Онлайн книга «Авантюристка. Возлюбленная из будущего»
|
– Что?! – Да, рыдала, заливая письмо слезами, но отправила его в Сен-Жан-де-Люс. Я не пойму, что заставило сестрицу так поступить? – Откуда тебе известно содержание письма? – Я успела прочитать, когда она выходила из комнаты. Ах ты ж маленькая дрянь! Вот кто шпионил за нами по поручению дядюшки или королевы. Как же мы не догадались? – Тебя не учили, что читать чужие письма некрасиво? Но сестрицу это не смутило, Марианна только плечиком дернула и продолжила гнуть свое: – А куда ты уезжала? – Мария-Анна, ты знаешь, что бывает с носами, которые суют не в свое дело? – Это мое дело, – обиженно возразила девочка, – потому что меня тоже отправили в Бруаж из-за Марии. Вообще-то, она права, мы с ней пострадали из-за Марии, но я все равно возразила: – Когда-нибудь ты поймешь, что такое любовь. А пока не болтай лишнего. Если в письме действительно то, что ты говоришь, то Мари пожертвовала собой ради спокойствия Франции. – Могу пересказать письмо слово в слово. – Обойдусь. – Что? – Не стоит читать чужие письма, а уж пересказывать их кому-то… – Я же тебе, а не кому-то. Борясь с желанием отхлестать маленькую дрянь по щекам, я фыркнула: – Неважно кому! Продолжать разговор не хотелось, я поспешила прочь. Милена большего сообщить не смогла, на вопрос, где Мария, пожала плечами: – Мадемуазель с мадам уехали в монастырь. – Когда вернется госпожа? – Завтра, она поехала только исповедаться. Мне не хотелось возвращаться в свой Париж, не попрощавшись с Марией, в прошлый раз я вынуждена была так поступить и чувствовала себя перед ней виноватой. Вина словно тяжким грузом лежала на мне и теперь, ведь я не выполнила ее просьбу, не передала письмо королю, к тому же привезла какое-то расстроившее мою сестру-подругу послание от Армана. Но и оставаться в замке тоже не хотелось, я понимала, что Марианна немедленно пристанет с расспросами, ответить на которые я не смогу. Решила покататься верхом, чем немало удивила и конюха, и Милену. Их удивление понятно, приехать посреди ночи в довольно измученном состоянии, а утром снова отправляться гулять по округе… Но мне плевать на удивление, только бы поскорей приехала Мари, может даже не объяснять, что такого было в письме Армана, что заставило ее саму вдруг отказаться от короля. Я просто попрощаюсь с ней и ночью, когда все улягутся спать, пойду искать комнату с гобеленом. Арман сказал, что такая есть в замке. Мари должна знать. Ездила довольно долго, но, вернувшись, услышала, что мадемуазель и мадам еще не вернулись. Пришлось отправиться к себе. Вообще-то, чем раньше я перейду, тем лучше, но уйти, не попрощавшись со своей подругой по несчастью, как бы к ней ни относилась, не хотелось. Кроме того, мне еще предстояло найти дверь… В комнате меня ждал сюрприз: на стене появился большой гобелен. Он был очень старый, потрепанный, но мне все равно. Милена сказала, что распорядилась повесить Мари, мол, меня удручает вид серого камня. Я поняла, зачем, и была Мари безмерно благодарна. Она потратила те немногие средства, которые у нас были, чтобы обеспечить мне переход. Я решила в качестве благодарности поведать ей содержание письма, которое получила от кардинала Ришелье после его смерти. О, это было особенное письмо, кардинал почему-то решил доверить секрет своего большого клада мне – своей якобы дальней родственнице. Мари об этом даже не догадывалась, хотя мне она сказала, что кардинал Ришелье считал меня своей незаконнорожденной дочерью. Бывал у него грешок, мол, в наших краях. Как бы то ни было, я знала тайну клада, который помог бы Мари финансово. И вдруг пришло в голову, что Мари сама сбежала к Людовику! Да, она вполне могла так поступить, ей наплевать на то, что мир изменится. Что тогда буду делать я? Задушив на корню начавшуюся панику, я принялась рассуждать здраво. Во-первых, зачем ей это, могла бы дать мне перейти и потом творить что угодно, даже если слова Армана ее не убедили. Это раз. Во-вторых, не зря же она повесила гобелен? И уехала тоже нарочно, не желая со мной прощаться. К тому же с Марией уехала наша ненавистная мадам де Венель, а она скорее даст себя убить, чем пойдет против воли тех, кто ее приставил. Значит, Мари не желает со мной прощаться. Вечером, отослав Милену и убедившись, что все спят, а младшая сестрица не подсматривает, я осторожно заглянула за гобелен. Стена была чиста и пуста. А как же переходить? Снова начала расти паника. – Так, спокойно! Ничего страшного пока не случилось. Уговорив себя подождать еще день, я уснула беспокойным сном. Мари вернулась на следующий день к вечеру, когда я была готова просто биться головой о пустую стену за гобеленом. Нам удалось спровадить Марианну не скоро, еще чуть, и я просто выставила бы ее за дверь за плечи, да еще и пинком под зад помогла. Младшая сестрица, словно что-то чувствовала, расспрашивала и расспрашивала Мари о монастыре, пыталась советоваться, не уйти ли ей в монастырь, болтала без умолка… Когда за ней, наконец, закрылась дверь, я была готова взвыть. На цыпочках бросилась к гобелену, отвернула его, но… И эта стена была пустой! – Мари, где дверь? Неужели нужно было ехать в Париж?! Но ведь Арман сказал, что все сделает здесь. Я была по-настоящему растеряна. Сестра невесело усмехнулась: – Значит, у него что-то не получилось. Или рассчитали неправильно. – Мари, как ты можешь говорить так спокойно?! Я же могу тут остаться навсегда! Она снова невесело усмехнулась: – Прости, дорогая, но мне не до тебя. Хочешь уйти – уходи, хочешь остаться – пожалуйста. Только не приставайте ко мне, то Марианна, то ты терзаете. Мне и без вас плохо. Она разрыдалась, бросившись на постель. Я принялась уговаривать: – Мари, ну, перестань. У тебя еще все наладится. Станешь любовницей своего Людовика, это же так просто. Она зашипела на меня, как разъяренная кошка: – Я люблю его, понимаешь, люблю! И он меня. Но он ненадолго, его быстро отвлекут, если мы будем врозь. Я попыталась успокоить, присев рядом: – Мари, но представь, что было бы, стань ты королевой. Дети – наследники престола… – Что в этом плохого? Я и сама вдруг подумала, что если уж ей не суждено вернуться в свое время, то почему бы не жить в этом счастливо? Может, все дело во мне? Вот я уйду, и она останется свободной. Я так и сказала, Мари усмехнулась: – При чем здесь ты! Арман мне никогда не даст жить так, как хочу я. |