Онлайн книга «Ночь в Лиссабоне»
|
Я взял ее за руки, и она прижала свои ладони к моей груди, словно хотела оттолкнуть. У меня было такое чувство, что мы уже давно стоим так, друг против друга, на черной, ветреной площади, Совсем одни, и уличный шум глухо, будто сквозь стеклянную стену, доносится до нас. Слева, шагах в ста, на противоположной стороне площади высился ярко освещенный Городской театр с белыми ступенями, и я хорошо помню охватившее меня на мгновение смутное удивление, что Там еще играют, вместо того чтобы устроить тюрьму или казарму. Группа людей прошла мимо. Они смеялись. Кто-то оглянулся на нас. – Пойдем, – прошептала Елена. – Здесь нельзя оставаться. – Куда же мы пойдем? – К тебе домой. Мне показалось, я ослышался. – Куда? – спросил я еще раз. – К тебе домой. Куда же еще? – Но меня тут же узнают! Еще на лестнице! Ведь там, наверно, живут те же самые люди. – Тебя никто не увидит» – А прислуга? – Я отошлю ее на вечер. – А утром? Елена посмотрела на меня. – Неужели ты приехал сюда лишь для того, чтобы задавать мне эти вопросы? – Элен, я приехал не для того, чтобы меня арестовали и посадили в лагерь. Она вдруг улыбнулась. – Ты совсем не изменился, Иосиф. И как только ты решился на такое? – Я и сам не знаю, – ответил я и тоже улыбнулся. Мне вспомнилось, как раньше она тоже сердилась на меня за медлительность и педантичность. У меня вдруг пропало ощущение опасности. – Как видишь, я все-таки здесь. Она покачала головой. Глаза ее были полны слез. – Пойдем скорее, или нас и в самом деле арестуют. Все это выглядит так, словно я устраиваю сцену. Мы пошли через площадь. – Я не могу так сразу идти с тобой. Тебе надо сначала отослать прислугу. Я снял комнату в гостинице, в Мюнстере. Там меня не знают, и я хотел там остановиться. Она замерла. – Надолго? – Не знаю. Я не задумывался над тем, что будет. Мне надо было увидеть тебя, а потом как-нибудь вернуться обратно. – За границу? – А куда же еще? Она опустила голову. Я подумал о том, что теперь должен быть счастлив, но тогда не чувствовал этого. Это ощущение приходит позже. Теперь-то я знаю, что тогда я был счастлив. – Я должен позвонить Мартенсу, – сказал я. – Ты можешь это сделать из дому, – ответила Елена. Меня поражало каждый раз в ее устах слово «дом». Конечно, она говорила так нарочно. Я не знал, почему. – Я обещал Мартенсу позвонить через час, – сказал я. – Сейчас как раз время. Если я этого не сделаю, он подумает, что со мной что-нибудь случилось, и может совершить неосторожный шаг. – Он знает, что я пошла за тобой. Я взглянул на часы. Прошло уже лишних четверть часа. – Я смогу позвонить из ближайшей пивной, – сказал я. – На это уйдет минута. – Боже мой, Иосиф, – сердито сказала Елена, – ты и в самом деле не изменился. Ты стал еще большим педантом. – Это не педантичность, Элен. Это опыт. Я часто видел, как несчастья случаются из-за пренебрежения к мелочам. И я слишком хорошо знаю, что такое ожидание во время опасности. – Я взял ее за руку. – Если бы не педантизм этого рода, меня давно уже не было бы в живых, Элен. Она порывисто прижала к себе мою руку. – Я знаю, – прошептала она. – Разве ты не видишь, что я боюсь тебя оставить даже на минуту? Мне кажется, что тогда обязательно что-нибудь случится. Меня охватила теплая волна. – Ничего не случится, Элен, поверь. Мы будем осторожными. Она улыбнулась и подняла бледное лицо. – Ладно. Иди и позвони. Вон телефонная будка, видишь? Ее установили без тебя. Отсюда звонить безопаснее, чем из пивной. Я вошел в стеклянную кабину и набрал номер Мартенса. Он был занят. Я подождал и позвонил опять. Монета, звеня, упала вниз: номер был занят. Мною стало овладевать беспокойство. Сквозь стекло кабины я видел, как Елена настороженно ходила взад и вперед. Вытянув шею, она наблюдала за улицей, и это бросалось в глаза, хотя она старалась нести свой дозор незаметно. Только теперь я разглядел, что на моем ангеле-хранителе был хорошо сшитый костюм. Губы ее были подкрашены помадой. В желтом свете фонарей она казалась почти черной. Я подумал, что в нацистской Германий косметика почему-то не поощрялась. Наконец, в третий раз мне удалось дозвониться к Мартенсу. – Телефон занимала моя жена, – сказал он. – Почти целых полчаса. Я не мог прервать ее. Ты же знаешь, о чем могут говорить женщины, – о платьях, о детях, о надвигающейся войне. – Где она теперь? – На кухне. Я ничего не мог сделать. Ты меня понимаешь? – Да. У меня все в порядке. Благодарю тебя, Рудольф. Теперь ты можешь все забыть. – Где ты? – На улице. Еще раз спасибо, Рудольф, Теперь мне больше ничего не надо. Я нашел то, что искал. Мы вместе. Я посмотрел сквозь стекло на Елену и хотел уже положить трубку. – Ты хотя бы знаешь, где будешь жить? – спросил Мартенс. – Думаю, что да. Не беспокойся. Забудь об этом вечере, словно он тебе приснился. – Если тебе еще что-нибудь понадобится, – сказал он медленно, – дай мне знать. Ведь я сначала был просто ошеломлен. Ты понимаешь? – Да, Рудольф, понимаю. И если мне что-нибудь будет нужно, я обязательно дам тебе знать. – Если хочешь – можно переночевать здесь. Мы могли бы тогда поговорить с тобой… Я улыбнулся. – Мы еще увидимся. Мне надо идти. – Да, да, конечно, – быстро сказал он. – Прости меня. Желаю всего лучшего, Иосиф! Слышишь! От всего сердца! – Спасибо, Рудольф! Я вышел из тесной кабины. Порыв ветра чуть не сорвал с головы шляпу. Елена быстро подошла ко мне. – Идем домой! Ты заразил меня своей осторожностью. Теперь мне кажется, что на нас из темноты смотрят сотни глаз. – У тебя все та же прислуга? – Лена? Нет. Она шпионила за мной по поручению брата. Он все хотел узнать, не пишешь ли ты мне. Или я тебе. – А нынешняя? – Она глупа. И совершенно равнодушна. Если я ее отошлю, она будет только рада и ничего не заподозрит. – Ты еще не отправила ее? Она улыбнулась и как-то вдруг очень похорошела. |