя на стуле, что я приду и все проверю. В полной темноте. Никакого искусственного света. Вы будете жить при свете дня и в полной тишине. Ни музыки, ни телевизора. Не петь песен. Только шепотом читать молитвы. Если я не приду, не жалуйтесь. Будете сидеть на стуле и размышлять. Вам многое следует искупить. Вы вели бесцельную жизнь, полностью зациклились на своей персоне. Вы очень красивы — и это знаете… Вы играли со мной, и я попал в ваши сети. Но сейчас я опомнился. Те времена безвозвратно ушли. Отойдите. Я не разрешал вам приближаться… Она отошла на полшага и вновь ощутила электрический разряд внизу живота. Она еще ниже наклонила голову, чтобы он не заметил ее довольной улыбки. — Если вы попытаетесь что-нибудь выкинуть, последуют репрессии. Я буду вынужден бить вас, наказывать, наказывать справедливо, но сурово, так, чтобы причинять и физическую, вам это необходимо, и душевную боль… Вас надо унизить, выбить из вас тщеславие и чванство. Она сцепила руки за спиной, по-прежнему не поднимая головы. — Будьте готовы к моим неожиданным визитам. Забыл сказать, я буду запирать вас, чтобы вы не сбежали. Вы отдадите мне свою связку ключей и поклянетесь, что у вас нет запасной. У вас еще есть время отказаться от программы очищения. Я ничего вам не навязываю, вы должны иметь свободу выбора, подумайте и скажите, да или нет. — Да, учитель. Я отдаюсь на вашу милость. Он опять хлестнул ее по лицу тыльной стороной ладони — словно мусор смел. — Вы не подумали. Вы поторопились ответить. Поспешность — современное обличье демона. Я же сказал вам: подумайте! Она опустила глаза и некоторое время молчала. Потом прошептала: — Я готова слушаться вас во всем, учитель. — Это хорошо. Вы поддаетесь воспитанию. Вы уже на пути к исправлению. Сейчас мы пойдем к вам. Вы будете подниматься медленно, с опущенными глазами, сложив руки за спиной, словно взбираетесь в гору. Имя этой горе — раскаяние… Он пропустил ее вперед, снял со стены хлыст, висящий возле входной двери, и хлестнул ее по ногам, подгоняя. Она дернулась. Он хлестнул снова и велел не показывать, что ей больно, когда он ее бьет. В квартире Жозефины он, посмеиваясь, вылил в раковину все бутылки. Он гнусаво разговаривал сам с собой и твердил: порок, повсюду порок в современном мире, уже нет границ у порока, нужно навести в мире порядок, убрать все нечистоты, эта нечистая женщина тоже должна пройти очищение. — Повторите за мной: я больше не буду пить. — Я больше не буду пить. — Я не спрятала ни одной бутылки, чтобы выпить ее тайком. — Я не спрятала ни одной бутылки, чтобы выпить ее тайком. |