Книга Ночной ангел. Книга 1. Путь тени, страница 60 – Брент Уикс

Кайлар не стал задавать мастеру вопросов о работе. Сделав дело, Блинт не любил о нем упоминать.

— Ночным ангелам не понравилось, — только и сказал он. Кайлар понял это по-своему: «Хочу поскорее обо всем забыть».

На столе среди прочих склянок с отварами и настоями Блинта стоял пузырек с ядом белой кобры. Кайлар, стремясь ослабить царившее в комнате напряжение, сказал:

— Некоторые отравы не действуют. Я вот читаю ваши книги… Тут не все понятно.

— Значит, надо написать новую книгу.

Блинт принялся раскладывать отравленные клинки по специальным чехлам, а яды, которые со временем теряют свои свойства, стирать тряпкой.

— Некоторые отравы скармливают животным, и им от этого хоть бы что. Но если человек съест мясо такого животного, ему сделается дурно. Мы проводили опыты и не раз в этом убеждались. Тут вроде все понятно, а вот как быть с двойными ядами? Что-то я никак не разберусь, — сказал Кайлар.

Блинт повесил на крюк пояс с оружием.

— Будущий мертвец съедает кусок свинины и ничего не чувствует. Ну разве только легкое головокружение. Подкрепляется перепелкой, и его начинает подташнивать. Съедает то и другое и падает замертво. В подобных случаях действие одного яда усиливается другим. То есть использовать надо и первый, и второй, только тогда достигнешь конечной цели.

— Но скормить отраву придется целой свинье и стае перепелок.

— В больших домах едоков много. К тому времени как кто-нибудь заподозрит неладное, наш клиент будет готов, — сказал Блинт.

— Так можно отравить и многих других. Ведь невозможно предугадать…

— Я предугадываю все! — вскрикнул Блинт. Отшвырнув нож в сторону, он вышел и так сильно хлопнул дверью, что задрожало все находившееся в доме оружие.

Элена посмотрела на чистый лист и еще раз макнула в чернильницу почти сухой кончик пера. Сидя за тем же столом, в столовой Дрейков, Мэгс и Илена Дрейк складывали кусочки игровой мозаики. Мэгс, старшая из сестер, была сосредоточена на картинке, а Илена то и дело поглядывала на Элену.

— И почему я вечно влюбляюсь в тех, кого любить нельзя? — спросила та.

Элена Кромуилл дружила с Мэгс и Иленой Дрейк много-много лет. Общество не одобряло приятельских отношений между слугами и знатью, однако старшие Дрейки считали, что перед Богом все равны. С возрастом девочки стали понимать, что их дружба может показаться странной, поэтому виделись теперь только без посторонних, но это им не мешало.

— Егеря Джина ты вполне могла любить, — сказала Илена, рассеянно придвигая очередной кусочек мозаики.

Мэгс бросила на пятнадцатилетнюю сестру сердитый взгляд.

— Он интересовал меня всего два часа, — ответила Элена. — А потом открыл свой жирный рот, и моей любви как не бывало.

— А Пол? — напомнила Мэгс. — К нему ты тоже пылала страстью.

— Вовсе нет. Это он пылал, поэтому в какой-то момент я и вбила себе в голову, что должна ответить на его чувства.

— Пол хотя бы был настоящий, — сказала Илена.

— Только не язви! — воскликнула Мэгс.

— А ты не злись. Никто не виноват, что ты не умеешь складывать мозаику и опять проигрываешь.

— Ничего я не проигрываю!

— Еще три кусочка, и победа за мной, — объявила Илена.

— Неужели? — Мэгс всматривалась в картинку. — Ну и пожалуйста, мерзкая проныра. Очень хорошо, что ты отвергла Пола, Элена. Только вот на нашем празднике тебе придется скучать без кавалера.

Элена отложила перо, прижала руки к щекам и тяжко вздохнула.

— Вы, случайно, не помните, что я написала ему в прошлом году?

Она неотрывно смотрела на лежавший перед ней лист бумаги:

— Не знала, что Пол умеет читать, — сказала Илена.

— Я не про Пола. А про своего благотворителя.

— Какая разница, что ты написала? Деньги ведь он не прекратил посылать, правильно? — спросила Илена, не обращая внимания на убийственный взгляд Мэгс. Илене было всего пятнадцать, но она умудрялась вертеть Мэгс как захочет, не могла командовать только их старшей сестрой, Сэрой.

— Конечно не прекратил. Он не стал присылать меньше, даже когда я написала, что денег более чем достаточно, — ответила Элена. — В прошлом году я объяснилась ему в любви. — Она умолчала о том, что даже размазала чернила слезами. — И сказала, что буду называть его Кайларом, потому что Кайлар — хороший парень, а имени благодетеля я не знаю.

— Иными словами, теперь тебе нравится Кайлар… с которым ты тоже даже ни разу в жизни не разговаривала.

— Я сама не знаю, кто мне нравится. И почему я болтаю с вами о мальчиках?

— Илена только о Кайларе и трещит, — заметила Мэгс, пользуясь положением старшей сестры. — Потому что и сама к нему неравнодушна.

— Неправда! — закричала Илена.

— А зачем же ты тогда постоянно пишешь про него в дневнике? «Почему Кайлар так мало со мной разговаривал?» — произнесла Мэгс, копируя тонкий голос младшей сестренки. — «Сегодня я болтала с Кайларом за завтраком, он сказал, что я милая девочка. Интересно, это он всерьез или я для него до сих пор ребенок?» Как тебе не стыдно, Илена? Кайлар ведь нам почти что брат.

— Дура! — вскрикнула Илена, вскакивая со стула и набрасываясь на Мэгс.

Та закричала, а Элена замерла, не зная, ужасаться ли ей или посмеяться.

Сестры подрались не на шутку. Илена, вопя, дергала Мэгс за волосы, Мэгс стала ее бить. Элена поднялась из-за стола, решив, что лучше разнять драчуний, пока они не причинили друг другу вреда.

Внезапно распахнулась дверь — с такой силой, что ее чуть не сорвало с петель. На пороге стоял Кайлар с мечом в руке. Обстановка в комнате мгновенно переменилась. Кайлар так и дышал мощью и угрозой, отчего казался самой мужественностью. Элену будто окатило волной: ее ноги ослабели, и стало нечем дышать.

Кайлар влетел в комнату, пригнувшись к полу и держа обнаженный меч обеими руками, и окинул взглядом стены, двери, окна, каждую тень, даже углы потолка.

Сестры прекратили драку и с виноватыми лицами потупились. Илена до сих пор сжимала в руке несколько волосков Мэгс.

Бледно-голубые глаза Кайлара казались Элене очень знакомыми. У нее вдруг возникло чувство, что и он ее знает. Должно быть, с ней играло шутки ее бурное воображение. Их взгляды встретились, и по ее спине пробежал волнительный морозец. Кайлар смотрел на нее — на нее, а не на шрамы. И видел перед собой Элену. Она хотела что-нибудь сказать, но не находила подходящих слов.

Его губы дрогнули, как будто он тоже желал с ней заговорить, но лицо вдруг сделалось бледным как полотно. Убрав меч в ножны, Кайлар отвернулся.

— Прошу прощения, дамы. — Он тут же исчез.

— Боже праведный, — пробормотала Мэгс. — Нет, вы видели?