Онлайн книга «Черепаший вальс»
|
В дверь снова постучали. — Одну минуточку! — закричала она, не сводя глаз с коричневой шапки над туркой. — Не спеши! Это всего лишь я! — ответил голос Марселя. Марсель? Что его принесло в такую рань? — Что случилось? Ты забыл ключи от кабинета? — Мне надо с тобой поговорить! — Иду-иду, — повторила Жинетт, — буквально секундочку! Она выключила плиту, сняла турку, взяла полотенце и вытерла руки. — Предупреждаю, я еще в халате! — объявила она, прежде чем открыть. — Мне наплевать! Хоть в стрингах, какая разница! Жинетт открыла, и вошел Марсель с Младшим на пузе. — Вот уж визит так визит! Два Гробза на пороге! — воскликнула Жинетт, приглашая Марселя войти. — Ой, Жинетт, беда какая, — забубнил Марсель, — такой у нас ужас! Накрыло нас по полной! Что делать, ума не приложу… — Может, начнешь с начала? А то я ничего не понимаю! Марсель сел, вытащил Младшего из «кенгуру», посадил на колени и, отломив кусочек хлеба, сунул малышу в рот. — Давай, сынок, поработай зубками, а я пока поговорю с Жинетт… — Сколько твоему красавчику стукнуло? — Скоро годик! — Скажи-ка, а выглядит куда старше! Крупный какой парень! А что это ты его на работу приволок? — Ой, и не говори! И не говори! Вне себя от отчаяния он раскачивался на стуле. Небритый, на лацкане пиджака жирное пятно. — Нет уж, давай именно что говори. Он с унылым видом произнес: — Помнишь, какой я был счастливый, когда мы с Жозианой последний раз ужинали у вас? — Перед Рождеством? Да ты прямо светился! Хоть загорай! — Я лопался от счастья, оно у меня изо всех дыр перло! Приходил по утрам в контору и просил Рене ущипнуть меня за ухо, хотел убедиться, что не сплю… — А еще думал поставить детское креслице у себя кабинете, чтобы вводить малыша в курс дела! — Хорошее было время, мы были счастливы. А теперь… — А теперь вас и не видно. Как в воду канули… Он беспомощно развел руками. Закрыл глаза. Вздохнул. Младший чуть не соскользнул у него с колен, он подхватил его и стал тискать. Мял круглый животик малыша мощными, заросшими рыжей шерстью руками, а тот терпел, болезненно скривив мордочку. — Хватит, Марсель, он же не пластилиновый! Марсель ослабил хватку. Младший вздохнул с облегчением и протянул руку Жинетт, благодаря ее за заступничество. — Ты видел? — ошеломленно воскликнула Жинетт. — Да знаю я, что он гений! Но скоро будет всего-навсего несчастным сиротой. — Что-то с Жозианой? Она больна? — Да у нее такая болезнь, что хуже не бывает: она как будто тонет во тьме. А с этим, красавица моя, ничего не поделаешь! — Да ладно, — отмахнулась Жинетт. — Это послеродовая депрессия. У всех женщин бывает. Оправится! — Да нет, все гораздо хуже! Он придвинулся к ней и прошептал: — А Рене где? — Одевается. А что? — То, что я хочу тебе сказать, должно остаться между нами. Ни в коем случае не говори ему. — Скрыть что-то от Рене? — поразилась Жинетт. — Нет, у меня не получится. Храни свой секрет, я буду хранить своего мужа! Марсель помрачнел. Снова вцепился в Младшего. Жинетт отняла у него ребенка. — Отдай, ты ему печенку выдавишь! Марсель тяжело оперся локтями на стол. — Я на пределе. Не могу больше! Мы были так счастливы! Так счастливы! Он весь дрожал, чесал голову, кусал руку. Стул стонал под его весом. Жинетт кружила по комнате с младенцем. Она давно не держала на руках малышей и разволновалась. Ее нежность к Марселю Младшему невольно распространилась и на Марселя Старшего, добряка Марселя, который грыз ногти и покрылся крупными каплями пота. — Да ты сам болен, скажу я тебе! — заметила Жинетт, когда Марсель еще и побагровел. — Я-то просто расстроен, а вот Жозиана… Если бы ты ее видела! Белее мела! Чистый призрак! Скоро взлетит прямиком на небеса. Он весь обмяк и наконец разрыдался. — Не могу больше, места себе не нахожу! Брожу по квартире, как старый олень посреди вырубленного леса. Не трублю призывно, а вою от тоски, совсем стал тряпкой. Я уже не вижу, что подписываю, как меня зовут-то едва помню, не сплю, не ем, отощал весь! От меня разит бедой. ПОТОМУ ЧТО БЕДА ВОШЛА В ДОМ! Он приподнялся на локтях и буквально ревел. В этот момент в кухню вошел Рене — и от удивления даже ругнулся. — Твою мать! Что стряслось со старым могиканином? Ишь ведь как расшумелся… Жинетт поняла, что пора спасать ситуацию. Посадила Младшего на диван, обложила подушками, чтобы не свалился, поставила перед Марселем и Рене ароматную турку с кофе и сахарницу, нарезала хлеб, намазала маслом. — Сперва вы позавтракаете, а потом я останусь с Марселем и буду его исповедовать. — Ты не хочешь поговорить со мной? — недоверчиво переспросил Рене. — Тут такое дело, — смущенно объяснил Марсель, — я могу поговорить об этом только с твоей женой. — А я не имею права знать? — удивился Рене. — Я твой самый старый кореш, твое доверенное лицо, твоя правая рука, твоя левая рука, а иногда и твои мозги! Марсель сконфуженно почесал нос. — Это очень личное, — сказал он, изучая свои ногти. Рене почесал подбородок и бросил: — Ладно, давай! Исповедуй его, не то он лопнет… — Сперва поешь. Потом поговорим. Они позавтракали втроем. Молча. Потом Рене взял кепку и вышел. — Теперь будет дуться? — Ну, он обиделся, это точно. Но лучше, чтобы он сам разрешил: не люблю я хитрить. Она взглянула на Марселя Младшего, который восседал среди подушек и внимательно слушал. — Надо, наверное, чем-то его занять? — Дай ему что-нибудь почитать. Он это обожает. — Но у меня же нет детских книжек! — Дай любую! Он все читает. Даже адресные книги. Жинетт принесла телефонный справочник и протянула Младшему. — Вот, нашлись только «Желтые Страницы»… Марсель махнул рукой — неважно. Младший взял справочник, открыл, ткнул пальчиком в страницу и пустил слюну. — Странный какой-то у тебя парень! Ты его доктору показывал? — Если бы это была единственная странность в моей жизни, я был бы счастливейшим из людей! |