Книга Судья Королевского дома, страница 43 – Инна Сударева

Она отвернулась, чтоб вытереть глаза и вздохнуть поглубже — ей не хотелось больше плакать, а слезы подступали и готовились брызнуть вновь. Взяв себя в руки, твердо сказала:

— Фред, нам не быть вместе. Будет лучше, если мы простимся и забудем друг друга.

Кора вдруг поймала себя на том, что боится глянуть на Фредерика. А ведь нужно. И она подняла на него глаза... Молодой человек не смотрел на нее. Он растерянно наблюдал, как плещется вода за бортом.

Это напугало Кору.

— Не бойся, топиться я не собираюсь, — предупредил он ее мысли. — Ты твердо все решила?

— Я решила это еще тогда, когда тебя объявили новым Королем, — чуть дрогнувшим голосом ответила Кора.

Фредерик внезапно посмотрел ей прямо в глаза — словно клинком пронзил:

— Значит, получается, я гнал коня через полстраны, искал твои следы и, черт меня дери, плыл за этой лодкой в ледяной воде только затем, чтоб услышать твое «нет»?! Для Короля это так же недопустимо, как и взять в жены дочь преступника!

Кора молчала: она не знала, принимать ли это как упрек или как начало уговоров.

— Ты оскорбила меня, — вдруг сказал Фредерик. — Прощай.

Тут же, не дожидаясь ответа, легко прыгнул с лодки обратно в воду.

— Нет! Фредерик! — вскричала Кора.

Он вынырнул, мотнул головой и быстро, не оборачиваясь, поплыл обратно.

— Надменный дурак, — прошептала девушка. — Только доплыви, сделай мне напоследок приятное.

Фредерик греб, как одержимый. Он действительно сильно оскорбился, и разъяренность по этому поводу помогала, как ни странно, плыть к берегу быстрее, чем он плыл к лодке.

Его встретил Элиас.

— Ты ненормальный, — сообщил он Фредерику, набросив на его скрюченные от холода плечи плащ из волчьих шкур.

— Вы что, сговорились? — злобно стуча зубами, осведомился тот. — Разведи костер хоть, а то мне жена и вовсе не понадобится.

Элиас хмыкнул, оценив шутку.

Через пару минут два бравых парня грелись в выкопанной в снегу яме у пылавшего костра. Фредерик перестукивал зубами и уныло смотрел на другой берег реки. Элиас деликатно помалкивал.

— Она отказала, — буркнул вдруг Фредерик.

— Что?

— Отказала, прокинула меня, дала от ворот поворот! — раздраженно выдал он все известные ему синонимы.

— Как так? Я не понимаю. В чем причина ее бегства?

Фредерик лишь пожал плечами.

— Тут и понимать нечего. Она не хочет быть Королевой. Как чувствовал — не будет мне добра от Короны. Коре был по душе Судья Фредерик, а Король Фредерик — это для нее слишком тяжелый подарок. Хотя подарок ли... Вот у тебя с Мартой как?

Элиас слегка порозовел: он вспомнил, как черноволосая красотка жарко поцеловала его на прощание и прошептала нежным голоском «до встречи, женишок».

— Вижу, что нормально, — наблюдая за юношей, буркнул Фредерик. — Черт, я начинаю тебе завидовать.

Юноша опять отметил, что это было по меньшей мере четвертое «черт».

— Что у тебя в сумке? — спросил Фредерик.

Элиас вместо ответа достал кольцо копченой колбасы и буханку хлеба. У Короля глаза блеснули голодными огнями, и юноша отдал ему всю еду.

— Я голоден, как волк, — объяснил Фредерик ту поспешность, с которой вонзил зубы в мясо.

— Я удивляюсь твоим возможностям, — повел разговор Элиас, пытаясь отвлечь его от мрачных мыслей. — Три дня скакать без еды, сна и простого отдыха!

— Не забывай — я все-таки Судья, — отвечал Фредерик. — Меня многому научили. Тело — всего лишь вместилище души, и не оно должно командовать, а дух, что живет в нем. Я могу несколько дней даже не замечать голода и жажды, обходиться без сна, если необходимо. И не думай, что я один такой выдающийся — каждый Судья умеет это и некоторые их помощники.

— И сэр Гитбор? — Тут Элиас невольно улыбнулся, вспомнив объемное брюшко и сонные глазки Южного Судьи.

Фредерик покачал головой:

— Ему сейчас это незачем. А если понадобится — он все сможет. Ты забыл, кто прикончил Конрада?

— Но ведь ты тоже мог его убить, а не стал.

— Конрад слишком много значил для меня — я не хотел его смерти на самом деле. Справедливость — она того требовала. И тут Гитбор сделал все за меня. Видно судьба так распорядилась. — Тут он вздохнул прерывисто и даже перестал жевать. — А мне теперь что делать? Что толку с моих способностей теперь. — Фредерик опять глянул на реку: лодка уже достигла противоположного берега, правда из-за мглы, что висела в воздухе, тяжело было что-либо рассмотреть четко. — Я бросил все дела, все Королевство, чтобы просто предложить ей стать моей женой...

Элиас затряс головой:

— Но все-таки как она объяснила свой отказ? Неужели так и сказала: я не хочу? Ведь до этого она была очень даже не против. Почему ж так все изменилось? Ведь она бежит от тебя как от огня, скрывается, словно чего-то боится.

— Боится, именно так. Боится навредить мне. Ее отец — преступник. А род будущей Королевы по обычаю не обязательно должен быть знатен и богат, но благочестив, благополучен, уважаем. — Фредерик вновь вздохнул. — Филипп все-таки отомстил мне. Кора действительно не может быть моей женой теперь, когда я стал Королем. Королевский дом безупречен. Конрад и так уже бросил тень на него, которую пришлось смыть его кровью. И я не могу пойти против Закона, я ведь еще и Судья — я сам защищаю Закон. — Тут он обхватил голову руками, словно боялся, что она расколется. — Как я устал от всего этого...

— И что будет с ней? — Элиас кивнул на реку, которая отделяла теперь от них Кору.

— Я не знаю, что она конкретно задумала. Одно ясно: решила уехать подальше от меня — на другой берег, в другое государство. — Фредерик криво усмехнулся. — Если бы я мог — отправился бы с ней, бросил бы все к чертям, но сейчас это невозможно.

Подул сильный порывистый ветер, и молодые люди плотней укутались в плащи. Элиас, видя, что Фредерик уничтожил колбасу и хлеб и вновь приуныл, протянул ему фляжку с крепким вином. Тут Король-Судья даже улыбнулся:

— С этого и надо было начинать, братец.

От вина на его бледное исхудавшее лицо вернулся румянец.

— На коней, малыш Элиас, и поедем! — уже бодрей сказал Фредерик и свистом подозвал вороного.

— Как? — удивился юноша. — Я думал, мы переночуем где-нибудь в деревне — надо бы отдохнуть. Ты сам говорил, что не спал все дни, что скакал сюда. К тому же вид у тебя, мягко говоря, не очень...

— Ты обо мне заботишься? — изумился Фредерик и расхохотался. — Ты слишком мало меня знаешь, чтобы так со мной поступать! Шевелись-ка, братец — у нас впереди обратный путь и, возможно, война.