Онлайн книга «Гладиатор»
|
Служащий открыл одну дверь. – Заходите. Я пойду сообщу Аслану, а вы подождите здесь. Николай зашел и остановился в удивлении. Не ожидал. Он оказался в одной из клеток, сродни тем, где сидели виденные им вчера гладиаторы. Более того, это была одна из тех же клеток. А из соседней клетки на него с усмешкой смотрел Колян. – Ну что, брат, готов к смерти? Николай, не отвечая, огляделся. Рядом был диван. Он подошел к нему и сел, откинувшись на спинку и вытянув ноги. – Первый раз буду мочить мента на глазах эмвэдэшного и прокурорского начальства. Да еще и сто кусков зеленых получу! Это же надо до чего дожил! Да, свобода – вещь великая! Как ты, мент поганый, согласен? – Не зли меня, убью, – равнодушно бросил Николай. Вошел маленький, средних лет мужчина кавказской национальности. Чтобы не было сомнений, тут же представился: – Аслан. И добавил: – Я должен подготовить вас к поединку. – А его кто будет готовить? – кивнул Николай в сторону соседней клетки. – Им сейчас тоже займутся. И действительно, в клетку Коляна вошел также средних лет мужчина, на вид неопределенной национальности. – Раздевайтесь, – сказал Аслан. Что-то было сказано и Коляну, но он отмахнулся, продолжая наблюдать за Николаем. Николай неторопливо разделся, оставшись в плавках. Бросив взгляд на Коляна, увидел задумчивость в его глазах. Колян заметил его взгляд, очнулся и громко захохотал. – Ты, мент худосочный, я буду из тебя остаток воды выжимать! И, смеясь, тоже стал снимать одежду. – На диван, пожалуйста. Ложитесь на живот. Николай повиновался, и Аслан стал ему массировать мышцы неожиданно сильными пальцами. Каждую мышцу прорабатывал глубоко и не спеша. Потом заставил повернуться на спину и повторил все с передними мышцами. Что же, очень хорошо. Хотя, конечно, можно было бы обойтись и без этого. Оставив его лежать, Аслан вышел в дверь и вскоре вернулся с халатом, спортивными трусами и перчатками. Все красного цвета. Николай встал и надел трусы поверх плавок. Обуви не принесли. Придется, оказывается, выступать босиком. Ничего, по опилкам ступать приятно. А вот перчатки оказались любопытными. С тыльной стороны – на ладони и на пальцах – были укреплены небольшие короткие шипы. Типа заклепок, но с острой вершинкой. Серьезно ранить невозможно, а вот покорябать очень даже сподручно. – А можно без этого безобразия? – спросил Николай Аслана. – Нет, – категорично покачал тот головой. – Зрелищности не будет хватать. Вы ведь будете без оружия, а этими перчатками можно уйму крови надоить. Без угрозы для жизни. И очень зрелищно, – добавил он. – Зрелищно за чужой счет, – сказал Николай. И вдруг опешил: – Как это без оружия? Он же с собакой на меня выйдет! – Таковы распоряжения. – Ничего себе! – негодовал Николай. – Сами идите с этими перчатками на дога. Да еще и этот ублюдок будет норовить зрелищность показать! Он горячился так потому, что до сих пор, несмотря на все приготовления, подначки и даже психологическое давление со стороны и Качаури, и этого Аслана (в торжественной подготовке к схватке тоже была попытка его задавить), не мог все воспринимать вполне серьезно. Отпуск оставался отпуском, а цирк, в который он попал, хоть и экзотическим, но цирком. Однако же все это начинало действовать. Аслан молча смотрел на него. Николай протянул ему руки в перчатках. Хоть и не боксерские, а с отдельными пальцами, перчатки эти шнуровались. Аслан быстро и тщательно зашнуровал их. Тоже самое проделывали с Коляном. Колян заметил, что на него смотрят, и, подняв свободную руку, закричал: – Ну что, мент, посмотрим, какого цвета у тебя кровь! Колян, завернувшись в синий халат, под которым были синие трусы, в синих перчатках вышел первым. Время неумолимо шло. Николай начинал чувствовать напряжение, как перед настоящим боем. В таком состоянии он обыкновенно делался медлителен и спокоен в движениях. Аслан приглашающе махнул рукой, пошел впереди. Николай надел красный халат и вышел следом. Прежде, чем шагнуть за порог, Николай посмотрел сквозь ряды железных прутьев на оставшихся сегодня незадействованными парней-гладиаторов. Все смотрели на него с одинаковым странным выражением на лицах. Каждый, наверное, видел себя в этой роли. "Аве Цезарь! Моритури те салютант!" – "Да здравствует Цезарь! Идущие на смерть приветствуют тебя!" – дошедшее сквозь тысячелетия приветствие смертников… Кто-то поднял руку и махнул ему. Ну все. Трибуны приветственно шумели. На арене в противоположной стороне, метрах в тридцати, стоял Колян, уже без халата, и трепал за загривок огромного мраморного дога. Издали казалось, дог ростом никак не меньше теленка. – Поменьше собачку не нашли? – поинтересовался Николай у Аслана, но у того уже горели легко возбудимые южные глазки, и он не ответил. В решетке открылась дверь. Николай сбросил халат, шагнул за железный порог и остановился. Его тотчас заметили. Трибуны зашумели с новой силой. Люди вскакивали с мест, с вытаращенными от возбуждения глазами вытягивали шеи. И Николай пожалел, что на месте Коляна с псом перед ним не стоит десяток-другой этих толстопузых государственных мужей. Вот ужо повеселились бы! Вдруг общий шум голосов прорезала новая нота… еще выше, еще! Он опустил глаза: крики озвучивали летящие прыжки пса. Дог уже одолел половину расстояния и мчался к Николаю. Вслед ему радостно улюлюкал Колян: – Разорви его! Покажи кровь легавого! "Эмвэдэшникам на трибунах вряд ли понравятся его крики", – отстраненно подумал Николай. Он сделал несколько шагов вперед, не желая быть застигнутым у прутьев. Еще один шаг.., дог взлетел как птица; в это же самое время Николай, к ужасу своему, почувствовал, что, если не поспеет за движением зверя, тот разорвет его своими страшными клыками!.. Огромная красная пасть надвигалась неотвратимо, прямо к его горлу. Вдруг положение изменилось, и он понял, что пес промахнулся. Но не успел опомниться, как у самого его лица мелькнули белые задние ноги дога, и тот с щенячьим визгом врезался в прутья, ограждающие проход между трибунами. Николай изо всех сил ударил ногой в брюхо собаки, что-то там екнуло, зверь быстро извернулся и вновь метнулся к его шее! Николай левой рукой схватил пса снизу за горло, но чувствовал, что эти восемьдесят-девяносто килограммов живого, рвущегося веса ему долго не удержать. Между тем с другой стороны арены на него медленно надвигался второй противник. |