Книга Маледикт, страница 104 – Лейн Робинс

— Я пошлю за Маледиктом гвардейцев…

— Нет, — отрезал Арис. Отказ вырвался у него сам собой. Ведь еще существовали гроссбухи, и они вызывали опасения. Их нужно было найти, прежде чем будут предприняты какие-либо шаги. Однако Эхо с нетерпением ждал объяснений.

— Он слишком быстро соображает. Надо лишить его возможности выдумать алиби. Мы с Джаспером отправимся к нему — вдруг удастся застать его врасплох и вырвать признание?

— Если бы все было так просто, — возразил Эхо, — я давным-давно выбил бы из него правду. Нужно просто арестовать его — и пусть доказывает свою невиновность.

— Я бы предпочел, чтобы сначала вы доказали вину, прежде чем один из моих придворных окажется за решеткой, — проговорил Арис. Эхо продолжал смотреть сердито, и Арис принудил себя прибегнуть к ухищрениям, столь необходимым при его дворе. — Найдите мне неопровержимые доказательства совершенного преступления, Эхо, и можете забирать Маледикта. Побеседуйте с Данталионом — он итарусинец и знает о ядах гораздо больше, чем мне хотелось бы. Спросите, известно ли ему зелье, с помощью которого можно было свести с ума кучера. А я поинтересуюсь тем же у Маледикта.

Арис снова склонился над колыбелью и глубоко вздохнул, словно невинность младенца могла придать ему не только сил и ясности мышления, но и мудрости.

* * *

Арис вернулся из особняка на Дав-стрит, куда, не слушая возражений Эхо, отправился для разговора с Маледиктом. Визит вышел безрезультатным и тревожащим: хозяина не обнаружилось дома, весь дом был завален перьями и забрызган кровью. Единственный оставшийся лакей тщился навести порядок. Потрясенный, Арис вернулся, даже не попытавшись разыскать гроссбухи. Зато во дворце, в детской, склонившимся над спящим ребенком, король обнаружил одного из обитателей сего странного дома. Поодаль Адиран, что-то мурлыча, играл в кубики.

— Как вы назвали его? — спросил Янус. — Моего брата…

Не успев оформиться, страх Ариса растаял при виде заинтересованности в голубых глазах Януса. Король подошел и присоединился к своей маленькой семье.

— Аурон, — ответил он. — В честь моей жены.

Янус дотронулся до мягкого ротика спящего малыша. Арис смотрел, как юноша покачивал колыбель, словно на морских волнах, пока Аурон не распахнул дымчато-голубые глаза.

— Аурон Иксион, — проговорил Янус. — Приветствую вас, ваша светлость.

Арис со свистом выдохнул.

— Ведь это так, верно? — спросил Янус. — Маленький братец уже граф. А я всего лишь бастард.

— Янус, у тебя всегда будет место при дворе, о тебе всегда будут заботиться, — сказал Арис. — Ты мой советник.

— Я знаю, дядя, — ответил Янус. — Я просто думаю, будет ли Аурон чувствовать то же самое… — Улыбнувшись, он договорил: — Если он такой же добрый по натуре, как Ади и вы, я никогда не потребую большего.

Арис сказал:

— Я подумывал назначить тебя опекуном Аурона и одним из его регентов, если мне не суждено дожить до его восхождения на трон.

В светлых глазах мелькнул испуг:

— Я — и вдруг опекун?

— Кто справится с этим лучше члена семьи? — произнес Арис.

— Думаю, большая часть вашего двора с легкостью скажет обратное… Впрочем, если такова ваша воля, я почту за честь, — проговорил Янус, опускаясь на одно колено перед Арисом.

— Два дополнения, — сказал Арис. — Два условия, которые ты должен выполнить, прежде чем я назначу тебя опекуном.

— Сир? — Лицо Януса окаменело.

— Ты знаешь, где находится Маледикт? — спросил Арис.

— В данный момент? — уточнил Янус. — Нет.

Арис изучал Януса, пытаясь понять, правду ли говорит племянник.

— Маледикта допросят по делу об умерщвлении Амаранты.

— У него не было причин вредить ей, — возразил Янус.

— Ни одной? — удивился Арис. — Даже ради тебя?

Глаза Януса широко распахнулись; он рассмеялся.

— Как только Амаранта вышла замуж за Ласта вместо меня, Маледикт перестал ее замечать. Что же касается более… изощренных мотивов… — Он сделал паузу, словно ощупывал перед собой дорогу. — Мне известно, что, будь Аурон мертв, это могло бы обернуться к моей выгоде. Но подобная череда событий? Нет, если вам нужны побуждающие мотивы к насилию, подумайте о самом Данталионе. Он спас младенца. Он сделал Антир должником Итаруса. И он взыщет награду.

— Ты знаешь, чего он потребует? — спросил Арис, жестом позволяя Янусу встать. Должно быть, нельзя слишком долго смотреть в такие бледные глаза — у короля закружилась голова, словно он стоял над потоком, бегущим под тонкой ледяной коркой.

— Итарусинский двор гораздо больше заботят вопросы чести. Лишение Данталиона наследства, должно быть, терзает его, как соль в открытой ране. Но если вы обязаны ему покровительством, а Маледикт под подозрением и в немилости…

— Думаешь, Данталион убил бы Амаранту лишь ради того, чтобы вернуть наследство? — Арис прислонился к стене, толкнув колыбель и вызвав тем недовольство Аурона. Король принялся рассеянно расправлять одеяльце и поглаживать крохотную головку, пока сонный малыш не утих.

— Люди творили и худшее ради меньшего. Тем не менее, я считаю, что все произошло случайно, и Данталион просто воспользовался ситуацией, обернул беду себе во благо, — сказал Янус.

— Маледикт ненавидел Мишеля — и он погиб. Амаранта считала, что Маледикт желает ей смерти — и вот она тоже мертва. Твои умозаключения слишком путанны. Откуда ты знаешь, что не Маледикт убил Мишеля и Амаранту?

— Когда отец умер, я был с Маледиктом. Я клянусь, что он не наносил удара. Что же до Амаранты… Неужели Маледикт скакал за каретой, как какой-нибудь разбойник, незаметно расшатал колеса и послал мою мачеху на верную смерть? Или вы полагаете, что яд при дворе так всех напугал, что никто не прикасается к напиткам с самого Темного Солнцестояния?

— Если бы у меня были ответы на все эти вопросы, — отозвался Арис, — не было бы нужды в нашей беседе. Однако Маледикт…

Аурон довольно зачмокал во сне, и Янус взглянул на него с улыбкой.

— Он просто чудо, не правда ли?

Арис упорно не желал менять тему.

— Янус. Мое первое условие: у Маледикта хранятся для меня кое-какие книги, которые я хотел бы вернуть.

Янус понимающе кивнул.

— Антирская бухгалтерия. Думаю, что смогу раздобыть их. Ваше второе условие, сир?

— Если ты станешь опекуном, у тебя не будет той свободы, которой ты пользуешься сейчас. Ты не сможешь жить в доме Маледикта, только во дворце. Ты никогда не приведешь Маледикта во дворец; по правде сказать, я бы предпочел, чтобы ты вовсе с ним не встречался. Его положение становится слишком… неустойчивым.

— Просто мечта вельможи, — пробормотал Янус.