Онлайн книга «Чистосердечное убийство»
— Да, Катя мне нравилась, но не настолько, чтобы вести речь о свадьбе. Поженить нас мечтал отец: Катины родители очень богатые люди, и папе хотелось с ними породниться. Ну, и Ольга была не против. — А ты мачеху так Ольгой и называешь? — спросил Гуров. — А как мне ее называть? — удивился парень. — На маму она явно не тянет, даже по возрасту. Мы с ней сразу так договорились, как только я у них с отцом стал жить. — Как договорились? — Что я ее Ольгой буду называть. Не Ольгой Григорьевной, но и не Олей. Нас обоих это устраивает. Так вот, отец с Ольгой хотели, чтобы я женился на Кате. Это был бы, по их мнению, равный брак. У меня на этот счет определенного мнения не было. Вернее, я думал, что надо пока повременить, что спешить некуда. Ну, Катя тоже не спешила. Она вообще о себе очень высокого мнения. Уж даже не знаю, кем она себя видит в будущем: то ли принцессой, то ли женой Рокфеллера, но никак не ниже. Она за меня не очень рвалась, хотя была, в общем, не против. — Так, и что же произошло, когда Катя приехала сюда, в Онуфриево? — спросил Семенов. — Здесь я к ней получше присмотрелся и понял, что она, в общем, самовлюбленная дура и больше ничего, — ответил Костя. — И тут я заметил, как ко мне относится Настя. Ну, я не то чтобы кидаюсь на всех девушек, которые окажутся рядом… Нет, я не мачо в полном смысле слова. Но перед Настей не смог устоять. Вот так мы и сошлись. — Что, теперь на ней женишься? — поинтересовался Лев. — Пока не знаю, мы с ней об этом не говорили. Но вы видели, как она ко мне на защиту кинулась? Это было здорово! Катя бы никогда так не сделала. — Хорошо, теперь расскажи, какие у тебя все же были отношения с отцом, — потребовал лейтенант. — У меня есть сведения, что у вас были большие разногласия, что вы ссорились… — Да, я признаю, что у меня с папой были непростые отношения, — сказал Костя. — Мне не нравилось, как он управляет компанией: по старинке, как лет двадцать назад. Многое можно было сделать иначе, и я ему об этом не раз говорил. Мы спорили, иногда крупно. Но ссориться — нет, никогда не ссорились. И кто вам об этом говорит, тот врет. — И ты не хотел получить долю в отцовском имуществе? — Таким путем — не хотел. Я люблю отца! И буду любить, какое бы обвинение вы мне ни предъявили! — Как же ты тогда объяснишь тот факт, что частички ткани с твоих джинсов оказались на теле отца? — задал Семенов главный вопрос. Константин сник — словно из него воздух выпустили. — Не знаю, — признался он. — Я уже вспоминал, что было накануне того дня: не обнимались ли мы по какому-то поводу, не боролись ли в шутку… Нет, вроде ничего такого не было. Одежда у нас врозь лежит, в общей куче бывает только во время стирки… Так что я не знаю, как эти кусочки ткани попали на одежду отца. Я знаю одно: когда отца убивали, меня на берегу реки не было. А если бы я там был — сделал бы все, чтобы защитить его. Я бы этому убийце горло перегрыз, только чтобы отца спасти. — Скажи, а в твою комнату кто-нибудь, кроме тебя, входит? — спросил Гуров. — Ну, пока Катя у нас жила, она заходила, — начал перечислять Костя. — Теперь Настя заходит… Еще Прыгунова заходила — она у нас в доме была вроде кастелянши, ведала сменой постельного белья, полотенца меняла… Ольга заходила — потому что она вообще в доме за порядком смотрит… Еще отец иногда заходил… — Значит, отец к тебе мог зайти? — Да, мог, — подтвердил Костя. — А накануне того дня, когда его убили, он к тебе не заходил, не помнишь? — Накануне… — Костя задумался. — Утром нет… в обед… Да, вечером он заходил, точно! Еще спрашивал, что у меня с Катей, почему она такая злая ходит. — И что ты ему ответил? — Ну, что она всегда злая… Что мы немного поспорили… О Насте, конечно, не говорил. — А стирается ваша одежда вместе? — Одежда? — такого вопроса Костя не ожидал и потому растерялся. — Ну да, конечно. А что? — А когда в последний раз перед гибелью отца его брюки были в стирке, не помнишь? — У нас обычно верхнюю одежду раз в два дня стирают, — объяснил Костя. — А если дождь, грязь, то и каждый день. Скорее всего, его одежду стирали за день до смерти. — Хорошо… — медленно произнес Гуров. Затем, обратившись к лейтенанту Семенову, спросил: — У тебя к нему еще много вопросов? А то я хотел бы тебе пару слов сказать. — Нет, я, в общем, допрос уже закончил, — пожал плечами Семенов. — Тогда отошли его назад в камеру, — предложил Лев, — и мы поговорим. Когда Константина увели и они остались одни, Гуров спросил: — Ну, и что ты думаешь по этому поводу? — Да то же самое, что и раньше, — ответил Семенов. — Шаталов, конечно, все отрицает, и у него якобы есть свидетели, которые его видели в доме или возле дома в момент совершения убийства. Однако один свидетель, Клюкина, явно недобросовестный, поскольку является любовницей обвиняемого. Ни один суд ее показания всерьез рассматривать не будет. А второй свидетель, садовник Петренко, может быть подкуплен самим обвиняемым или его мачехой. Так что линия защиты у младшего Шаталова слабая. Аргументы обвинения гораздо сильнее. Они основаны на результатах экспертизы, на том, что на одежде убитого имелись частички ткани с одежды Константина. И против этого возразить практически нечего. — Наоборот, возразить как раз есть что, — сказал на это Гуров. — Ты же слышал: их одежду стирали вместе за два дня до гибели Шаталова-старшего. Частички ткани могли перенестись с одежды сына на джинсы отца в процессе стирки. — Я спрошу экспертов, возможно ли такое, — обещал Семенов. — Далее, отец заходил в комнату сына накануне убийства, — продолжал Гуров, — и там их одежда могла соприкоснуться. Могла ведь? — Ну, могла, — согласился лейтенант. — И наконец, я не исключаю версии, по которой убийца заранее запасся образцами ткани с Костиной одежды, чтобы нанести их на одежду убитого и таким образом отвести подозрение от себя и привлечь наше внимание к Косте. — Ну, товарищ полковник, у вас этот убийца какой-то прямо супермен получается! — воскликнул лейтенант. — И то он предусмотрел, и это. И охранника придумал как отвлечь, и про сына убитого вспомнил, одежду у него заранее добыл, чтобы кусочки ткани на убитого кинуть… Прямо как в кино! — А ты что думаешь, расчетливые убийцы только в кино бывают? — усмехнулся Гуров. — А кино откуда берется, не задумывался? Зачастую киношники сюжеты для своих фильмов прямо с реальных уголовных дел сдирают, почти без изменений. Но я сюда не затем приехал, чтобы с тобой о кино и жизни спорить. Я приехал, чтобы забрать Константина Шаталова и вернуть его домой. — Как домой? — вскинулся лейтенант. — А как же обвинение? Уголовное дело? |