Онлайн книга «Возмездие Дамеона»
|
— Но он… Действительно мертв? — Мертвее не бывает. Ножом в горло, в сонную артерию… — Я предлагаю поехать ко мне, Магистр. — А труп? — Пусть его найдут. Вы изъяли его документы? — С собой у него документов не было. Те, что находились в машине, — вот они… — Пожалуй, разумно предоставить милиции привычно буксовать на месте, ваших отпечатков у них все равно нет… — Их нет и на ноже. — Хорошо. При необходимости я сумею подключиться по линии ФСБ. — Да, поехали… В своей квартире Смолин умело продезинфицировал и перевязал рану Хойланда, разлил коньяк. После третьей рюмки Хойланд почувствовал себя лучше. — Магистр, — сказал Смолин, — мне следовало доложить об этом сразу, но это происшествие и ваша рана… — Скорее, царапина… О чем доложить? — Я выяснил это непосредственно перед тем, как вы меня вызвали… Хоть я и служу в ФСБ, но это огромная система, и мне вовсе не полагается быть в курсе всего… — В чем дело? — Документ Бэрнелла похищен, Магистр. При всей своей выдержке Хойланд чуть не поперхнулся коньяком. — Да, — продолжал Смолин. — И украл его сотрудник ФСБ, полковник Аркадий Вышеславский, убив при этом дежурного лейтенанта. В свою очередь, труп Вышеславского нашли в лесу под Тихвином, близ Санкт-Петербурга. По внешним признакам самоубийство— застрелился, но совершенно ясно, что имитация. — Из чего это ясно? — Непосредственно перед выстрелом Вышеславский получил сильный удар в висок. Получается, что он был без сознания, когда стрелял в себя… Убийца выстрелил туда же, куда и ударил, очевидно, надеялся, что так будет скрыт след удара, но для экспертизы это не помеха… Документа Бэрнелла при Вышеславском не оказалось. — Содержание документа вам удалось узнать? — К сожалению, нет. — Гм… С трудом верится, что некая история шестьдесят второго года способна повлиять на политическую карьеру Бэрнелла… Для любого преступления, даже для убийства, истек срок давности. — Избиратели — не судьи, Магистр, им довольно жареного факта… А с этим шестьдесят вторым годом — любопытное совпадение… — Какое совпадение? — заинтересовался Хойланд. — Да я бы не стал об этом докладывать, явная чепуха… Лишь дисциплина Ордена меня обязывает. Пункт Установления семнадцать-два, о необычных происшествиях в рамках классификации… — Именно этот пункт, — подчеркнул Хойланд, — и позволяет нам обнаруживать проявления активности Дамеона. — Да, Магистр. — Я слушаю. — В ФСБ обратился бывший военный моряк, специально ради этого приехавший в Москву. Сейчас он живет в поселке Верхняя Золотица у Белого моря, рыбачит. Так вот, он клятвенно утверждал, что видел советскую подводную лодку… — То есть российскую? А это что, чрезвычайное явление? — Нет, Магистр, советскую атомную лодку типа «Угорь», натовское обозначение «Дансер». Но таких лодок было построено всего две — «Коммунист» и «Знамя Октября». Посчитали, что они обходятся чересчур дорого даже для тогдашней сверхмилитаризованной экономики. «Коммунист» пустили на металлолом в восемьдесят шестом году, а «Знамя Октября» затонула во время Карибского кризиса, в том самом шестьдесят втором… Заявление моряка всерьез не приняли, но на всякий случай связались с пограничниками. Ответ — никаких лодок. Хойланд внезапно глубоко задумался. Смолин с некоторым удивлением наблюдал на ним, полковнику казалось, что Хойланд пытается что-то вспомнить или связать в единую цепочку новые умозаключения. — А где сейчас этот моряк? — спросил Хойланд. — В гостинице «Колос»… То есть он был там. Возможно, он не потерял надежды пробить стены бюрократического равнодушия. Знаете, Магистр, это случается. Навязчивая идея. — Может быть… Поехали к нему. — Среди ночи… И с вашей раной? — Разве это рана, — пренебрежительно махнул рукой Хойланд. — Вы надеетесь… — Нет, Хранитель. Скорее всего, ответ отрицательный, но если не убедиться… — Но, Магистр… — Вам понятен приказ? Собирайтесь. Смолин вымученно улыбнулся. В затрапезной гостинице «Колос», куда они прибыли в третьем часу, Смолин предъявил удостоверение, и их пропустили в крохотный одноместный номер двести восемьдесят три. Старый моряк долго протирал глаза, силясь понять спросонья, кто перед ним. Когда он сообразил, что говорит ему Смолин, и увидел удостоверение, сон тут же пропал. Седой человек с морщинистым лбом, одетый в мятую пижаму, заметно оживился: — Товарищ… Господин полковник! Выходит, хватило здравого смысла… — С вами хочу побеседовать не я, — сухо прервал Смолин, — а наш сотрудник, Александр Николаевич. Он сунул руку в карман и включил диктофон, захваченный по настоянию Хойланда. — Прежде всего представьтесь, — попросил Хойланд моряка. — Игнатьев Борис Иванович, мичман… В отставке. Служил на атомном ракетоносце «Коммунист» с тысяча девятьсот шестьдесят второго по тысяча девятьсот семьдесят пятый год… С перерывами. — Вы живете в поселке Верхняя Золотица? — Да, уже десять лет. И раньше там жил, до службы, это моя родина… — Что привело вас в Москву, Борис Иванович? — Так в этом-то все и дело! — воскликнул старый моряк. — У меня лодка, Александр Николаевич. Я рыбачу в устье реки, а иногда забираюсь и в море, если не слишком штормит. И вот той ночью… — Минутку. Точную дату и время, пожалуйста. Мичман отбарабанил цифры с заученной четкостью, как на политзанятиях. — Ночь была лунная, — продолжил он, — и я увидел какую-то темную массу примерно в четырех с половиной кабельтовых на три часа… — Девятьсот метров на восток, — перевел Смолин. — Три часа — восточное направление по часовому циферблату. Жаргон подводников. — Ну да, — кивнул Игнатьев. — Сперва я принял ее за скалу, но раньше там не было никаких скал… Потом зажегся свет… — Какой свет? — спросил Хойланд. — Световые сигналы. Но не флотские и не азбука Морзе. Три длинных и шесть коротких. — Свет на этом… объекте в море? — Да. Тогда я и разглядел. Я тринадцать лет прослужил на «Коммунисте», Александр Николаевич. Нашу рубку ни с чем не спутаешь. Но вот в чем штука-то! «Коммунист» давно демонтирован, а вторая лодка, «Знамя Октября», погибла у кубинских берегов — на риф напоролась, что ли… |