Онлайн книга «Девять унций смерти»
|
«Бежать надо!» — в который раз бурчал лазутчик, нервно топтавшийся рядом. «Бежать? Обычно ты командуешь: „Уходим!“ Откуда вдруг такая спешка?» — поинтересовался шут. «Уходить два часа назад нужно было, — ответил лазутчик. — А теперь — бежать, да как следует! И хорошо еще, если просто бежать, а не прорываться с боем!» «Ну так ведь прорвемся же!» — воскликнул шут. «Прорвемся, если коротышка своими игрушками когда-нибудь налюбуется!» — буркнул лазутчик. «Должен же я привести инструменты в порядок! — возмутился лекарь. — Вдруг кому помощь понадобится?» «Помощь понадобится нам, если мы не уберемся отсюда!» — посулил лазутчик. «Еще полчаса!» — решительно отрезал лекарь. Шарц с грустью посмотрел на дубовый стол. Работать за ним было так удобно. А уж кресло-то! Почти как дома… А вот о доме думать не стоило. Нельзя сейчас о доме думать. Очень уж туда хочется. Но нельзя. Нельзя, и всё тут. Не хватало еще всех этих мерзавцев на загривке притащить. Шарц застегнул медицинскую сумку и встал. Пора. * * * Шарц чертыхнулся и с размаху нырнул в холодную жидкую грязь. Веселая студенческая песня проплыла мимо. — А нам знаешь, сколько задали… — донеслось до Шарца. — Догадываюсь! Говорят, профессор Фраже — просто зверь! — Зверь! Скажешь тоже! Зверей он глотает, не просыпаясь, вместо завтрака! — А ты не щипайся! — услышал Шарц чуть погодя. Прозвучало это так, что вполне было ясно, девушка целиком и полностью одобряет поведение своего спутника, но надо же соблюдать ритуал! — А ты задницей не крути! — последовал возмущенный ответ. Или восхищенный? Из лужи не разобрать, но похоже, парень еще не понял, что к чему, и ему совершенно не ясно, чем закончится сегодняшний вечер. — Вот еще! Моя задница, что хочу, то и делаю! — Ничего, девушка ему быстро все объяснит. Веселые молодые голоса, дружный топот ног. Стихло. Шарц облегченно вздохнул. Спрятаться от охотящихся за ним лазутчиков — одно дело, а ты вот попробуй собственным стипендиатам и прочим знакомым профессорам и студентам на глаза не попасться. Гуляют они, видите ли! Это вместо того, чтоб старательно постигать науки и набираться знаний! «Впрочем, должен признать, мы были не лучше, — подумав, был вынужден признать Шарц. — И если наука до сих пор не погибла, быть может, так и нужно? Если б еще не эта омерзительная, холодная, мокрая грязь, куда я угодил по их милости!» Произнеся несколько слов, абсолютно неприличных для олбарийского лекаря, марлецийского доктора, сэра рыцаря, гросса и наставника, Шарц выбрался из лужи, которую успел возненавидеть. И тут же плюхнулся обратно. — А теперь целуй меня! — решительно потребовал девичий голос. — И побыстрей! Мы и так от других отстали! Дождавшись, пока отставшая парочка скроется с глаз, Шарц вновь выбрался из грязи. Неприличных слов у него уже не осталось. Хорошо, что медицинская сумка рассчитана почти на все, в том числе и на падение в этакую грязь, хорошо, что книги упрятаны в кожаный футляр, а все остальное… все остальное нуждается в чистке, стирке и просушивании. В том числе и он сам. А еще он нуждается в бане. Горячей бане. Очень горячей. Но с этим придется потерпеть. Разве что он нарвется на рыскающих там и тут ледгундских и фаласских агентов. Тогда он и без бани отлично согреется. Может, стоит нарваться? А то ведь так и заболеть недолго. А болеть сейчас нельзя. Нельзя болеть. Прислушиваясь к отдаленным голосам, Шарц перебегает улицу, скрываясь в темной подворотне. Нельзя, нельзя никому из знакомых показываться. Ни профессорам, ни студентам. Никому. Ведь достаточно кому-то одному что-то увидеть — завтра весь университет будет знать. А храбрые мальчишки и девчонки, самим Шарцем отобранные и подготовленные для учебы, немедля кинутся защищать, спасать и выручать горячо любимого наставника. Да только ли они! И разумеется, никто никаких доводов слушать не станет. Да как же это можно — учителя в беде бросить! А дальше… дальше ясно, что будет. Спасти сразу всех Шарц не успеет. Так для того ли он их отбирал и готовил, чтоб скормить жутким призракам, скрывающимся во мраке ночи? Нет уж! Это его обучали быть чудовищем, а значит, ему и разбираться. Можно, конечно, кликнуть подмогу… она ведь рядом — подмога. Совсем рядом. Шарц время от времени даже слышит ее чуткое дыхание у себя за плечом, но… «Как просто… как соблазнительно просто вручить это ядовитое сокровище, в прямом смысле слова — ядовитое, книжищу эту распроклятую, вручить ее людям сэра Роберта, открыто вручить, чтоб все эти мерзавцы видели… а дальше уже не его дело! Вот только… кто тогда займется противоядиями? Кто разработает лекарства, спасающие от всего этого? И еще… а всем ли людям лорда-канцлера можно доверять так, как ему самому? Слишком высока цена ошибки. Слишком». «Хоть бы скорей, что ли, похолодало, да снег опять пошел», — думал Шарц бредя по темному переулку. Сзади послышались осторожные крадущиеся шаги. «Все равно ведь слышно! — усмехнулся Шарц. — Когда грязь под ногами чавкает, особо не потаишься». Крадущийся неумело подстраивался под шаги самого Шарца, стараясь спрятать одно за другим. «Слишком неумело! — мелькнула мысль. — Кто же это?» Шарц замедлился, позволяя себя догнать. «Ледгундцы с фалассцами куда лучше подкрадываются». — А ну стой! — в спину Шарцу уперлось что-то острое. «Грабитель! — с восторгом подумал Шарц. — Грабитель! Грабитель! Надо же! Вот же повезло!» — Кошелек или жизнь! — сказал грабитель. Шарц испуганно пискнул, дернулся всем телом и замер, старательно играя испуг. — Кошелек… вам нужен мой кошелек… сейчас… не убивайте только, — пролепетал он, доставая совершенно пустой кошелек и преспокойно вручая его грабителю. Тот встряхнул кошелек, недоуменно нахмурился, развязал, заглянул, вывернул наизнанку, даже потряс для верности и уставился на Шарца с недоуменной обидой, из-под которой вот-вот собирался выплеснуться гнев. — Ты что это? Издеваешься?! «Ну, ты еще заплачь, дитятко обиженное!» — подумал Шарц. — Издеваюсь? — переспросил Шарц. — Деньги где?! — прошипел грабитель. — Деньги? — удивился Шарц. — Так вы денег не просили, господин. Вы только кошелек потребовать изволили. — Да я тебя сейчас… — начал грабитель и замолчал. Левая рука Шарца перехватила нож, а правая легонько ткнула незадачливого короля подворотен в поддых. Почти нежно ткнула. Не чтоб чего нехорошее сотворить, а чтоб осознал. К чести грабителя нужно сказать, осознал он почти мгновенно. Как только понял, что руку с ножом вырвать не может. |