Книга Дуэльный кодекс, страница 44 – Мак Рейнольдс

— Не по моей вине, заметьте, синьор, — лениво добавил Маркони, отпив виски. — Проклятье! Эта штука будет, пожалуй, покрепче траппы! — скривился он и укоризненно посмотрел на кузена: — Но ты напрасно думаешь, Антонио, что твоя однопартийная система будет существовать вечно. И махинации с выборами тоже до добра не доведут. Как нельзя изменить погоду, манипулируя термометром, так нельзя предотвратить революцию, игнорируя мнение большинства населения.

— Энгелисты, по-твоему, большинство? — рассмеялся Первый Синьор.

— Пока нет, пока нет, но обязательно будут!

Неизвестно откуда послышалось негромкое жужжание. Д'Арреццо вскинул голову и сердито буркнул в пространство:

— В чем дело?

Дверь в прихожую отворилась, пропустив одного из охранников.

— Начинается заседание кабинета, ваше высокопревосходительство, — почтительно напомнил он.

— Да-да, конечно, иду, — заторопился правитель. Он задержался на мгновение, нерешительно переводя взгляд с кузена на остальных присутствующих, затем, приняв, очевидно, решение, обратился к доктору Хор-стену: — Не стоит принимать Чезаре всерьез, синьор. В нашей семье у него с детства репутация… шутника. Имейте это в виду. — Он круто повернулся и, не прощаясь, поспешил к выходу.

— Тони говорит, что ты врун и балаболка, мистер Великий Маркони, — по-своему интерпретировала последние слова д'Арреццо Элен.

— Я давно уже отвечаю ему полной взаимностью, синьорина, — засмеялся, ничуть не обидевшись, фьорентиец. Легко поднявшись с кресла, он прошел к бару и присел на корточки. — Точно запер, жадина! — проворчал он, подергав нижнюю дверцу.

Хорстен подошел к Элен и с подозрением принюхался.

— Тебе плохо не будет? — озабоченно прошептал он.

— С этой сладенькой водички? Не пори ерунду! — фыркнула она.

Через оставленную открытой Первым Синьором дверь в гостиную вошли двое. Первым — Зорро Хуарес в крайне расстроенных чувствах, за ним по пятам — майор Верона. Последний, заметив Чезаре, остановился как вкопанный.

Маркони оглянулся.

— Проваливай отсюда, Роберто, — посоветовал он дружеским тоном. — Я как раз собираюсь совершить небольшую кражу со взломом личной собственности моего скаредного кузена, и твое присутствие действует мне на нервы.

Майор дрогнул, но не отступил.

— Не уберешься по-хорошему, — пригрозил Маркони, — попрошу свою мамочку, чтобы она поведала твоей мамочке, что ты якшаешься с энгелистами. Чуешь, чем это пахнет для твоей карьеры, Роберто?

— С какими энгелистами? — растерялся Верона. — Кроме того, я не верю, чтобы кто-нибудь из семейства Маркони, даже ты, опустился до откровенной лжи!

— Никакой лжи нет! — отрезал Чезаре. — А я, по-твоему, кто? Ты же не сможешь отрицать, что разговаривал со мной — признанным и всем известным энгелистом!

Майор возмущенно надулся, но явно заколебался.

— Хочешь, я постою на стреме, дяденька Великий Маркони? — предложила Элен, глядя на него влюбленными глазами. — Мы с Гертрудой не позволим этому противному майору тебя обижать!

Верона принял единственно возможное решение. Он поклонился, пробормотал: «Синьоры, синьорина!» — и торопливо ретировался. Чезаре посмотрел ему вслед и презрительно ухмыльнулся.

— Как устроился в бывшей дворницкой? — с невинным видом спросил у Зорро Джерри.

— Заткнулся бы лучше! — обозлился Хуарес— Тебе-то повезло, ты здесь остался. А я в подвале должен торчать!

— А мне всегда везет, — безмятежно отозвался Родс — А скоро, я чувствую, повезет еще больше. У меня такое ощущение, что Первый Синьор собирается попытаться впарить мне местный эквивалент Бруклинского моста.

Заметив, что фьорентиец прислушивается к диалогу, Хорстен поспешно подошел к бару, загородив своей массивной фигурой неосторожных коллег.

— Прошу прощения, синьор… э-э… Маркони, но нас не успели представить…

Джерри услышал и счел своим долгом исправить упущение:

— Это тот самый синьор, о котором я вам рассказывал. Мы повстречались с ним в кафе «Флорида».

— Благодарю, я уже догадался, — кивнул ученый. — Меня зовут Дорн Хорстен, а это гражданин Зорро Хуарес. Могу я спросить, почему майор Верона не вызвал вас на поединок? Насколько я могу судить, на вашей планете для дуэли достаточно малейшего повода.

— Попробовал бы он! — усмехнулся Маркони. — Роберто — ушлый малый, и ему совсем не улыбается прикончить на дуэли близкого родственника Первого Синьора. — Он со вздохом прекратил безуспешные попытки проникнуть в запертое отделение и вернулся в кресло допивать виски.

— По правде говоря, — продолжал Хорстен, — я был несколько удивлен тем, что сам правитель тоже не рискнул бросить вам вызов.

— Видите ли, доктор Хорстен… Между прочим, я видел вас по три-ди-визору. Сегодня днем транслировалась ваша встреча с академиком Удине в университете. Но я отвлекся. Помните, как исторические три-ди-фильмы о Диком Западе почти всегда заканчиваются финалом, в котором два самых крутых стрелка выясняют отношения на улице перед салуном? Так вот, в реальной жизни такого никогда не происходило. Почитайте при случае воспоминания очевидцев и убедитесь сами. Весьма поучительно. Дело в том, что все эти прославленные герои, вроде Билли Кида или Уайета Эрпа, на самом деле очень дорожили своей профессиональной репутацией и потому старались изо всех сил не наступать на мозоли друг другу. Куда проще перестрелять полдюжины безоружных мексиканцев в каком-нибудь коррале и объявить их бандитами и угонщиками скота. Тем более если ты шериф. Никто и не усомнится в твоих словах. Или вообще стреляй из засады да делай себе зарубки на стволе — как некоторые из наших фьорентийских малолеток развлекаются.

— Послушайте, — прервал его Зорро, нетерпеливо постукивая транкой по раскрытой ладони, — это правда, что вы энгелист? В этом свихнувшемся мире только о них и слышишь со всех сторон, но увидеть хотя бы одного живьем никак не получается.

— Перед вами исключение, подтверждающее правило, — улыбнулся Маркони. — В моем лице вы имеете дело с самым настоящим энгелистом, синьор Хуарес.

— Неужели вы всерьез рассчитываете свергнуть правящий режим, при котором половина населения занимается вынюхиванием подрывных элементов, а восемь из девяти министров в кабинете вашего кузена возглавляют чисто силовые ведомства? — с горечью спросил Джерри. — Какие у вас шансы, если за попытку взять в библиотеке книгу об энгелизме сажают в тюрьму, а вместо ответа на вопрос, что это такое, сразу зовут полицию?

Слова Джерри, видимо, задели Великого Маркони за живое. Физиономия его помрачнела и утратила обычную живость.

— Советую вам, синьор Родс, — вновь заговорил он после паузы, — не придавать слишком большого значения естественному стремлению правящей клики сохранить свое господствующее положение. Это все до поры. Любая социальная революция вызывает основательное изменение условий, которое я сравнил бы с появлением цыпленка из яйца. Предположим, существуют некие элементы, которым выгодно, чтобы яйцо оставалось яйцом. Они могут разрисовать скорлупу крестами, ангелами и херувимами. Либо раскрасить ее в красно-сине-белые и всякие прочие патриотические цвета. Или расписать речами и лозунгами, придуманными лучшими спичрайтерами и рекламщиками. Но рано или поздно цыпленок все равно вылупится.