Книга Верой и правдой, страница 45 – Аркадий Степной

Злотарь выразительно посмотрел на своих людей, и несколько серых курток, повинуясь его молчаливому приказу, вышли из подвала, чтобы через некоторое время вернуться с большими солдатскими мешками. Рустам тем временем расстегнул сумку на поясе и, вытащив связку исписанных бумаг, передал их начальнику тайной службы.

— Что это? — В голосе Злотаря, к вящему изумлению Дементоса, можно было различить искреннее удивление.

— Опись того, что находится в этих мешках, — ответил Рустам.

Злотарь неопределенно хмыкнул и, взяв бумаги, склонился к стоявшему на столе светильнику.

— Что обозначено вот в этой графе? — спросил он после короткого ознакомления, ткнув в опись пальцем с аккуратно подстриженным круглым ногтем.

— Здесь мои люди по возможности отметили, с какого именно тела была снята та или иная вещь.

В воздухе повисла пауза, даже писарские перья остановили свой трудолюбивый бег. Злотарь посмотрел в глаза Рустаму, больше не улыбаясь и не разыгрывая из себя простачка.

— Кто составил эту опись? — спросил он.

— Унтер-офицер хозяйственной сотни Дайлин, — по-уставному отрапортовал Рустам.

— Я должен с ним поговорить, — потребовал Злотарь.

— Это нетрудно, — ответил Рустам, немного недоумевая про себя. — Он находится здесь, и я могу его позвать, если вы прикажете.

— Да, я приказываю, приведите его сюда.

Дайлин бросил быстрый взгляд в сторону своего друга и, отчеканив последние шаги, вытянулся и отрапортовал:

— Унтер-офицер Дайлин по вашему приказанию прибыл.

Злотарь заложил руки за спину и, приблизив свое лицо к лицу Дайлина почти вплотную, произнес, тщательно выговаривая каждое слово:

— Унтер-офицер, отвечайте предельно честно. В этой описи указаны все трофеи или нет? Оговариваюсь сразу, меня не интересует стандартное вооружение и броня, только личные вещи либо необычное именное оружие или броня. Отвечайте прямо и откровенно, если соврете, второй попытки у вас не будет.

Простодушные крестьянские глаза Злотаря неожиданно показались двумя стальными спицами, которыми он впился в лицо стоявшего перед ним юного унтер-офицера.

Дайлин от такого приема смутился, заволновался, у него неожиданно сбилось дыхание, и, только сделав над собой усилие, он смог выдавить:

— В этой описи указано все до мелочей. А на последних страницах есть еще полный список того, что, по вашим словам, вам не нужно… сэр.

Злотарь сделал шаг назад, смерил Дайлина быстрым взглядом с головы до ног и отвернулся, словно потеряв к нему всяческий интерес:

— Хорошо, унтер-офицер, вы свободны. Можете идти.

Недоумевающий Дайлин отдал честь, переглянулся с командиром и вышел. А Рустам остался и провел в этом холодном подвале, набитом трупами, еще несколько часов.

За все это время к нему обратились только однажды. Серые куртки вытащили из общей груды одно из тел и положили его перед ним.

— Вы знаете, кто это? — спросил у Рустама Злотарь.

Замерзший Рустам скользнул по скованному трупным окоченением телу раздраженным взглядом, отметив застывший сгусток крови на левом виске, и равнодушно пожал плечами:

— Это капитан эльфийских лучников. В первый день штурма он смог подняться на южную от ворот куртину и даже водрузил на ней свое знамя. Правда, закончилось это для него плачевно, первый сержант нашей первой сотни разбил ему голову. И сделал это весьма вовремя.

Злотарь с сожалением покачал головой:

— Это не просто капитан эльфийских лучников, сэр Рустам. Это капитан Лиамарэль, один из любимцев генерала Риталя. И он очень многое смог бы нам рассказать, если бы кое-кто догадался взять его живым. Понимаете, о чем я?

И вот тут-то Рустам вспылил, что было совершенно непозволительно, глупо и к тому же весьма опасно, учитывая, с кем он разговаривает. Но он слишком много времени провел, поневоле разглядывая страшные последствия боевых действий своего полка, и это не могло на нем не сказаться.

— Взять его живым, говорите? — переспросил он срывающимся голосом. — Взять его живым?! У меня сто двадцать семь убитых в полку, господин Злотарь. Сто-о два-дцать се-мь убитых! Из них восемьдесят четыре в первый же день. А из этих восьмидесяти четырех — сорок три бойца погибли на южной куртине, пытаясь сбросить этого долбаного Лиамарэля и его гребаных лучников! Унтера первой и двух его сержантов изрубили в клочья в одной из таких попыток. А вы тут мне говорите, что я должен был взять этого говнюка живым?! А почему бы вам самому не подняться на стены и не попытаться это сделать?! Было бы очень интересно посмотреть!

Серые куртки оторвались от работы, слушая, как костерят их начальника. Писари неодобрительно покачали головами. Взгляд же Злотаря неожиданно потеплел, и толстяк коротко кивнул подобравшимся целителям. Тогда Дементос шагнул вперед и быстро провел ладонью по напряженной спине дрожащего от ярости Рустама. Злость сразу же погасла, испарившись невидимым паром. Плечи у Рустама сгорбились и сжались, он стал чем-то похож на сдувшийся воздушный шарик, заброшенный детьми после шумного праздника. В груди стало пусто и противно, он покачнулся, и Дементос придержал его, обхватив за плечи.

— Не будем ссориться, капитан, — примирительно сказал Злотарь. — Просто имейте в виду: если в будущем представится возможность взять живьем вражеского офицера — сделайте это. А на сегодня вы свободны. Спасибо за оказанную помощь.

Рустам нашел в себе силы качнуть головой и позволил Дементосу вывести его из подвала.

— Спокойно, сэр Рустам. Спокойно. Мы на одной стороне и делаем общее дело, просто каждый из нас делает это по-своему, — успокаивающе сказал графский целитель, проводя перед его лицом раскрытой ладонью. — А сэр Злотарь — отличный специалист, один из лучших в своем деле, уж вы мне поверьте. Его слова вовсе не содержали в себе злого умысла, и он конечно же не хотел вас обидеть, это была просто досада профессионала, высказанная вслух. На которую вы, сэр Рустам, отреагировали непозволительно жестко. А сейчас успокойтесь и расслабьтесь. — Дементос сжал кулак и сделал резкий жест, словно стряхивая прилипшую к руке грязь на землю. — Ну как, полегчало? — спросил он участливо.

Рустаму и впрямь полегчало. То ли свежий воздух и солнце были тому причиной, то ли действия целителя, а скорее всего, все это вместе взятое. Голова прояснилась, муть сгинула почти бесследно, а душа очистилась.

Вместе с облегчением пришло и запоздалое раскаяние.

— Мне жаль, что я так глупо сорвался, — буркнул Рустам, стараясь не смотреть в сторону целителя.

— Я знаю, — мягко ответил Дементос. — И он это знает, — целитель качнул головой в сторону подвала, — так что можешь не волноваться, его это не задело, все в порядке.

Дементос махнул рукой на прощание и скрылся в подвале, его присутствие там по-прежнему было необходимо. Рустам глубоко вздохнул, прищурившись посмотрел на солнце и поспешил поскорее уйти от этого мрачного и холодного места, где хмурые люди в серых куртках старались «разговорить» чужих мертвецов.