Онлайн книга «Хозяин колодцев»
Неизвестно, что хотел сказать этот благоразумный. Неизвестно, какие соображения двигали им, хотя вряд ли это были соображения милосердия и доброты; белокурый взревел, отшвыривая его руку, и несколько секунд Игар, все еще стоящий на четвереньках, и забавляющийся «когтем» Разбиватель наблюдали жестокую перебранку. Блондин ругался темпераментно и изобретательно; все доводы его озлевшего противника глушились потоками брани, в которой чуткое ухо Игара уловило «княгиня» и «не в жисть». Не в жисть, подумал Игар обреченно. Не в жисть тебе, блондин, ежели вернешься к хозяйке пустым, без пойманного птенчика… Обладатель серьги думал точно так же. Огрев кнутом своего же товарища, он обернулся к Разбивателю, и Игар вздрогнул, хотя налитый кровью взгляд блондина скользнул по нему лишь мельком. — Уйди, старикашка! Мне плевать… сучонка… пшел вон!.. И он замахнулся — на этот раз саблей. Отец-Разбиватель неуловимым движением отступил в сторону и поймал клинок полотнищем «крыла», которое сделалось вдруг упругим и жестким, как стальной лист. Игар отлично видел — сабля упала сверху, но не разрубила шелковый глаз, а странным образом нанизала его на себя; Разбиватель крутнулся волчком, и сабля, вырвавшись из руки блондина, воткнулась в землю в десяти шагах от Разбивателя. Блондин взревел, как стало бешеных быков; почти так же громко взревел наблюдавший за стычкой отряд, и два одинаковых ножа почти одновременно полетели Разбивателю в грудь. Волчок провернулся дважды; отброшенные «крыльями», оба ножа вонзились в забор — точно один над другим. Заскрипели колесики арбалетов. Дело приняло мерзкий, неожиданно мерзкий оборот; Игар припал к земле, желая и не решаясь помочь Разбивателю — одному против семерых… …Или шестерых. Или даже пятерых, потому что круглолицый всадник яростно кричал, что будет только хуже и надо проваливать, а еще один, невозмутимый длиннолицый парень, просто повернул лошадь и поспешил прочь. — Стреляй! — рявкнул блондин. Стрелы свистнули дружно и коротко. Там, где стоял Отец-Разбиватель, там, где через мгновение должен был оказаться утыканный стрелами еж — там взметнулся маленький бесшумный смерч. Стрелы одна за другой взмыли в небо. И шлепнулись оттуда, вертящиеся, опозоренные и обессиленные. Одна свалилась рядом с Игаром бурое оперение неожиданно напомнило ему брюшко майского жука. — Не стоит, — сокрушенно произнес Отец-Разбиватель, возникший на месте, где только что был смерч. И взлетел. Игар никогда не мог понять, как это происходит — Разбиватель оттолкнулся от земли, на мгновение завис, распластав свои «крылья», и «коготь» в его руке показался настоящим когтем, только не птичьим, а скорее звериным. Мгновение — и крылатое тело водрузилось на круп вороной блондиновой лошади, позади всадника. — Назад! Назад! Назад!.. — надрывался круглолицый. Игар видел выпученные глаза белокурого, лезвие «когтя» у самого его горла и полуоткрытый в ужасе рот, где в нижнем ряду зияла дырка от выбитого зуба. Потом лошадь завизжала и поднялась на дыбы. Крылатое существо соскользнуло со спины обезумевшего животного. — Наза… Больше Игар ничего не успел разглядеть. Его и всадников разделяло теперь неожиданное, вполне почтительное расстояние; двое или трое держались за лица, и между пальцами в перчатках просачивалась кровь. Всадники бранились — друг с другом, как сцепившиеся псы; только один не принимал участия в общей стычке. Этот один сидел на земле, обоими руками держась за то место, где совсем недавно было ухо с медной сережкой. Отец-Разбиватель подобрал валявшийся на земле Игаров «коготь». Укоризненно глянул на Игара, поджал губы; «крылья» его, снова обвисшие, лениво пошевеливались ветерком. Парнишка-послушник закрывал ворота; Игар поймал его насмешливый, презрительный взгляд. Опозорился, боец. Это тебе не в трактире кулаками махать… Кишка тонка. — Теперь пойдем, — сказал Дознаватель. Похоже, боевая несостоятельность Игара оставила равнодушным его одного; Дознаватели, как правило, терпеть не могут оружия. Кучка всадников, угрюмо ожидающая в отдалении, никого более не интересовала. * * * От горящего камина исходил промозглый холод. Снежный заяц сидел у девочки на груди, и сколько она не упрашивала его — не желал уходить. Наваливался все сильнее, пучил глаза-картофелины, морщил нос-уголек, говорил то гулкими, то визгливыми голосами: — Обтереть бы… Обтереть бы сейчас, сгорит ведь… — …не слышно. — Отвар готов, велите напоить?.. — Тихо! Тихо, все вон отсюдова, все!.. Иногда девочка видела Большую Фа. Ей хотелось оттолкнуть ее от постели — но руки не поднимались. В ее теле больше не было костей — только какие-то скрученные, болезненные веревки… — Выпей. Выпей, детка… В горло ей лилось горькое, отвратительное, она отворачивала лицо, и тогда руки поившей ее женщины принуждали: — Надо… Надо, маленькая, надо… Пей… Она захлебывалась, и кашель переходил в рвотные позывы, но внутри ее было пусто. Ссохшийся пустой желудок, и при одной мысли о пище… — …Что делать-то. Что делать-то, а?.. Простыни жгли. Подушка поднималась горячим горбом, и на ней не было места тяжелой, мучимой болью голове. Потом она проваливалась в полусон; снежный заяц был тут как тут, она не могла понять, как такой хороший, белый зверь не понимает, что ей тяжело, не уходит… Потом вместо зайца оказалась Аниса — разросшаяся до немыслимых размеров, пропитанная кровью тряпичная кукла. — Аниса, уходи, я боюсь тебя… «Почему ты меня оставила? Почему не закопала?» — Ты же кукла… «Не похоронила меня…» — Уходи… Уходи!.. — …Это я, девочка. Не гони меня… Большая Фа. Брови — как две хлебные краюшки… Потом в полусне ее что-то изменилось. Какой-то далекий топот, какая-то странная тишина; разлепив глаза, она увидела потолок над собой. Только потолок, похожий на снежную равнину… Голоса. Скрип открываемой двери; еще не видя его, она попыталась высвободить из-под ватного одеяла непослушные руки: — Аальмар… Запах лошадей и железа. — Аальмар… Они… они сожгли корыто… Темнота. Изредка приходя в себя, она чувствовала его тело. Он носил ее на руках; проснувшись однажды в своей кровати, она испуганно повернула голову: — Аальмар?! — Он спит, — сказала сидящая у постели женщина. — Он уже трое суток не спал… |