Онлайн книга «Хозяин колодцев»
— Ты не подождешь! — заявил второй матрос, с тяжелым амулетом на жилистой шее. — Ты иначе не мужчиной будешь, а… От сказанного слова сделалось не по себе даже Игару, а мальчик и вовсе присел, как щенок. Тиар — женщина, которая называла себя Тиар — нежно взяла Игара за плечи: — Ты… Хватит болтать, а? Пошли… Он дал себя увлечь в закуток за ширмой; уединением это можно было назвать лишь условно, потому что ширма оказалась не такой высокой, не такой уж широкой и со щелью внизу. Разумеется, все, происходившее в комнате, было слышно всем из любого ее уголка. Женщина поставила на пол свечу и призывно улыбнулась; руки ее, не дожидаясь Игара, ловко расстегивали платье: — Так ты когда был здесь? Уже снег сошел, кажется… Да? Уже тепло было, как ты приезжал? — Где ты родилась? — спросил он одними губами. Она стягивала через голову платье: — А?.. В селе, а что? — Название села. Она бросила одежду на пол; у Игара перехватило дыхание. Она стояла перед ним совершенно нагая, привычно зовущая, с маленьким шрамиком под левым розовым соском: — Да чего тебе, а?.. Раздевайся, очередь же… А этот болтает… Его рука нахально скользнула ему в штаны и полезла, куда не следует; Игар перехватил ее за запястье. Усилием воли удержался, чтобы не сжать до хруста костей: — Название села. Ну скажи, ну пожалуйста. Рядом, в нескольких шагах, отделенная тонким, натянутым на раму полотнищем, успокаивающе ворковала бритая — ей достался мальчик. Игар стиснул зубы; в другом конце комнаты страстно застонала обладательница косы — даже у раковины, подвешенной над дверью, это получалось куда естественнее. Матросу, впрочем, было все равно — он взревел, как тюлень на отмели. Игарова женщина нахмурилась: — Ну странный ты… У меня в селе полно родни; зачем мне… Тебе-то все равно, мимо будешь ехать и ляпнешь чего-то… Игар облизнул губы. Ее нагое тело в свете свечи всколыхнуло в нем мутную, недостойную, мучительную волну. Он напрягся, преодолевая постыдное вожделение: — Ну и что с того?.. Родителей нет в живых, а прочие тебе что, указка?! Привычная улыбка соскользнула с ее лица. Она опустила глаза: — Да… Родителей давно уже… А ты откуда знаешь?! Он с трудом оторвал взгляд от ее нагой груди; крепко взял женщину за подбородок, заставил смотреть себе в глаза: — Ты Тиар? Не врешь? По ее лицу ничего нельзя было прочитать. Как по шляпке гвоздя. Тело ее казалось куда красноречивее. — Может быть и Тиар, — она высвободилась. — Может быть… Чего ты хочешь, а? В ворковании бритой скользнуло нетерпение. Тогда матрос, на которого не хватило женщин, решил, по-видимому, помочь обращению мальчика: — Да чего ты боишься?! Вот ребятам скажу, как ты жался-то… Она тебя научает, а ты чего выдираешься? Игара скрутило от ненависти. Он готов был забыть про ту, что называет себя Тиар, повалить ширму, разбить нос матросу с амулетом и сказать мальчишке: беги! Иди отсюда, беги, беги!.. — Да уйди отсюда! — рявкнула бритоголовая, будто отвечая Игаровым мыслям; впрочем, прогоняла она не мальчишку, а матроса. — Советчик нашелся… Тебе бы так посоветовали, крыса… Пошел вон, жди!.. Игар обернулся к женщине с ромбом на спине: — Вот что… Одевайся и пошли отсюда. У меня к тебе дело, которое стоит мешок монет. Она недоверчиво скривила губы: — С чего бы это?.. — Наследство тебе, — бросил он, не сводя взгляда с ее прищуренных глаз. Она мигнула; лицо ее все еще оставалось бесстрастным: — Врешь. Он плюнул в сердцах: — Дура! Да зачем я тебя ищу? Зачем мне ромб этот?.. Наследство тебе, от… мужа! Ее реакция превзошла все его ожидания. Она сглотнула. Побледнела; потом покраснела, как съеденный помидор. Спросила срывающимся, потрясенным шепотом: — Помер?! Игар кивнул. Не кивнул, а дернул головой. — Слава морской деве, — шепотом сказала женщина. За ширмой тяжело задышали — дела у мальчика наконец-то пошли на лод. Игар стиснул зубы; крепко взял женщину за руку повыше локтя: — Пойдешь со мной? Она неосознанно провела пальцем по шраму под левым соском. Медленно, удивленно кивнула. * * * Девочка меряла время приездами и отъездами Аальмара. Она давно знала, что ее четырнадцать лет и положение невесты не дают права бегать сломя голову и выкрикивать нечто бессвязно-радостное; в честь приезда Аальмара можно пренебречь приличиями. Броситься за ворота, выскочить на дорогу, бежать, расплескивая лужи, и вопить в свое удовольствие — пока от отряда не отделится всадник на белом жеребце, пока не соскочит в размытую глину, пока не распахнет руки, заслоняя собой весь свет, пока не сомкнет объятия — запах ветра и железа, мокрых лошадей, самые любимые на свете запахи… — Что ж ты… Что ж ты так долго не ехал? — Здравствуй. Я привез тебе подарок. От крыльца валили радостной толпой Большая Фа, слуги и домочадцы, молодая Равара с видимо округлившимся животом, подростки во главе с повзрослевшим Вики; девочка чувствовала на себе их взгляды. Счастливые и немного завистливые — она идет под руку с самим Аальмаром, идет, высоко задрав нос, разомлевшая от гордости, счастливейшая из невест: смотрите все… В маленькой комнате, куда, к неудовольствию девочки, была допущена и Большая Фа, он обнял ее еще раз — крепко, до боли. Осторожно поставил на пол: — Смотри… И на низкий столик перед ней легло платье. Он умел удивлять ее; всякий раз ей казалась, что большей радости не бывает. Такого платья не носил никто в доме; даже на ярмарке, даже на самых богатых и знатных дамах девочка не видела ничего подобного. Это было простое и величественное сооружение из тонкой замши, парчи и бархата; оно было роскошно, но то была не показная роскошь купчихи — благородная, естественная роскошь, присущая королевам. Девочка задрожала. Первой же мыслью было горестное сожаление о том, что платье, конечно же, велико и потому надеть его придется только через несколько лет; ей не приходило в голову, что нечто подобное могут сшить на подростка. Она не сразу, но решилась взять подарок в руки — он оказался удивительно легким, и в следующую секунду девочка поняла, что платье по росту. А вдруг оно не сойдется в плечах? А вдруг широко в груди?! Не раздумывая ни секунды, она рванула поясок своего старенького, домашнего, уже тесного платьица. Поспешно расправилась со шнуровкой, стянула платье через голову и, как в водопад, нырнула в запахи шелков. |