Книга Станция на горизонте, страница 11 – Эрих Мария Ремарк

— Завтра утром мы ее разберем и посмотрим, где она больше всего пострадала.

Стайка автомобилей, участников следующей гонки, пронеслась мимо склада. Хольштейн сидел на барьере — он был счастлив.

Он ждал конструктора и заметил его только, когда тот подошел к нему вплотную и воскликнул:

— Сегодня вы так осмотрительно брали повороты…

Довольный Хольштейн указал на Кая и поднял вверх забинтованную руку.

— В машине сидел не я.

Льевен объяснил, в чем дело.

— Какое у вас получилось время? — спросил его Пеш.

Они сверили часы. Льевен расхохотался.

— Нет сомнений, Кай, под конец вы ехали со скоростью почти в сто семьдесят километров.

Пеш оживился.

— Это больше, чем мы ожидали. — Он обратился к Каю: — Как вы полагаете, сколько еще может дать эта машина?

— На мой взгляд — от десяти до двадцати…

Пеш пристально посмотрел на Кая.

— Когда вы узнаете машину получше, то выжмете из нее еще больше.

— До этого, к сожалению, дело не дойдет.

Пеш не обратил внимания на эту реплику.

— Нам необходимо обо всем поговорить. Сейчас я иду в дирекцию гонок. Могли бы мы собраться сегодня вечером?

Кай посмотрел на Льевена.

— Это возможно…

Хольштейн соскочил с барьера и в изумлении крикнул:

— Сюда идет Мэрфи.

Кай навострил уши: эта фамилия была ему знакома — за последние два года Мэрфи приобрел известность как один из самых преуспевающих американских автогонщиков. Кай спросил:

— Разве Мэрфи участвовал в гонках?

— Так он же выиграл, — засмеялся Хольштейн.

Кай не обращал внимания на фамилии других водителей и был удивлен, узнав, что у него есть соперники-иностранцы. Ему пришло в голову, что, видимо, Мэрфи и был тем водителем, который стоял возле Мод Филби. Он с любопытством стал его высматривать — и увидел, что он идет к ним с ней вместе.

Кай обменялся быстрым взглядом с Льевеном.

Мэрфи любезнейшим образом поблагодарил Льевена за помощь, оказанную мисс Филби при аварии. В тот раз она ехала на его машине, поэтому он особенно признателен за то, что автомобиль отбуксировали в хорошую мастерскую.

Льевен ухватился за этот случай, невзирая на то, что выражение благодарности явно было лишь поводом, дабы завязать знакомство, однако и повод пришелся ему весьма кстати. Он заподозрил, что Мэрфи действует по указке мисс Филби, хотя и находил такое начало знакомства не особенно удачным, поскольку, если разобраться, оно демонстрировало более тесную близость между этими двоими, чем ему бы, в сущности, хотелось. Однако поначалу, плененный изысканной элегантностью Мод Филби, он был готов к любому компромиссу; жизнь, не обделившая его успехами по этой части, научила не переоценивать уже существующие связи.

Кай не разделял точки зрения Льевена. Он склонялся к мысли, что у Мэрфи было больше причин воспользоваться этим случаем, чем у Мод Филби. И в этой мысли его утвердило то, что Мэрфи избегал говорить о гонках, хотя, казалось бы, эта тема лежала на поверхности.

Вместо этого он рассказывал забавные сплетни, сыпал ими без разбора, болтал весело, почти игриво; втянул в разговор Хольштейна; благодаря летавшим туда-сюда репликам и смеху Мод Филби сумел создать непринужденное настроение, но использовал его совершенно неожиданно, обратившись к Каю:

— Поздравляю вас с импровизированной гонкой. Если бы вы тренировались, я был бы побит.

Слова эти он бросил любезно и небрежно, явно настроившись на безупречную вежливость, которая грешит преувеличениями и знает, что ее с обеих сторон не принимают всерьез, а оценивают лишь как проявление дружелюбия. И прибавил с опять наметившейся улыбкой, словно готов был выдать следующий анекдот:

— Ведь под конец вы делали почти сто семьдесят километров в час…

Мэрфи смотрел куда-то мимо Кая, по-видимому, у него было много других дел, он положил руку на повязку Хольштейна, и, казалось, ответ интересует его меньше всего на свете. Но в этот миг Кай понял, что все предыдущее действо Мэрфи затеял только ради этого вопроса и теперь с нетерпением ждет ответа.

Мэрфи ничем не выдал своего разочарования, когда Кай равнодушно произнес:

— Вы правы, мотор был не совсем в порядке.

Тем не менее свою программу тот выполнил, обронив как бы на прощанье:

— Теперь мы будем часто видеться на трассе…

Кай не хотел еще одним уклончивым ответом создать впечатление, будто ему необходимо что-то скрыть. После такого дебюта Мэрфи Кай счел его хорошим, но торопливым дипломатом и хотел ему показать, насколько все это для него несущественно. Он пожал плечами и одним словом «Возможно… « намеренно намекнул на нечто большее, чем на самом деле имел в виду.

Однако при этом он как бы ненароком смотрел на Мод Филби и уловил в ее глазах насмешку над тщетной попыткой Мэрфи. И сделал вывод, что хоть она и догадывалась о желании Мэрфи присмотреться к новому конкуренту, но его не поддерживала. Это подстегивало Кая развивать ситуацию дальше.

Мод Филби, со своей стороны, поняла, что ей представился прекрасный случай завести флирт с острыми моментами, увлекательную игру, где обе стороны подзадоривают друг друга. Она не была бы американкой, если бы за это не ухватилась; казалось уж слишком заманчивым устроить рыцарский турнир, чувствовать себя призом и при этом остаться в выигрыше самой — от этих своих партнеров она ждала многого. Пусть все еще оставалось неопределенным, ее решение оттого созрело только быстрее.

Льевен уже составил план. Он собирался тактично разведать, каковы отношения Мод Филби и Мэрфи, чтобы затем методично и человеколюбиво их разрушить и в решающую минуту оказаться на месте; он знал, что не так важно взять женщину в плотную осаду, как подстеречь у нее момент беспомощности и его использовать, — использовать те странные периоды слабости, какие случаются даже у самой защищенной женщины, когда она, не сопротивляясь, становится добычей первого мужчины, который это заметит (слава Богу, замечают редко). В любви он был своего рода мародером и не строил себе иллюзий на этот счет; по его мнению, именно в этой области трудно соблюдать правила и сражаться лицом к лицу — идя прямым путем, далеко не всегда удается удовлетворить свои претензии к жизни.

Причудливый ромбоид, сложившийся из этой затаенной заинтересованности друг в друге, скреплял их знакомство гораздо прочнее, чем открытая взаимная симпатия. Веселая и оживленная Мод Филби пригласила всех на чаепитие в один из ближайших дней.

Пеш уже дожидался Кая и Льевена. Он предложил им еще сегодня вечером съездить в Геную. До наступления темноты оставалось несколько часов, и Льевен считал, им хватит времени, чтобы в быстром темпе проделать большую часть пути.