Книга Аликс и монеты, страница 67 – Александр Андерсон

- Я родилась без сердца, эти дети помогли мне обрести любовь, а затем брат девочки…

Шут не дал ей договорить, он поднял руку, и мадам умолкла.

- Выходит, ты бессердечна, даже сейчас. Я бы не смог оставить милых малюток, зная какая участь их ждет, а ты… Ты смогла, и спокойно живешь с этим.

- Вы действительно знали, что с ними будет?! С оставшимися детьми? – вырвалось у Аликс.

- Конечно, знала, - ответил за повариху Шут. - Тебя кормила завтраками бессердечная дама. Могла бы и отравить, между прочим, с бессердечными такое случается.

Каменное и спокойное лицо Жоржетт дало слабину. Она всхлипнула и прижала мальчишек еще крепче.

- Ответь честно, - велел Шут.

- Я люблю своих мальчиков всем сердцем и…

- У тебя его нет, - отрезал Шут и отвернулся. – Прошу, господа судьи…

- Жоржетт выходит из состава присяжных, - и король ударил молотком.

Аликс вздохнула. Все, кого она знала, кому доверяла, в этом мире оказались лгунами, ворами, бессердечными и расчетливыми. Так говорил Шут. Но верить в такое не хотелось, ведь это только одна сторона! Прежде чем Аликс смогла открыть рот, Шут вновь заговорил:

- У всех есть тайны. Они тоже ложь, хотя порой и во спасение. Ведь правда этих тайн может больно ранить. Но иногда бывает так, что вся жизнь уходит на ложь и тайны. Стоило ли тратить на них жизнь? Стоило ли что-то утаивать от меня?

Аликс смотрела, как опустили глаза ее верные друзья, каждый из них мог оказаться на ее месте, быть осужденным. Но перед судом стояла она – маленькая девочка, и она виновна, теперь это стало яснее ясного.

- Перерыв, - вдруг объявил король, - будет набран новый состав присяжных. И вынесен вердикт Салли Хилл.

- Думаете, король поможет вам? – наклонившись, шепнул Шут. – Он вовсе не простил своего сына, принц брошен в тюрьму. У вас нет шансов, все ваши друзья лгуны, как и вы, Аликс, вся их жизнь, как и ваша, пропитана ложью.

Когда Шут произнес ее имя, девочку передернуло. Она вдруг вспомнила, что против Шута есть оружие, его же имя. Но что-то не сходилось в том, что она знала о нем. Мистер Пыль называл его Злым Кем-то, а еще его первая буква должна быть «Ф», как у Мастера Загадок.

- Да, вы правы, но они все равно мои друзья, все они помогали мне, и уже нет тех, о ком вы говорите, есть совсем другие люди, которым я обязана своей жизнью.

- Вся ваша жизнь у меня на фраке, - постучал по монетам Шут, - вы променяли ее на путешествия, на пустую надежду, на музыку, на наряды и платья, на гнев и на спасение любви… У вас больше нет жизни, вы купили на нее мои услуги, милое дитя. Осталось лишь понять, где еще один кусочек, что держит вас здесь…

Ложа присяжных опустела, друзья девочки растворились в зрительном зале. Все вновь выворачивалось странным образом. Шут настолько продумывал все наперед, что девочку бросало в дрожь. Она посмотрела на потолок. Тело трубочиста по-прежнему висело там. Аликс едва не подпрыгнула на месте, когда Шут громко объявил:

- Я всегда считал, что правосудие слепо, пусть оно будет еще и невинно! - он указал на появившиеся из темноты столы, за каждым сидел ребенок с повязкой на глазах.

Аликс узнала Джони, он поднял нос и внюхивался.

- Не переживайте, Салли Хилл, я чую победу справедливости. Вам нечего бояться, - сказал он.

- Ведь нечего? – переспросил у Аликс Шут. И не дав ответить, указал на короля и королеву.

- Заседание продолжается, - объявил король.

- У вас есть слова в свою защиту, Салли Хилл? – поинтересовался Шут.

- Разумеется.

- Это ложь, что-то еще? Быть может, уже казнь? Так долго все это.

- Шут! - король ударил молотком по столу. - Салли Хилл, выскажитесь.

- Спасибо, я бы хотела вместо слов вызвать свидетеля… Шута.

- О, это так забавно, - Шут запрыгнул за стол с печатной машинкой, сэр Балабол смерил его гневным взглядом.

- Все вы знаете Злого Гения, - без дрожи заговорила девочка. - Так скажите мне, честен ли он сам?

Зал молчал, улыбающаяся маска Шута следила за всеми сразу, среди зрителей, похоже, не было смельчаков. И когда девочка уже отчаялась дождаться, руку вдруг поднял какой-то мальчик с одним крылом за спиной.

Король указал на него молотком.

- Шут приходил как друг, а затем выпустил сорок бочонков со змеями в доме ведьмы на утесе, - сказал парнишка.

- О, помню, это было не так давно, она изводила все города в округе, - парировал Шут, - я сделал одолжение…

- Шут помог разыскать, но затем украл «книгу имен»! – раздался еще один возглас.

- И еще ни разу не использовал ее во вред.

- Он обещал мне сражения и битвы, - вышел из толпы кот в доспехах, - но затем я стал его слугой.

- Сэр Удачливый! Какой приятный сюрприз! - захлопал Шут. - Так ведь все так и было, ты сражался с ветряным драконом. Кстати, он был моим.

- Он говорил, что другого выхода нет, - выкатился из толпы сэр Все-не-так, - что меня никогда не примут обратно, но когда я вернулся, меня вспомнили и даже обрадовались.

- Это было на благо, неужели ты не понял? Кое-кому требовалось время, чтобы понять, что не такой уж ты и никчемный.

- Он спас восемнадцать принцесс, но затем каждую из них превратил в куклу! – выкрикнул кто-то из толпы.

- Да ну что вы, я лишь показал им их истинные лица, – усмехнулся Шут.

- Ты обещал мне, - сэр Балабол бросил печатать и поднялся, - что с ним все будет в порядке, и я служил тебе по совести. Но до сих пор даже не знаю, где он.

- Не забегай вперед, всему свое время. - Шут вскочил из-за стола и прошелся полукругом. - Как мы видим, уважаемый суд, личные симпатии и антипатии играют для этих граждан гораздо более важную роль, чем правда. Кто-то еще хочет высказаться?

- Суд признает Шута невиновным по всем предъявленным устным обвинениям.

Аликс не слушала, она смотрела на тех, кто вышел, и раз за разом прокручивала в голове их слова. В ее истории было все так же – Шут пришел радостный, веселый, загадочный, но затем стал жадным, злым, опасным.

Внезапно девочка почувствовала, что если сейчас достанет монетку, то все поймет.

Она сняла башмачок, засунула в него ладонь и вытащила большую серебряную монету. Та заблестела, и в зале охнули. Женщины зашептались, мужчины достали монокли, чтобы рассмотреть это чудо получше.

- Семь! – торжествующе воскликнул Шут.

- Совершенно верно. Семь монет. И эта является моей самой любимой, потому что я получила ее сама.

- Сама? – ахнули в зале.

- Феи не дают монеты за простые зубы, только за важные, и чтобы получить эту, я вырвала у себя коренной зуб, чтобы узнать, даст ли зубная фея мне еще одну монету за…