Онлайн книга «Большая игра. Прошедшее повелительное»
И все же Дольм изменился. Его лицо казалось изможденным. Да и сам он заметно похудел. В волосах появились седые пряди, которых она тоже не помнила. Глаза покраснели, и под ними легли темные круги. – Я думала, ты умер, – пробормотала она. – Меч двигался сам собой. Я держала его обеими руками, а сестра Ан – одной, и все же он двигался сам собой. Дольм застонал и закрыл лицо руками: – Он не коснулся меня. – Я и не почувствовала, что он коснулся тебя, – призналась Элиэль. Д’вард внимательно слушал их разговор, но она не знала, много ли он понимает. Они говорили на джоалийском, которому она его учила, и его ярко-голубые глаза перебегали с нее на Дольма и обратно, но многого он еще не понимал, это точно. Он продолжал играть роль паломника, держась спокойно и уверенно. Каждый раз, когда Элиэль смотрела на него, он ободряюще улыбался. – Разве ты не слышала, что сказала сестра? – спросил Дольм. – Она взяла мой грех на себя, а потом я увидел… – Что увидел? – Увидел, во что превратился, чем занимался. – Так ты правда теперь не Жнец? Он кивнул, пряча глаза. Она посмотрела на Д’варда. Тот кивнул в знак того, что понимает. – Как все прошло на Празднествах? – спросила она. Дольм выпрямился, вытирая глаза тыльной стороной ладони. – Катастрофа! Нет, Утиам получила розу за свой монолог. – Хвала Тиону! – Элиэль захлопала в ладоши. – Но только она. Понимаешь, я опоздал туда. – Дольм сокрушенно покачал головой. – Мне было приказано отправиться в Руатвиль. – Приказано? – Приказ Зэца. Когда мы прибыли в Филоби, я ушел из труппы, никому ничего не сказав. Приказы Зэца важнее всего остального. Мне было велено встретиться с еще одним… собратом. – Тем, кого убил этот Критон? Он кивнул, уставившись в камни очага. – Я не знаю, как его звали. Следующей ночью я был в Святилище. Ты сама знаешь. – Но если ты остался жив… – сказала она, рассуждая вслух, – значит, это ты убрал трупы? Он снова кивнул. – Я похоронил монахиню – вырыл могилу ее мечом и голыми руками. Наверное, это все, что я мог для нее сделать. Остальных сбросил с обрыва. Я поискал тебя, не нашел и решил, что ты ушла куда-то с Освободителем. – Он покосился на Д’варда, раздраженно хмурившего брови. – А что потом? – нетерпеливо спросила Элиэль. – Я отправился в Сусс, – неохотно сказал Дольм. – И опоздал. Они показывали «Варилианца» – он легче. К’линпор взял мою роль, а Гольфрен – его. – Ох, нет! – Ох, да. Ужас какой! Даже безмозглый як и то сыграл бы лучше Гольфрена, каким бы хорошим музыкантом тот ни был. – Ну и что они теперь делают? Дольм подобрал прутик и бесцельно ковырял остывшие угли. – Голодают. – Голодают? – Ну, почти. Жрецы в Нарше забрали все их деньги. Им не хватает даже на то, чтобы уехать из Суссвейла, Элиэль. И это все я виноват! Безумие какое-то! – Но ведь ты вернулся. Они могут хотя бы давать представления, верно? Их хорошо знают в Суссе! Наверняка… – Я не могу больше играть! – выкрикнул Дольм и от отчаяния спрятал лицо в коленях. – Вчера Тронг выгнал меня. – Не можешь играть? – Не могу. Это ужасно! Я забываю реплики, у меня ноги заплетаются. Все, все пропало! Элиэль снова посмотрела на Д’варда. Тот пожал плечами, явно потеряв нить. – Ну и что они? – Ищут мне замену, – ответил Дольм, не поднимая головы. – Как только новичок выучит мою роль, они будут давать «Варилианца». Элиэль вздохнула. Это и правда ужасно. – А что Ама… Выражение муки на лице Дольма сказало девочке, какая она безмозглая, бессердечная дура. – Неужели ты думаешь, что я сказал ей? – горько вздохнул он. – Или кому-нибудь из остальных? Как странно! Ей было жалко его сейчас. Такого Дольма она еще не знала. – Что же ты им сказал все-таки? – Что загулял в кабаке. – Он глухо засмеялся. – Лучше уж пусть меня считают пьяницей, чем убийцей-маньяком. – Ох… Я не скажу им, Дольм. Я знаю, что сую нос куда не надо, но я могу хранить секреты, если захочу. – Я знаю, что можешь, Элиэль. Спасибо… Спасибо большое. Теперь уже все равно, они не увидят меня больше, но мне так легче… не знаю, почему. Вечер будет холодный – она покрылась гусиной кожей. – А кто выиграл золотую розу? Он пожал плечами: – Какой-то смазливый парень. – Ты не помнишь, как его зовут? – Нет. Музыкант, кажется… Там была какая-то история – судьи посоветовали ему выбросить лиру в реку и пойти к главному жрецу. У него единственного есть шанс, сказали они. А что? – Я встречала мальчика по имени Гим. – Да, кажется, так его зовут. Теперь, когда ты назвала… – И сколько чудес? Дольм быстро покосился на ее ногу и тут же отвел взгляд. Потом улыбнулся деланной улыбкой. – Одно или два – жрецы так и не решили, как считать. Когда пришло время мальчику оглашать имя, он назвал два. Это были сестры, близняшки. Они с детства страдали какой-то жуткой дрянью на коже. Даже с того места, где я стоял, это выглядело ужасно. – И Тион их исцелил? – О да! Он возложил руки – то есть руки твоего приятеля – им на головы, и все прошло – как не было. Вот здорово! – Они были хорошенькие? Сколько им лет? И как звали? Дольму, похоже, наскучило рассказывать о Празднествах. Он с озадаченным видом разглядывал Д’варда. – Почему Освободитель до сих пор здесь, в Суссленде? Он что, не знает, что Зэц послал своих Жнецов искать его? Ему же угрожает страшная опасность! Она хихикнула: – Он, похоже, вообще ничего не понимает. Ни языка, ни богов, ничего! Запавшие глаза Дольма удивленно расширились: – Но ведь пророчица описала его как ребенка! И почему это он шляется по стране, разодетый, как паломник? – Это я решила, что так будет безопаснее. И послушай, Дольм, он ведь замечательный актер! Он заставил всех поверить в то, что он на самом деле божий человек! На изможденном лице актера мелькнула болезненная улыбка: – Ох, Элиэль, дурочка ты маленькая! Конечно, он может изображать божьего человека! Ты что, не видишь, что ты наделала? |