Онлайн книга «Разведчик»
|
– О чём речь? – согласился я. – Вот и поторговались, – улыбнулся дядя Коля. Открыл ящик стола и достал два мешочка разного размера, они металлически звякнули, коснувшись стола. Я не сдержался. Поднял и открыл тот, что поменьше, взял несколько золотых монет новой чеканки. Заглянул во второй – серебряные монеты, тоже новые, с гербом Зелёного Города – большим дубом, на котором восседает орёл. – Чайку со мной попьёшь? Или предпочитаешь кофе с коньяком? У меня есть – земной кофе, не чета нашему. – Я с вами и простую воду пить готов. Но кофе было бы неплохо. Николай Петрович покрутил диск телефона и сказал в трубку: – Нина, нам кофе с коньячком для особых гостей. Через минуту в кабинет вошла секретарша, та, которая помоложе, в короткой чёрной юбке и белой рубашке. Эта одежда не подходила к обстановке дома и кабинета, но, похоже, коммерсанта Самохина это не волновало. Секретарша поставила на стол поднос с чайными принадлежностями и удалилась, покачивая попкой. Я проводил её внимательным взглядом. – Ну что, попробуем? – вернул меня к реальности Николай Петрович. – А как же! Я вдохнул аромат кофе, отпил глоток. Изумительный вкус. – Рассказывай, как жизнь? – Да нормально, что тут говорить. Ничего нового. – А как Лика? – спросил Николай Петрович. Он умный человек, не в своё дело лезть не станет, и мы с сестрой ему многим обязаны. Может, и не было бы у нас квартиры и ещё много чего, если бы не он. – Нормально. Поёт. Скоро большой концерт состоится. Познакомилась недавно с одной девочкой, Аглаей, вроде бы дочерью самого лидера профсоюзов магов. Не слышали о ней? – Слышал, – Николай Петрович откинулся в кресле. – Знакомил он меня с ней. Не завидую я ему. Шебутная девчонка. Головной боли с ней, как с моими тремя дочками. Ну почти. Вообще, хочу тебе, Витя, сказать, что с девчонками проблем больше, чем с парнями. Это я тебе авторитетно заявляю, хоть сына у меня нет. Он посмотрел на меня со странной смесью зависти, сожаления и облегчения во взгляде. – А у вас как дела идут? – спросил я, решив сменить тему. – Говорят, цены на бензин с Внешней Земли опять выросли? – Это верно, контракты там опять вздумали переписывать. Да только думалки у них коротки. Ничего, как-нибудь перезимуем, Вить. Но, если честно, задолбали меня эти клерки и бумагомараки. Хоть гендиректоры, хоть кто, как были они офисным планктоном, так и остались. – Кем? – переспросил я. – Ну офисные работники всякие, которые на Земле только и делают, что бумажки перетаскивают с места на место. – Так вы же сами выбрали эту работу. Ещё немного подумав, я задал вопрос, который уже несколько раз задавал, но Самохин всякий раз уходил от темы, однако я настырный. – Николай Петрович, а почему же вы всё-таки ушли в торговлю? – Везде есть свои плюсы и минусы, Витя. Вот ты, к примеру, часто улыбаешься людям, идущим навстречу по улице? – А на хрена? – удивился я. – Вот, а на встречах люди друг другу улыбаются. Лицемерно и лживо. Но бывает, люди идут по улице и просто искренне улыбаются друг другу. Вот у меня случай был. Николай Петрович налил ещё кофе себе и мне. – Сопровождали мы какой-то груз в самое большое поселение Факторий и остались там на несколько дней. Иду я как-то по тому городу, а ты знаешь, там всегда народ по улицам гуляет, даже с Внешней Земли. Я иду, весь такой собранный – всё-таки населенный пункт вероятного противника, и не понимаю, что вокруг, где я. Вроде людей кругом полно, а я один, совсем один и не могу понять, что происходит. Люди меня как-то сторонятся, отводят взгляд. Понимаешь, вот стою, не знаю, что и делать. Как щенок новорождённый. Ничего не понятно. Захожу в ближайший магазин, нахожу зеркало, смотрю – твою мать: волосы короткие, вздыбленные, как щетина у кабана, глаза шалые, выражение лица такое, будто силой мысли пытаюсь остановить летящую в меня кувалду. Тут я хихикнул, а Николай Петрович продолжал: – Ну, значит, рассматриваю я себя в зеркало. Тут продавец подскакивает: «Вам что-нибудь подсказать?» Я повернулся, глянул, а «боевой» взгляд не выключил. Продавец ошарашенно отошёл на шаг. Думаю: «Ё-моё, зачем обидел человека?» И, чтобы сгладить впечатление, решил продавцу улыбнуться: губы, значит, раздвинул, зубы показал. Тот аж присел. Решил, наверное, что сейчас его есть будут. Если бы он пещерного льва увидел, и то, наверное, меньше бы испугался. Вот с тех пор я и обращаю внимание на улыбки. Последнюю фразу Николая Петровича я уже плохо расслышал из-за собственного смеха. А отсмеявшись, спросил: – Вы хотите сказать, что к людям добрее надо быть? – Всякое в жизни бывает. – А что же тогда люди с Внешней Земли к нам так плохо относятся? Цены постоянно повышают? – Не знаю, Витя, не знаю. Может быть, потому, что те люди живут на Внешней Земле. Так ты её называешь. – Ну да. – Вот, а мы с твоим отцом ещё недавно называли её Большой Землёй или Родиной. Может, слышал? – Моя родина – Зелёный Город, – ответил я с прохладцей. – Уж так сложилось. А почему вы тогда не вернётесь? Денег же должно хватить. – Наверное, не возвращаюсь по той же причине, по какой и ты не хочешь там оказаться. Мы помолчали. – Пойду я, пожалуй, – сказал я и допил остатки кофе. – Погоди. Николай Петрович открыл ящик стола, порылся в нем и извлёк какую-то коробочку. – На, держи, – сказал он, протягивая ее мне. – За Рубца. В коробке лежали шестьдесят патронов калибра 9x18 мм для пистолета, который оставил мне отец. Мой «стечкин» – о, это не просто автоматический пистолет с двадцатью патронами и двухрядным магазином. Это пистолет первых образцов, с возвратной пружиной затвора под стволом а-ля «браунинг», практически ручной сборки. Ему больше пятидесяти лет, но он еще ни разу не подводил. Я считаю его лучшим пистолетом-пулемётом в обоих Мирах. Но есть одна проблема: калибр 9×18 мм встречается у нас достаточно редко. Хотя сначала таких патронов было полно – они в большом количестве попали в Колонии во время Прорыва в комплекте к пистолетам Макарова. Но потом ПМ здесь невзлюбили: в коротком стволе пуля 9×18 недостаточно разгонялась и обладала слабым останавливающим воздействием. А вот длинноствольный «стечкин» – другое дело. В принципе, можно было стрелять патронами 9×17 и 9×9, заменив старый ствол на новый нужного калибра, но трогать такую вещь рука не поднималась. – Спасибо, Николай Петрович, – с чувством сказал я. – Пустяки, я же сказал, это за Рубца, – ответил дядя Коля, поднимаясь. – Так что можно сказать, это не подарок, а часть сделки. |