Книга Разведчик, страница 90 – Павел Мамонтов

Дверь в квартиру была не заперта – дурацкая Ликина привычка.

– Привет, – крикнул я, как обычно, из прихожей.

– Привет, братик, – ответила сестра.

Я разделся, прошёл на кухню, там сидела Лика и пила кофе.

– Ты в Южную Колонию собрался? – вдруг спросила она.

Сначала я впал в ступор, а потом понял: вот кретин, я же бумаги на столе оставил.

– Тебя Лена попросила?

Лика так посмотрела на меня, что в груди сердце сжалось.

– Нет, подожди…

– Витя, я понимаю…

– Ничего ты не понимаешь, – ответил я, может быть, чуть резче, чем стоило, и постарался взять себя в руки, понимая, что чувствую себя совсем не как офицер Разведки, а как несмышленый юнец, провинившийся в чём-то, – я никуда не собираюсь.

– Но ты ведь хочешь помочь Лене? А как можно помочь ей, оставаясь здесь?

– Ну при чём тут это? – Я замолчал, не зная, что сказать. Лика меня опередила:

– Витя, я все понимаю. Ты хочешь быть с Леной? Тебе нужно это… Хорошо, я переживу, я смогу быть с ней и с её дочкой.

– Да что ты такое говоришь? – перебил я Лику, встал перед ней на колени и обнял ее, сидящую, не давая встать.

– Ты только не прогоняй меня, Витя, – прошептала Лика на ухо, – только не гони, позволь быть рядом с тобой, я переживу…

– Моя родная, никуда я тебя не прогоню, никогда не брошу Ты для меня… я не могу без тебя. Ты самый дорогой мне человек. Я всё, что хочешь, для тебя сделаю, моя родная. Хочешь, я пошлю эту Лену с ее проблемами, пусть сама разбирается со своим мужем?

Лика спустилась со стула, тоже встала на колени, прижалась ко мне.

– Ну как же, он твой друг, ты должен ему помочь, – шепнула она мне.

Сквозь разорванное, разбередённое… то, чем стала на миг моя душа, пробилось холодное понимание.

– Правильно, – не своим голосом сказал я, – ведь это не просто так. Это Южная Колония, там… враг.

– Враг? – переспросила она меня.

– Так, всё, – сказал я уже обычным голосом и мотнул головой, стряхнув выступившие слёзы, – сегодня слишком хорошая ночь, чтобы грустить.

Я встал, снова превращаясь в нормального бойца.

– Одевайся, пошли погуляем, сегодня чудесная ночь. Ты не устала?

– Нет, – Лика тоже встала. – Давай. Выйдём на улицу, пройдёмся.

– Отлично, – я был доволен – на лице сестры не осталось следов грусти.

Уже утром, лёжа в кровати, я размышлял о той проблеме, которую мне предстояло решить, причем по собственной инициативе. В принципе, было понятно, что делать: сначала надо зайти к друзьям Генки, к его компаньонам, подробно расспросить, затем к родственникам других пропавших… Но я же не контрразведчик, и нечего строить из себя следователя. Напрячь нескольких толстожопых душителей кресел в Администрации (хотя туда тоже ходить не хотелось), пусть работают.

– А может, и не придется никуда ехать, – тихо размышлял я вслух, пытаясь обмануть самого себя.

– О чём ты? – спросила Лика. Она, как всегда, проснулась раньше и тихонько лежала рядом.

– Да так, ни о чём.

– Ври-ври, – ответила она, – кофе будешь?

– Лучше чай.

– Ну тогда вставай, или тебе в постель принести?

– В постель приносят кофе, а с твоим характером ты меня скорее ошпаришь, чем напоишь.

– Вот что значит понимать друг друга с полуслова, – проговорила Лика, поднимаясь.

– А ты как думала? – сказал я ей вслед, хотя она вряд ли услышала.

Я тоже встал с кровати и начал неспешно одеваться.

В плите горел уголь, чайник шипел, Лика убрала его с огня, налила в старый маленький фарфоровый чайничек кипятка с заваркой. А из него в красивые, только недавно купленные чашки с ярками цветами.

– Ваш чай, сударь, или вам больше нравится, когда вас называют господин? – пошутила Лика.

– Господ здесь нет, одни товарищи, – наигранно грубо ответил я.

– Но почему? – уже чуть серьёзнее сказала Лика. – Я бы не отказалась быть сударыней или госпожой. Мне бы пошло, правда?

– Пошло бы, наверное.

– Тогда почему? Почему твоё командование оставило этих «товарищей».

– Ой, только не поминай мое командование всуе, а то ещё беду накличешь! – попросил я.

Будто в ответ на мои слова зазвонил телефон.

Мы замерли. Наверное, я скоро стану ненавидеть этот звук. Телефон разрывался, я мельком глянул на часы, они показывали 9:21. Как раз начало рабочего дня в Администрации.

– Мне ответить? – спросила Лика.

– Не надо, я сам.

– Здорово, Витя, – раздался из трубки голос Голубева, – утро доброе. Как тебе пополнение?

– Спасибо, товарищ полковник, ребята отличные.

– Хорошо. Я слышал, ты в Южную Колонию по делам собирался?

– Не то чтобы собирался, просто у друзей есть проблемы, связанные с нашими союзниками, надо бы разобраться, – ответил я, думая про себя, кто же это в нашем Спортзале так оперативно стучит. Нет, дело это обычное и даже незазорное, сам, бывало, писал докладные, но всё-таки – кто?

– Вот по этому поводу я и хотел с тобой поговорить.

– Можете помочь, товарищ полковник?

– Капитан, ты заканчивай разговаривать, тем более по телефону. Сказано, приходи ко мне в штаб.

– Слушаюсь, – ответил я и положил трубку.

«Спокойно, Витя, – сказал я сам себе, – тебя хотят использовать, Гаврик тебя предупреждал».

– Что там? – спросила Лика.

– Приглашают в штаб, поговорить.

– Сейчас пойдёшь?

– А вот и нет. Перекушу сначала что-нибудь, ну их, этих штабных.

– Здорово, только в холодильник сходи, хорошо?

– Хорошо, – вздохнул я.

Но в штаб я всё равно постарался попасть как можно скорее.

Разговор с Голубевым был предельно прост и откровенен, мне было даже как-то непривычно:

– Поедешь с посольством в Южную Колонию.

– С группой или один? – спросил я.

– Нет, один, время пока спокойное, до зимних облав ещё далеко. Поедешь как новоявленный герой войны. А ещё тебя контрразведка затребовала, – косой взгляд, – послезавтра пойдешь к ним в крыло, возьмешь дело, кое-что они смогли найти по твоему вопросу.

– Когда отъезд?

– Через три дня.

– Это всё, никаких особых распоряжений не будет?

– Если будут, тебе сообщат. Всё, можешь идти.