Онлайн книга «Черепаший вальс»
|
Потом скелетообразный воздел вверх руки, хлопнул в ладоши и закричал: «Сейчас! Сейчас!» И тогда мужчина в белом плаще достал что-то из кармана, что-то непонятное, сверкающее в лучах фар живым светлым блеском, и погрузил это что-то в грудь женщины бестрепетной рукой, методично, раз, другой, третий, раз, другой, третий, держа ее в объятиях и продолжая вальсировать. Мне это снится, подумал Ролан Бофрето, боже мой, этого не может быть! На его глазах мужчина многократно вонзил нож в грудь женщины, танцуя с ней вальс, а потом она повалилась в траву и лежала на ней большим белым пятном. И тогда мужчина в плаще, не глядя на нее, повернулся к тощему и подал ему, воздевая к небу, словно друид во время жертвоприношения, нечто похожее на короткий кинжал, у Ролана в деревне такие берут на псовую охоту, чтобы добить оленя. Он протянул кинжал скелетообразному, и тот церемонно принял его, протер и вложил во что-то вроде ножен — Ролан не разглядел как следует, было плохо видно, — а потом достал из своей машины большой мешок для мусора, вернулся к человеку в белом плаще, и они медленно, медленно сложили женщину пополам и засунули в мешок, завязали и вдвоем потащили его к прудику на другом конце поля. Ролан Бофрето ошалело тер глаза. Он положил карабин и бинокль, забился в самую глубину куста и затаил дыхание. Только что на его глазах произошло самое настоящее убийство. И ведь она не сопротивлялась, не возразила ни словом, ни жестом! Она даже не вскрикнула, она танцевала до последнего и умерла бесшумно, беззвучно, словно белый парус, повисший в полный штиль. Господи, этого не может быть! Они вернулись минут через десять. Сели в машину белого плаща, достали ящик, открыли его и достали что-то вроде круглых булыжников, которые положили по кругу. Они заметают следы, это точно, подумал Ролан Бофрето, они стирают кровь… Потом мужчины пожали друг другу руки и разошлись по машинам. Фары мелькнули в ночи, и звук моторов затих. — Ничего себе! — воскликнул Ролан Бофрето, сидя на земле. — Ничего себе… Он подождал на всякий случай, вдруг машины вернутся, и вылез из зарослей. Хотел посмотреть, что они оставили на земле, уничтожая следы преступления. Камни? Опилки? Он направил свой фонарь на землю и увидел десяток круглых лепешек, коричневых и желтых, расположенных ровным кругом. Словно они рука об руку кружились в хороводе. Он пихнул одну носком ботинка. Камень зашевелился, из него высунулась лапка, вторая, третья… Он выругался: «Мать твою за ногу!» — и поспешил убраться восвояси. На следующий день он пошел в жандармерию и все рассказал. — Думаю, нужно пойти к Гарибальди и рассказать историю печатника, — сказала Жозефина Филиппу. — Я еще хотела выяснить, арестовали ли они Луку… — Хочешь, я пойду с тобой? — Думаю, лучше не надо… — Тогда я подожду тебя здесь. Они вернулись в Париж. Филипп снял номер в отеле. Им хотелось побыть какое-то время вместе. Тайно. Зоэ и Александр должны были приехать через два дня. Целых два дня одни в пустынном Париже. Жозефина вновь набрала номер мобильного Ирис. Та не отвечала. — Странно, обычно она не отлипает от своего мобильника… Меня это тревожит… — Она просто не хочет, чтобы ее беспокоили. Оставь ее наедине с ее страстью… Они, наверное, уедут вместе на несколько дней. — Тебя действительно не расстраивает, что она с другим? — Знаешь, Жози, у меня одно лишь желание — чтобы она была счастлива, и я для этого сделаю все. С Лефлок-Пиньелем или с другим… Но я боюсь, что с ним она натолкнется на стену… Ты думаешь, он решится развестись? — Не знаю. Я не так близко с ним знакома… Надо посмотреть, дома ли он… — Нет! Останься со мной… Он обнял ее, и она прижалась к нему, губы к губам, неподвижно, в нескончаемом поцелуе. Он целовал ее, гладил ей шею, руку, грудь, она прижималась к нему, стонала. Он увлек ее к кровати, опрокинул навзничь и прижал к себе, она застонала, да, да… и заметила, сколько времени на часах красного дерева, стоящих на очаге. Она вырвалась из его объятий. — Десять часов! Нужно встретиться с Гарибальди… Слишком много вопросов у меня накопилось. Филипп недовольно заворчал. Протянул руку ей вслед — явно был недоволен ее уходом. — Ну я же ненадолго… Жозефина отчаянно пыталась объяснить какой-то мелкой сошке в приемной на улице Орфевр, 36, что ей необходимо встретиться с инспектором Гарибальди, как вдруг увидела на лестнице его самого. — Инспектор! Мне надо с вами поговорить, у меня новости… Он знаком велел коллегам следовать за ним и проскочил мимо озабоченной Жозефины. — У меня тоже новости, мадам Кортес, сейчас нет времени. — Я по поводу РВ… — Говорю же, у меня нет времени! Жду вас после обеда. В моем кабинете… Она попыталась сказать: «Но это важно…» Он уже ушел, во дворе зашумела машина. Жозефина возвратилась в гостиницу к Филиппу. — Он спешил, уезжал по делу, но велел прийти после обеда… — И ничего не сказал? — Нет… У него был такой вид, как тебе сказать… ну, в общем, мне не понравился его вид. Вид у него был мрачный, беспокойный, нервный. Что-то ей это напомнило. Что — она не поняла. И опять этот вопрос вертится у нее в голове: — Почему она не подходит к телефону? — Успокойся. Я ее знаю. Она забыла обо всем на свете. Скоро кончается лето, вернутся его жена и дети, они не смогут больше видеться сколько им заблагорассудится, они не хотят, чтобы их беспокоили… — Возможно, ты прав. Я нервничаю по пустякам… И все же что-то есть тревожное в этом молчании… — Может, тебе просто не по себе, оттого что мы вместе в гостинице? — Да, это и правда странно, — прошептала она. — Я словно неверная жена… — А тебе не кажется, что это восхитительно? — Я не привыкла прятаться и таиться. Она хотела спросить «А ты?» — но вовремя сдержалась. Посмотрела на Филиппа сквозь опущенные ресницы и подумала, что безумно любит этого человека. А поскольку Ирис тоже влюблена… Сначала все представлялось странным, это точно… Надо привыкать, ждать, как воспримут новость Зоэ и Александр. Гортензия наверняка будет довольна. Ей всегда нравился Филипп. Жозефина уже соскучилась по девочкам. Скорей бы они вернулись…. Зоэ скоро будет здесь, а Гортензия? С кем она поехала в Сен-Тропе? Я даже не спросила… Она услышала сигнал сообщения. Филипп пробормотал: «Кто это?» Жозефина встала и посмотрела, от кого эсэмэс. — Это Лука… — Что пишет? — «Вот как вы решили избавиться от меня!» — Ты права, он безумен! Они его пока не арестовали? |