Онлайн книга «Большая игра. Прошедшее повелительное»
В конце концов они отстали настолько, что Т’лин скомандовал остановиться. Элиэль подъехала поближе. Звездный Луч и Гром устало порыгивали друг на друга, выдыхая клубы белого пара. Драконоторговец улыбался. – Знаешь ли ты, что это такое, о Алмаз Гор? – Он махнул рукой в сторону грязно-белой стены, перегораживающей ущелье от края до края. Из-под нее, пенясь, вытекал поток зеленой воды. – На вид самый обыкновенный снег, но я уверена, ты бы не спрашивал, если бы ответ был так прост. Он кивнул, откупоривая флягу. – Здесь сошла лавина. Давно. Элиэль беспокойно огляделась по сторонам. Скалы по обе стороны ущелья венчали снежные шапки, а еще выше блестел на солнце лед. – Ты хочешь сказать, здесь опасно? Он сделал большой глоток, вытер рот и кивнул: – Если Оис того пожелает. Слушай! Она прислушалась. Ничего, только пыхтение драконов, журчание воды и… дальние раскаты грома? – Еще одна сходит! – объяснил Т’лин с улыбкой, показавшейся ей зловещей. – Нам надо ехать по самому верху, – предложила она. – Тогда на нас ничего не свалится. – Лавина может застать нас, когда мы будем подниматься. Или когда мы уже поднимемся. Молись лучше богине. – Т’лин вздохнул, глядя в сторону, откуда они приехали. – Что говорят священные писания о распрях между богами? – Оставим Писания жрецам. Я могу сказать, что случается в трагедиях. – Ну и что случается в трагедиях, о Ипостась Эмбер’л? – Они обычно спрашивают совета у Прародителя. – А что потом, разумница? – Его зеленые глаза смотрели на Элиэль со странным выражением, которого она никак не могла понять. – Он отсылает их прочь. Это в первом действии. А в третьем оглашает свое решение. После этого мы все выходим, кланяемся и еще раз пускаем тарелку по кругу. Драконоторговец отвернулся убрать флягу обратно в мешок. – Ты думаешь, именно это и происходит? – спросила она. – Думаешь, она обратилась к Висеку? Он пожал плечами и улыбнулся: – Откуда мне знать? Я всего-навсего простой торговец драконами. Это ты у нас кладезь искусств, ипостась Астины. Если уж ты не знаешь, что тогда спрашивать с простого смертного? Элиэль постаралась припомнить все известные ей трагедии. – Пророчества – один из атрибутов Висека. Как бог судьбы он не позволит другим препятствовать их исполнению! – Воистину это звучит очень утешительно. Узнала ли ты, что эти пророчества обещают тебе? – Нет. Сестра Ан собиралась сказать мне на последней стоянке, а ты перебил. – И, похоже, нарочно. – Там говорится, что во время семисотых Празднеств Тиона – а они начинаются как раз сегодня – будет рожден Освободитель. – Т’лин приподнял медную бровь, как бы спрашивая, что думает Элиэль об этом. – Кто такой Освободитель? – Его имя не названо. Он сын Камерона Кисстера. – Но кто он, и что значит Кисстер? Драконоторговец снова пожал мощными плечами: – Откуда мне знать такие вещи! Может, это у него просто имя такое: Камеронкисстер? Элиэль вглядывалась в его лицо в поисках намека на то, что все это глупая, очень глупая игра. От Т’лина можно было бы ожидать всего. Правда, сестра Ан не производила впечатление человека, склонного пошутить, а уж Жнецов и вовсе стоило воспринимать только всерьез. – Кого или что освобождает этот Освободитель? – А от чего? Или от кого? Тут недостает ясности. Если верить «Завету», он очень, очень важен, но все это предлагается принять на веру, не объясняя, почему. За исключением одного странного намека. – Какого еще намека? – Там сказано, что он принесет смерть Смерти. – Мне кажется, это не такой уж пустяк. – Возможно, это означает что-то совсем другое. Что там говорится наверняка – так это что он будет рожден в один из следующих нескольких дней, в Суссвейле. Т’лин еще не знал этого на кухне у Эмбилины Скульптор или по крайней мере не признавался в том, что знает это. Он потешается над ней! Это ее здорово раздражало. – А что там сказано про меня? – упрямо спросила она. – А! Вот и остальные! – Ты меня нарочно выводишь из себя! – возмутилась она самым неодобрительным тоном Амбрии. Он потеребил рыжую бороду. – Мне кажется, стоит исходить из того, что у тебя нет нужного опыта. Так что постарайся при первой же возможности поучиться у старой жабы. – Поучиться чему? – спросила Элиэль сквозь зубы. – Принимать младенцев. – Что? – Вот именно, о Возлюбленная Богов. «Нагим и плачущим придет он в мир, и Элиэль омоет его. Она выходит его, оденет и утешит». Вот что там говорится о тебе. – Т’лин затрясся от смеха. Звездный Луч повернул голову и удивленно посмотрел на него. – Я не думаю, чтобы в это «выходить» входило «вскормить», если я только не пропустил еще каких-то предсказанных чудес. Персона Исторической Значимости? – И это все? Ничего больше? Я тебе не верю! С чего бы это мне угрожал Жнец, а богиня обрекла на пожизненное заточение, если все, что от меня требуется, – это помочь какой-то женщине родить ребенка? Пусть этот Камеронкисстер наймет повитуху! – Но очень важного ребенка! Даже я при рождении был слабым и беспомощным. Красивым, конечно, с моей-то бородой. Все, кто присутствовал при сем событии, сходились на том, что никогда не… – Значит, вот куда ты ходил сегодня ночью! Вот почему тебя не было в лагере, когда пришли мы с Гимом. Ты ходил к кому-то, у кого есть экземпляр «Завета»? – Элиэль увидела, как в глазах Драконоторговца вспыхнуло подозрение. – К кому-то из знакомых скотоводов, да? За городом? – поспешно добавила она. – Весьма мудрое заключение, о Богиня Любопытства. – Там правда больше нет ничего про меня, или ты просто не успел прочитать? Два остальных дракона, пыхтя, догоняли их. – Ладно! – ухмыльнулся Т’лин. – Я не успел прочесть всего, даже половины. Там такая путаница… Может, там и еще есть про тебя – не знаю. – Он повернул Звездного Луча к остальным. Ну что ж, решила она, это уже лучше. Принимать детей? Ну и ну! Позднее они увидели вдалеке сходящую лавину: облачко белого дыма на склоне. А спустя некоторое время услышали гром. Далеко от них. Всего только предупреждение, подумала Элиэль. Значит, Владычица все еще гневается. Она сделала знак Тиона, и Гим, возможно, тоже. Сестра Ан сложила руки в молитве Астине. Т’лин сделал жест, которого Элиэль не разглядела. |