Книга Влюблен и очень опасен, страница 2 – Джиллиан Стоун

– Так что конкретно нам известно о Хадсоне? – поинтересовался Рейф.

Зено состроил кислую мину.

– Пока немного. Достоверно известно, что Хадсон занимался биржевыми спекуляциями и сделал несколько удачных инвестиций в железные дороги, чем и нажил приличное состояние. – Карета притормозила у здания парламента. Инспектор вышел из экипажа первым и, не дожидаясь остальных, энергично зашагал к помпезному входу для членов парламента. Рейф и Флин поспешили следом.

– Хадсон получил место в правительстве четыре года назад. – Зено говорил отрывисто, глядя прямо перед собой и не замедляя шага. – У него дом в Лондоне и поместье в Кентербери.

Зено предъявил документы охране у входа и, коротко бросив: «Они со мной», провел сослуживцев под нарядные дворцовые своды, отделанные золотистым бутовым камнем. В палате общин кипела работа. Эксперты-криминалисты, кто с лупами, кто без, прочесывали проходы в поисках улик.

Рейф окинул взглядом обитые зеленой кожей скамьи. Ничего, кроме пустых сидений.

– Где тело?

Зено посторонился, дабы обеспечить лучший обзор. Бывалые сыщики Скотленд-Ярда перевидали немало трупов на своем веку, но вид этого покойника поверг в изумление и Рейфа, и Флина.

На скамье третьего ряда, в самом центре восседала мертвая голова. Вернее, не восседала, а плотно сидела на обутых в модные остроносые ботинки ступнях, которые, в свою очередь, стояли в луже крови, растекшейся по зеленой коже сиденья.

Зрелище не для слабонервных.

Рейф, выйдя из кратковременного ступора, окинул росшую из ботинок голову оценивающим взглядом.

– Впечатляет.

Флин кивнул:

– Хотелось бы знать, кто с ним так разделался. Есть какие-нибудь соображения?

– Хадсон был человеком богатым и к тому же членом парламента. У него наверняка имелось немало завистников, – резонно заметил Зено.

От созерцания мрачной картины их отвлек эксперт-криминалист, который, подойдя к голове с раскрытым мешком для улик, деловито осведомился у начальства:

– Мы можем забрать останки, мистер Кеннеди?

Зено приподнял бровь и, обернувшись к Рейфу и Флину, коротко бросил:

– Вам достаточно того, что вы увидели?

Рейф нехотя приблизился к мертвой голове и присел перед ней на корточки.

– Надо бы оценить характер повреждений. – Эксперт-криминалист послушно приподнял обескровленную голову. Рейф вынул карандаш из внутреннего кармана пиджака и с его помощью приподнял нос незадачливого члена парламента, с глубокомысленным видом изучая то, что когда-то было неотъемлемой частью единого организма. – Нам известно, какого роста был мистер Хадсон? – Зено неопределенно пожал плечами, и тогда Рейф обратился к эксперту: – Мы можем хотя бы примерно оценить рост жертвы?

Эксперт с молчаливого согласия детективов убрал голову в мешок и развернул складной металлический метр. Измерив один ботинок, он заявил:

– Джентльмен был высоким, сэр. По моим предположениям, не ниже шести футов.

Рейф с довольным видом кивнул, словно услышал именно то, что хотел.

– И какое расстояние между рельсами в Кенте?

Зено пристально посмотрел на Рейфа. Глаза его блеснули пониманием.

– Кто-нибудь знает, какова стандартная ширина железнодорожной колеи?

Молодой, лет двадцати на вид, эксперт, что изучал проход между скамьями ярусом ниже, поднял голову.

– Разные железнодорожные пути имеют разную ширину колеи. Единого стандарта пока нет, мистер Кеннеди, хотя… – Парень снял кепку и почесал затылок. – Что-то между четырьмя футами и девятью дюймами и пятью футами с лишним, если я правильно помню.

Рейф невольно усмехнулся.

– Получается, что его положили поперек узкоколейки, а тут выехал поезд, и…

– И снес ему голову. – Флин мрачно усмехнулся. – И ступни.

Даже Зено не сдержал кривой ухмылки.

– Я отправил нашего главного эксперта-криминалиста в Кент. Он опрашивает членов семьи покойного. Сегодня вечером я получил телеграмму от Арчи. Похоже, Хадсон пропал среди ночи.

Рейф хотел присесть на скамью, но в последний момент передумал.

– Его похитили прямо из спальни?

Главный инспектор вздохнул и задумчиво окинул взглядом зал заседаний.

– Похоже на то. – Взгляд его остановился на Флине. – Арчи хороший работник, но он ученый. У него нет вашей интуиции. Я хочу, чтобы вы встретились с ним в Кентербери. – Зено достал из внутреннего кармана пухлый конверт и протянул его Флину. – Здесь суточные и контактная информация.

– И возьми с собой Алфреда. – Зено кивнул в сторону собаки-ищейки, что обнюхивала проход ярусом ниже. – Сдается мне, что, прогуливаясь вдоль железнодорожных путей между поместьем Хадсона и железнодорожной станцией в Кентербери, ты наткнешься на кое-что интересное. Например, на пропавшее тело.

– Или на коровью лепешку. За что я и не люблю деревню. – Рейф подмигнул своему партнеру. – Соглашайся, все лучше, чем торчать на Кливленд-стрит.

Зено наклонился к Рейфу:

– Борьба с безнравственностью тебя не вдохновляет?

Рейф брезгливо скривился.

– Невелика доблесть – копаться в чужом грязном белье, даже если этого требует гражданский долг.

Зено лишь согласно хмыкнул в ответ.

– Если бы не тот чертов шантажист, так и жили бы себе спокойно и другим давали жить.

Сыщики покинули дом парламента, прихватив с собой пополнение – собаку-ищейку по кличке Алфред. Теперь в салоне кареты их ехало четверо. Флин и пес вышли в Сохо – там у Флина имелись апартаменты.

– Прошу докладывать мне о ходе расследования дважды в день, мистер Рис, – распорядился Зено и тут же постучал набалдашником трости в потолок кареты, давая кучеру знак отъезжать.

– Куда теперь? – поинтересовался Рейф.

– На станцию Чаринг-Кросс, – непререкаемым тоном заявил инспектор. – Мы с Флином будем вести расследование здесь, в Лондоне. А ты отправишься в Эдинбург.

В Эдинбург? В свой родной город? Только не это. Но Зено, зная кое-какие подробности биографии своего подчиненного, не стал бы посылать Рейфа в Эдинбург просто так, без веской причины.

– В Эдинбург, значит? Расследовать убийство… кого? – То ли он вправду обладал шестым чувством, то ли сработала профессиональная интуиция, но Рейф вдруг понял, что знает ответ на свой вопрос. И от догадки по спине его пробежал холодок. – Эмброуза Грейвил-Ньюджента?

– Его самого, Рейф.

Если кое-кто и сомневался в значимости изобретений Эмброуза, то его авторитет промышленника был непререкаем. На его заводах производились лучшие машины на паровой тяге, работавшие и на фермерских полях, и в шахтах, где добывалась руда. Мистер Грейвил-Ньюджент сумел наладить производство так, что оно приносило ему немалую прибыль, которую он постоянно вкладывал в усовершенствование выпускаемой им техники. Одним словом, его было за что уважать. Несколько дней назад Рейф узнал о смерти могущественного промышленного магната. Смерть его была жуткой и мучительной – его перемолола им же сконструированная паровая молотилка.