Книга Князь. Последняя битва, страница 26 – Александр Прозоров

— Ты выдашь меня замуж за Карла? — моментально вскинула голову дочь. — От слова не откажешься?

— Как у тебя все быстро! Подумать нужно. Вдруг выход какой и найдется.

— Отдашь за Карла? — Она всхлипнула, но уже не так влажно.

— Я пока еще думаю, — покачал головой Андрей.

— А дядюшка не против будет? — неуверенно спросила она.

— Ну, положим, отец тебе все-таки я, а не он, — возмутился Зверев. — И к тому же еще ничего не решено!

— Я люблю тебя, батюшка! — окончательно повеселела Пребрана и выскочила прочь.

Князь Сакульский, уже понимая, что наговорил лишнего, не спеша влез в легкую шелковую рубашку, холодящую кожу, опоясался саблей, напялил на голову модный в здешних краях широкий берет, прикрывающий от солнца не только голову, но и лицо. Мысленно пожалел, что до сих пор никто еще не изобрел длинного козырька, и вышел на солнце.

Дядюшка уже бегал недовольно под навесом, то и дело задевая пустой стол, Полина сидела на скамеечке и говорила ему что-то утешительное. Зверев подошел ближе — Юрий Семенович вскинул голову и, даже не поздоровавшись, спросил:

— Никак забыл, княже, о чем мы вчера беседовали?

Видно, разозлился не на шутку.

— Любовь зла, — пожал плечами Андрей. — Сегодня калеными щипцами вырвем — на всю жизнь в душе дыра кровоточащая останется.

— Я ей что, любить запрещаю кого хочется? Пусть любит! Токмо замуж за голодранца гышпанского княжну отдавать нельзя.

— По роду-то ведь знатен, — напомнил Зверев.

— Род — он при дворе да в обществе важен. В земле же дикой, как в бане, все равны. Туда он, кстати, и отправляется!

— Может, Юрий Семенович, мы его тогда к себе заберем, в отчину? — осторожно предложила княгиня. Материнское сердце, видно, тоже дало слабину при виде детских слез.

— А проку там от него? Приживалкой держать? — зло ответил князь Друцкий. — Нечто вам холопов мало? У него же, окромя меча и гордыни, и нет ничего! Копейщики отцовские с хозяином за море поплывут, содержание ему никто не определит, им тут самим концы с концами не свести. У нас при дворе государь на службу его по местническому обычаю разве в писари возьмет Посольского приказа. Хотя нет, и туда не годен. Речи русской не разумеет. Вот разве боярским сыном при Андрее Васильевиче. Почитай, холопом и есть! Княжну Сакульскую за холопа замуж отдать! Это вы так ее, стало быть, любите, отец с матушкой?!

За воротами заржали лошади, кто-то спешился, и через миг на двор вбежал самолично гранд Карл де Кераль, словно прослышавший, что речь зашла о нем. Пребрана, вскрикнув, выбежала из-под гульбища и уже совсем откровенно кинулась в объятия. Жених прижал ее к себе, поцеловал в глаза, взял за руку и вместе с нею направился к навесу.

— Разрывай помолвку, — приказным тоном посоветовал князь Друцкий. — Самый момент. Он признается, что в опале, ты же, коли так, откажешь ему в руке княжны. Пожалей дочь свою, Андрей Васильевич. Погрустит, поплачет, опосля сама же благодарна будет.

Гышпанец остановился перед помостом, скинул шляпу, заговорил.

— Он понимает, что ныне положение его рода не самое почетное, — перевела Пребрана. — Но он просит не отказывать ему в руке… Ему не нужно приданого. Он лишь… — Девушка сбилась с перевода и зарделась, перевела дух и продолжила: — Он согласен на все, что только пожелаете, если помолвка не разорвется. Совсем на все!

Последнюю фразу она, похоже, добавила от себя.

— На что ему соглашаться, коли он гол как сокол? — отвернулся от гышпанца князь Друцкий. — Прогоняй его, Андрей Васильевич, прогоняй. Токмо в приживальщики ныне и годен. Мы для Пребраны более солидную партию подберем.

— На что он готов ради твоей руки? — спросил Андрей. — Ну же, Пребрана, переводи: что он готов сделать ради того, чтобы ты стала его женой?

Гранд де Кераль ответил горячо и страстно.

— Он готов отдать за меня свою жизнь! — не менее гордо перевела дочь.

— Ради твоей руки он готов оставить тебя вдовой? — скривился Зверев. — Стоит ли тогда начинать наш разговор?

Молодые торопливо начали что-то обсуждать, пока, наконец, Пребрана не передала его ответ:

— Он готов согласиться на все, что вы потребуете…

— Не густо, — подвел итог князь Сакульский. — На все согласен, ничего не может.

— Я готова с ним хоть простой крестьянкой остаться! — решительно заявила княжна, хватая жениха за руку. — Лишь бы рядом быть, никакого злата не надобно!

На щеку девушки выкатилась искренняя слеза.

— С детьми разговаривать бесполезно, — вздохнул Зверев. — Ладно, долго шли к венчанию, не станем спешить и с разводом. Полина, кто тут лошадьми заведует? Вели седлать, поеду с грандом Гильермо познакомлюсь. Может, хоть он чего внятного ответить сможет. И смотри, Пребрана, — твердо добавил он, — коли и отец его только умереть будет готов… Переводить не надо.

— Я с тобой поеду, батюшка, — еще крепче вцепилась в жениха девушка. — Ты же языка не разумеешь. Я переведу.

— И я поеду, — решилась княгиня. — Ум хорошо, а два лучше.

— Меня возьми, отец, — предложил, выйдя из дома, Ермолай. — Сестра, вон, еле на ногах стоит. Помогу, да и глаголить по-здешнему не хуже Пребраны умею.

— Ну, тогда уж и я, — деланно закряхтел князь Друцкий. — Уважьте старика, не бросайте при сем любопытном деле. Авось, и мой совет на что сгодится.

— Арины не слышно, — обернулся к дому Зверев.

— Да, батюшка, я тоже! — ответил ее голос из темноты приоткрытой двери.

По такому случаю пришлось закладывать коляску, и все равно — лошадей не хватило. Ведь изрядно загнанных скакунов гранда и двух его холопов пришлось оставить на отдых. Поэтому к родовому замку жениха отправились вовсе без прислуги. Токмо Пахом, раз уж седла не хватило, невозмутимо занял место на козлах, сдвинув с них хозяйского конюха.

Коней путники гнали не жалеючи, и потому в ворота родового гнезда Карла де Кераль гости влетели задолго до сумерек. Хозяева, понятно, встретить их не успели. Дворовой человек обмолвился, что в трапезной гранд горюет — и князья, княжны и княжичи поднялись все вместе в пиршественную залу.

Гранд Гильермо Игулада-де-Кераль сидел во главе стола в гордом одиночестве. Если не считать, конечно, за собеседника большой серебряный кувшин, покрытый тонкой чеканкой, в которой легко угадывалась арабская вязь. Ну и кубок того же рисунка, разумеется. Внешне отец жениха удивительно походил на короля Филиппа: тот же овал лица, те же губы, брови, глаза. И одежда очень похожая: просторный колет с надставными плечами. Мельком глянешь — король испанский и есть.

В первый миг Зверев подумал, что хозяин замка от печали изволил напиться, но когда Карл, кинувшись к отцу, о чем-то заговорил, тот отвечал ему вполне внятно и уверенно, лишь иногда ненадолго задумываясь или колеблясь.