Онлайн книга «Рунная магия»
Адам был на два года старше Мэдди и немного выше ее ростом, с мягкими каштановыми волосами и недовольным ртом. Скучающий, надутый, обожаемый матерью, в свои лета он уже был подмастерьем пастора и любимчиком епископа. Другие дети завидовали ему и боялись его, и он постоянно озорничал. Мэдди считала, что он хуже, чем гоблины, потому что гоблины, по крайней мере, забавны, а не только надоедливы, в то время как шутки Адама попросту мерзки и глупы. Он привязывал шутихи к собачьим хвостам, качался на молодых деревцах, чтобы сломать их, дразнил попрошаек, крал выстиранное белье с веревок и втаптывал его в грязь, хотя всегда был достаточно осторожен и сваливал вину на других. Короче говоря, Адам был подлецом и гаденышем. При виде Мэдди, идущей к холму, он удивился, что ей там понадобилось, и решил насолить и ей тоже. Адам крался за девочкой, прячась в кустах, что окаймляли тропинку, пока не достиг подножия холма, где тихонько заполз на дальнюю сторону и мигом скрылся. Мэдди не видела и не слышала его. Она бежала по холму, спотыкаясь от нетерпения, и наконец увидела знакомую высокую фигуру, которая сидела среди упавших камней под боком у Красной Лошади. — Одноглазый! — крикнула девочка. Он выглядел в точности как в прошлый раз. Спиной прислонился к камню, во рту — трубка, рядом на траве — мешок. Как всегда, Одноглазый поприветствовал Мэдди небрежным кивком, словно отсутствовал денек, а не год. — Ну, что нового в Мэлбри? — спросил он. Мэдди посмотрела на него с негодованием. — И это все, что ты хочешь сказать? Ты опоздал на две недели, я до смерти волновалась, и все, что ты можешь сказать, — это «Что нового в Мэлбри?», словно здесь хоть раз произошло что-нибудь важное… Одноглазый пожал плечами. — Я задержался. — Задержался! Почему? — Неважно. Мэдди неохотно усмехнулась. — Ты и твои новости. Думаю, тебе и в голову не приходит, что я могу волноваться. В смысле, ты возвращаешься не откуда-нибудь, а из Края Света, и никогда не приносишь мне новостей оттуда. Что-нибудь вообще происходит в Крае Света? Одноглазый кивнул. — Много чего. — И все же ты снова вернулся. — Да. Мэдди вздохнула и села рядом с ним на мягкую траву. — Что ж, главная новость в том, что… я уволена. Улыбаясь при мысли о физиономии миссис Скаттергуд, она поведала другу о своей утренней работе, о спящем гоблине, попавшемся в погребе, и о том, как в неуклюжей спешке она призвала половину Подземного мира, пытаясь поймать его. Одноглазый выслушал рассказ молча. — О Законы, ты бы слышал, как она шумела! Ее вопли преследовали меня всю дорогу от леса Медвежат. Честно говоря, мне кажется, она чуть не лопнула… Смеясь, Мэдди повернулась к Одноглазому и увидела, что тот смотрит на нее без всякого веселья, напротив, весьма угрюмо. — Что именно ты сделала? — спросил он. — Это важно, Мэдди. Расскажи мне все, что припомнишь. Мэдди перестала смеяться и постаралась в точности передать, что произошло в погребе. Она повторила разговор с гоблином (при упоминании о капитане гоблинов ей показалось, что Одноглазый напрягся, но она не была в этом уверена), описала каждую руну, которую использовала, а затем постаралась объяснить, что произошло дальше. — Ну, сначала я бросила Турис, — начала она. — А потом просто… указала на нору и вроде как… крикнула в нее… — Какие слова ты произнесла? — быстро спросил Одноглазый. Мэдди встревожилась. — Что-то не так? Я что-то не так сделала? — Просто ответь, Мэдди. Что ты сказала? — Ничего особенного. Какую-то ерунду. Даже не заговор. Все случилось так быстро, я не могу вспомнить… — Встревоженная, она оборвала себя. — Что не так? — повторила она. — Что я сделала? — Ничего, — тяжело уронил он. — Я знал, что это всего лишь вопрос времени. — Что — это? — спросила девочка. Но чужак лишь молча смотрел на Лошадь за гривой высокой травы, подсвеченной утренним солнцем. Наконец он заговорил: — Мэдди, ты растешь. — Ну да, наверное. Мэдди нахмурилась. Она надеялась, что разговор не превратится в лекцию вроде тех, насчет превращения в женщину, которые она иногда выслушивала от преисполненных благих намерений деревенских кумушек. Одноглазый продолжал: — Особенно выросли твои силы. Ты и раньше была сильной, чтобы начать, но теперь твои способности пробуждаются к жизни. Конечно, ты их пока не контролируешь, но это придет. Ты научишься. И вправду лекция, подумала Мэдди. Пусть и не неприличная, как разговоры о превращении, но… Одноглазый рассказывал: — Чары, как ты знаешь, могут спать годами. Как этот холм спал долгие годы. Я всегда подозревал, что, когда одно проснется, другое ненамного отстанет от него. Он остановился, чтобы набить трубку. Его пальцы немного дрожали, когда он вминал в чашу курительную траву. Стая гусей, вытянувшись клином, пролетела мимо, к Хиндарфьяллу. Мэдди проследила за птицами, и у нее внезапно мороз пробежал по коже. Лето давно кончилось, и осень скоро уступит место зиме. Почему-то от этой мысли девочка чуть не расплакалась. — Этот ваш холм, — наконец произнес Одноглазый. — Долгое время он спал так тихо, и я даже подумал, что, быть может, неправильно прочитал знаки и это всего лишь очередной аккуратный курган Древних дней, как я изначально и подозревал. Видишь ли, множество других холмов — и родников, и каменных кругов, и менгиров, [4] и пещер, и колодцев — давало те же знаки, но в итоге оказывалось пустышкой. Но когда я нашел тебя… с той рунной меткой… — Он резко замолчал и сделал ей знак прислушаться. — Ты слышала? Мэдди покачала головой. — Мне показалось, я слышал… Одноглазый подумал, что это похоже на жужжание пчел. Рой пчел, запертый под землей. Что-то, что стремится разрушить стены темницы… Какое-то мгновение Мэдди раздумывала, не спросить ли его, что значит «с той рунной меткой». Но она впервые видела своего старого друга таким взволнованным, он был настолько не в своей тарелке, что девочка поняла: лучше дать ему время. Он снова посмотрел на холм Красной Лошади и на вздыбленную Лошадь, залитую утренним солнцем. «Такая красивая, — подумал чужак. — Такая красивая… и такая смертоносная». — Не понимаю, как вы здесь живете, — произнес он, — учитывая, что спрятано под холмом. |