Книга Сыны Амарида, страница 94 – Дэвид Коу

В карих глазах Ньялля читалась нерешительность.

- Нас еще не приговорили, Ньялль, - еще более мягко продолжил Баден. Согласно законам Ордена, мы все еще свободные люди. Мы сдались по доброй воле и по-прежнему доверяем тебе, но взамен ожидаем подобающего обращения.

Ньялль напряженно посмотрел на них и наконец кивнул:

- Хорошо. Постарайтесь, чтобы я не пожалел о поблажках.

Баден чуть улыбнулся, и все трое вошли в среднюю комнату, закрыв за собой дверь.

Здесь было куда лучше, чем в захламленном коридоре, несмотря на скудную обстановку. У правой стены стояла небольшая кровать, накрытая лоскутным одеялом. Рядом с ней у единственного окна, открытого, так что ветер трепал легкие льняные занавески, стоял ночной столик с масляной лампой. В другом углу располагались простой стул и огромный комод. На полу лежал бежевый коврик с застарелыми пятнами. Баден растянулся на кровати, привалившись спиной к стене. Транн вытащил стул на середину комнаты, Оррис сел на подоконник, наслаждаясь ветром и солнцем.

- Вы что-то видели, - сказал Транн. - Расскажите.

Баден вздохнул и провел рукой по волосам. Его угловатые черты выдавали крайнюю усталость.

- Конечно, я не могу говорить за Орриса, но думаю, что он заметил то же самое: когда Сартол вышел в зал, цвет его церилла на миг отразился в Созывающем Камне.

- Что? И ты тоже видел?

- Да.

- И вы оба уверены, что это не простое отражение, не зрительный обман?

Оррис помотал головой:

- Нет, когда Сартол уходил, это повторилось.

Баден пристально посмотрел на Орриса, потом снова повернулся к Транну:

- Этого я уже не видел, но уверен, что все было именно так.

Транн выдохнул сквозь зубы с характерным свистящим звуком.

- Арик, сохрани нас. Если он способен связываться с Камнем, весь Орден не сможет остановить его.

- Знаю. Вот почему нам нужен немедленный суд. Очевидно, он уже начал преобразовывать Камень, но еще не закончил и, будем надеяться, не закончит в течение ночи.

- Но даже сейчас мы не знаем, как далеко все зашло, - сказал Транн, а завтра на суде ему придется сразиться с какой-нибудь третью Ордена. Я, конечно, не сомневаюсь в мудрости твоего выбора, но опасаюсь, что уже слишком поздно.

Баден пожал плечами:

- Давайте считать, что все пока не так страшно, и займемся более насущной задачей. Надо выяснить, кто из магов на нашей стороне.

- Конечно, Радомил, - сказал Оррис.

- Согласен, - ответил Транн. - Он подал нам знак на мосту.

- И еще он встретился со мной взглядом, когда Сартол прошел мимо Камня. Он понимает, что дела ет Сартол.

Баден с одобрением посмотрел на Орриса:

- А я этого и не заметил. Рад, что ты в наших рядах.

Маг слегка покраснел и улыбнулся:

- И много времени потребовалось тебе, чтобы понять это?

- Хм... В общем, нет.

- Мне всегда нравился Радомил, - отметил Транн, - но я не очень хорошо его знаю. Думаете, мы можем доверить ему передать сообщение... - он прервался и с опаской посмотрел на дверь, - остальным?

- Безусловно, - ответил Баден. - Но не думаю, что для этой цели он подойдет лучше всех.

Оррис привык доверять суждениям Бадена и тем не менее был удивлен.

- Почему нет?

- Радомил был за городом в составе патрульного отряда, и Сартол может определить и его в ряды обвиняемых.

Оррис покачал головой:

- Это не пройдет. Даже у Сартола духу не хватит.

- Возможно, ты прав, но рисковать нам нельзя. Того, кто будет нами избран, ждет смертельная опасность - это неизбежно, но риск можно свести к минимуму. Нам нужен Магистр, который был здесь не отлучно во время нашего отсутствия, так что обвинить этого человека будет практически невозможно.

- Из тех, кто оставался в Амариде, немного заслуживающих доверия людей, - сказал Транн. - Но кто из них верит нам настолько, чтобы помочь?

Прежде чем Баден ответил, в дверь тихо постучали. Баден, улыбаясь, спрыгнул с кровати и потянулся к дверной ручке.

- А вот и ответ на твой вопрос!

Много лет прошло, думал Ньялль, с тех пор, как ему последний раз было так хорошо. Впервые за все эти годы члены Ордена обращались с ним как с уважаемым человеком. Ему доверили роль в событиях, предопределяющих будущее Волшебной Силы. Уже десять лет ничего подобного не было. Десять лет. Сидя за столом в дальнем углу таверны "Кристалл", названной так из-за близости к хрустальным статуям Великого Зала, а вовсе не за особый блеск обстановки, Ньялль медленно качал головой, поражаясь тому, как неумолимо быстро течет время. Двенадцать лет назад он обрел Ноллстру и стал Магистром. Десять лет назад умерла Вардис. Вардис, ореховые глаза которой и ее черные кудри притягивали его, как мотылька на огонь, во время первого его визита на Нижний Рог, где он позже служил как маг и Магистр. Ее юмор и любовь согревали его днем и ночью больше чем полжизни. Она так гордилась, впервые увидев Ноллстру у него на плече, что расплакалась.

Он еще помнил ту ночь с поразительной ясностью. Они лежали рядом, и она водила кончиками пальцев по его груди; он запомнил навсегда ее большие светящиеся глаза, свечу, и церилл, и гордость, которая сквозила в ее улыбке.

- Магистр Ньялль, - уже не в первый раз шептала она. - Однажды, может быть, ты станешь Премудрым Ньяллем.

Он тихо рассмеялся:

- Тщеславная ты женщина. Хочешь иметь большой дом в большом городе на другом конце страны и чтобы все приходили к тебе на поклон.

- Не нужен мне большой город. Я очень счастлива здесь, а что до остального, то разве я не заслуживаю еще большего? Теперь, когда ты человек с положением, разве сложно заставить их перенести сюда Великий Зал?

- Посмотрим, что можно будет сделать. - Он снова засмеялся, поцеловал ее и добавил другим тоном: - Луну и звезды сдвинул бы для тебя, если б мог.

Она перевернулась на спину и потянула его за собой.

- Уже сдвинул.

На этом месте, как всегда, Ньялль оборвал воспоминания. Потому что, как иногда казалось, это была их последняя счастливая ночь. Вообще-то были еще, но немного. Три месяца спустя она пожаловалась на тупую боль в животе, а вскоре началась кровавая рвота. Тогда его охватил страх потерять ее, и в мире остались только они двое и ее болезнь. Он молил богов, говорил им, что еще слишком рано, нельзя ее забирать, но они не слышали.

Почти два года он смотрел, как она угасает, и заботился о ней, как мог. Местные целители были бессильны, не помогало и его волшебство. Он мог лишь на время облегчить ее боль. Постепенно уходили ее радость, ее красота, ее смелость, ее жизнь. Это было Десять лет назад.