Онлайн книга «Девять унций смерти»
|
— Потому что умру? — полюбопытствовал Якш, готовясь к битве. — Потому что оживешь, — рассмеялось лесное существо. — Ты не о том думаешь и не к тому готовишься, дурень! «Кто-то уже разговаривал со мной именно в таком тоне», — мелькнуло у Якша, но боль мешала ясно мыслить. Якшу показалось, что листья запели, пропуская шагнувшее к нему лесное существо. Прекрасная дева в зеленой одежде, вся в бликах лунного света и переливах зеленого, в каплях росы и отблесках звезд, вышла из зарослей босая, и ночные мотыльки плясали над ней, словно венчая ее трепетной воздушной короной. — Ты… королева этого леса? — севшим голосом вопросил Якш. — Меньше болтай — язык не истреплешь, — ответствовала лесная красавица. — Пойдем со мной! — Послушай, ты прекрасна, и все такое… но у меня рука болит, мне к лекарю надо, — заупрямился Якш. — Пойдешь со мной — исцелю твою руку, — пообещала дева. Она шагнула вперед и ухватила Якша именно что за больную руку. Он чуть не заорал, но боль и вправду стала меньше. — Идем. Он пошел. А что еще было делать? Он не знал страшных человечьих сказок о красавицах, заманивающих героев к пещерам чудовищ, не то бы испугался. Впрочем, он и так чувствовал себя не самым лучшим образом. А лесная дева все вела и вела его сквозь непроглядные заросли, легко расступавшиеся перед нею и смыкающиеся стеной позади. Наконец она остановилась и положила Якшу ладони на плечи. — Танцуй со мной, — потребовала она. — Танцуй?! — возмутился Якш. — Во-первых, я не умею, во-вторых, рука болит. Рука и впрямь заболела еще пуще, стоило лесной деве ее отпустить. Заболела так, словно какие-то неведомые твари вознамерились немедля ее оторвать, причем непременно раскаленными щипцами. — Танцуй со мной — вылечу! — приказала дева и вдруг толкнула Якша всем телом. От этого толчка все вокруг запело, заиграло, задвигалось, понеслось вскачь. Якш и сам не заметил, как включился в общий хоровод, только ощутил вдруг, как его ноги скачут в каком-то неистовом плясе, отрываясь от земли и ударяясь о нее вновь. На миг ему даже показалось, что он-то стоит неподвижно, а это земля пляшет, то отрываясь от него, то вновь ударяя его по пяткам. Наконец все вокруг остановилось. — Ну как рука, не болит? — весело спросила его лесная дева. — Не знаю… — пропыхтел задыхающийся Якш. — Но все остальное… болит точно. Что это было? — Опять глупости спрашиваешь! — фыркнула та. — Ну какая тебе разница? — Разница? Ну знаешь ли! — возмутился Якш. — Знаю, — отмахнулась она. — Так. Теперь вот что. Осталась еще одна вещь — самая важная. Ты должен лечь со мной. — Лечь с тобой? — возмутился Якш. — Ты сама — невесть кто, заманила меня невесть куда, заставила вытворять невесть что, а теперь еще и ложись с тобой? — Хочешь, чтоб рука не болела? — вопросила дева. — Хочу, — смирился Якш. — Тогда не спорь. Ложись. Одним движением дева упала на землю и оказалась совершенно нагой. Лесная трава приняла ее тело, словно лучшая постель, как королевское ложе. — Что ж мне, одной рукой одежду снимать? — пробормотал Якш. И оказался совершенно нагим. Одежда просто пропала. Раз — и нет ее! Махнув рукой на доводы разума, он опустился на ждущее его объятий тело… и не коснулся его! Короткий миг абсолютного ужаса. Ужаса висения в пустоте. В чем-то, чего и правда нет. Он кончился, и Якш упал в непроницаемую тьму. Вспыхнуло черное небо, на котором ярко горели черные звезды. А в следующий миг Якш обнаружил себя мирно бредущим по дороге. Был день. Светило солнце. Он был совершенно один, вполне одет и никакого леса, никакой девы… «Вот же прибредилось…» — пробормотал он. «А скрипка — на месте ли?» «Хвала Духам Огня — на месте!» Только тут Якш сообразил, что проверяет наличие скрипки обеими руками. И ни одна из них не болит. Якш внимательно осмотрел руку — цела. Словно и не ломал. Прибредилось? Значит, или не ломал, или… или все же была лесная дева и прочие чудеса… Так-то вот. Так не ломал — или была? Проще предположить первое. Впрочем, его и проверить проще. Якш еще раз открыл котомку — вот она, кольчуга, та самая, гениальное изобретение старого друга, о которое он и сломал себе руку. Так. Значит, все-таки была лесная дева? Вот только… кого же она ему… Якш вновь распахнул котомку, ухватил скрипку, вытащил ее наружу. — Это… это была ты… там, в лесу? — прерывающимся; голосом спросил он, вновь вспоминая, как нечто толкнуло его в бок, выпадая из котомки. — Совсем с ума сошел, — буркнула скрипка. — Клади скорей обратно, не видишь, дождь собирается? — Но… ты все-таки ответь, а? — почти жалобно попросил он. — Расспрашивать даму о ее интимной жизни недостойно настоящего кавалера. — Так, значит… — Ничего не значит. Застегни котомку, уже накрапывает, не чувствуешь, что ли? — Но… — Меньше болтай, язык не истреплешь! Якш только головой покачал. Рука не болела. Не с чего ей было болеть. — Хочешь когда-нибудь скрипачом сделаться — береги свои грабли, — буркнула скрипка, поуютнее устраиваясь в котомке. Якшу даже показалось, что она сворачивается клубком, но после всего уже случившегося проверить он не решился. — А пока сверни вон под то дерево, дождь не на шутку собирается, — продолжила скрипка. — От такого дождя никакая котомка не спасет, да и ты почем зря промокнешь… Ну и что тут скажешь? Лучше помолчать, нет?! * * * Реймен. Идет Якш по улицам и дивится. Реймен. Тот самый Реймен, куда ты так долго стремился, о чем грезил ночами, когда сон не шел, когда была только выматывающая душу бессонница, о чем мечтал, промокая до нитки, когда холодный ветер вынимал из тебя душу, о чем яростно помнил, когда сталкивался с чужим презрением, ненавистью, равнодушием, когда… Тот самый Реймен, твой незримый щит. Ты столько раз рисовал его себе в воображении, то таким, то эдаким… рисовал, перерисовывал по новой, и с каждым разом он становился все сказочнее, все удивительнее, приобретал какие-то совершенно уж фантастические очертания… Реймен. Его ворота наконец открылись перед тобой. Те самые ворота, с тем самым гербом — скрипка и лютня — распахнули перед тобой свои скрипучие объятия, и ты вошел. Вошел и замер… потому что это был не Реймен. |