Онлайн книга «Убить людоеда»
|
– Да, – кивнула Ирина. – Охотничьи, – Иван вытащил из-под топчана две пары коротких широких лыж, – не для бега, а для ходьбы в глубоком рыхлом снегу. И вверх подниматься легче. Насечки на них имеются, идти вперед не мешают, а скользить препятствуют. Чайку попьем, посидим перед дорожкой и двинемся. – А зачем сзади что-то вроде расчески приделано и шкурка какая-то? – взяв одну лыжу, поинтересовалась Ира. – Чтоб след лыжный не был виден. Знающий человек сразу поймет, что лыжник проходил, который таится. А так и с трех метров не заметишь, что лыжник шел. Если снежок хоть немного сыплет, тогда никогда не увидишь лыжню. – Это ты специально сделал? – Не я. Но, как видишь, пригодились. Пей, – он протянул ей кружку с чаем, – и пошли. – А как же твои друзья? – Они узнают, где меня догнать можно. Сопки – Ну вот, – Егор протер лицо снегом, – сегодня вечером будем у заимки. Иван там должен быть. Если ушел, переночуем и следом пойдем. Силы попусту тратить тоже нельзя. – Держи! – Латыш протянул ему кружку с крепким чаем. – Пару сухарей дай. Ежели с утра крошку в рот не положу, весь день как больной хожу. Вправду бают: завтрак съешь сам, обед подели с другом, ужин отдай врагу. Насчет ужина перегиб, конечно. Придешь с охоты вечерком, баньку затопишь, выпьешь, поешь вдоволь и жену тогда уважишь. – Егор рассмеялся. Оба повернули головы влево и переглянулись. Быстро замели место стоянки заранее приготовленными вениками и отошли под скалу. – Снова вертолет, – сказал Егор. – Кажется, воинский. Рокот у них особый. Точно, – увидел он низко летящий над вершиной соседней сопки вертолет, – зеленый, военный. Значит, и по сопкам уже пошли. Высаживают группы. Раньше идти нам нельзя было, сгинули бы мы. А сейчас, боюсь, припоздали. Только бы на хребте розыскников не было, а то эти белые волки, есть в Якутске подразделение такое, если сядут на след – все равно достанут. А когда достанут – возьмут или пристрелят. – Специально, что ли, тренируют их на нашего брата? – Да мы для них семечки. Ладно, пошли, вертолет дальше полетел. Безымянная речка – Мы на месте, – доложил по рации Журин. – Начинаем поиск. – Поосторожнее, – послышался ответ. – Вполне возможно, с ним женщина и мужчина. А Денов убьет запросто. Он потому и бежал. А женщину отец дожидается. – Понятно. – Журин отключив рацию, повел рукой влево-вправо. Пять человек в белом на лыжах с оружием на изготовку пошли вверх по сопке. Журин и четверо лыжников двинулись в противоположную сторону. – Вертолет, – недовольно буркнул Иван, – тебя ищут. – А разве не тебя? – Нас, – усмехнулся он. – А Петра, думаешь, уже нашли? – Очень на это надеюсь. – Почему? – Не понять тебе. И вот еще что – не пытайся дать вертолету о себе знать, если полетит мимо, или кому-то, кто будет проходить рядом. Убью. Ясно? – Абсолютно. – А ты, похоже, не боишься. – Знаешь, я боюсь совсем другого. И если мои опасения не подтвердятся, я сделаю все, чтобы исправить это. – Туманно говоришь. Но повторяю еще раз: запомни – ты этого не делала. Запомни и ни слова больше. К вечеру мы будем у метеорологов и расстанемся. А вот потом вспомнишь мои слова. Я не пытаюсь тебя успокоить, но говорю правду. И не надо вопросов. Не вынуждай меня тебя убивать. Никаких сигналов или криков и прочих попыток привлечь внимание. Я сразу тебя прикончу. Медвежий Угол – Как он? – спросил Федор. В руке он держал пакет с продуктами. – Я тут кое-что принес от наших. – Пузырев сейчас в тяжелом состоянии в реанимации, – ответила медсестра, – а вы ему пиво принесли. Вы хоть понимаете, что… – Да я все понимаю, – кивнул Федор. – Пиво – это просто… ну не водку же нести. А он все болезни лечит алкоголем. Вот… – Он тяжело ранен и еще неделю, это самое малое, ни с кем разговаривать не будет, тем более пить. – Извините, – смутился вертолетчик. – Тогда заберите все сами, – Федор поставил пакет. – Не назад же мне его тащить. И уж постарайтесь, чтоб Пузырь выкарабкался. – Он направился к двери. – Подождите! – крикнула она вслед. – Заберите! – Перестань, Танька, – подошла другая медсестра. – Оставили нам – значит, мы и попользуемся. А пиво, кстати, хорошее. Ветчина, колбаса, фрукты. Фрукты детям возьмем, а остальное сами слопаем. – Ну что там у тебя, Лосин? – спросил по переговорному устройству подполковник. – А с кем имею честь? – Подполковник Бутов. – Извините, Георгий Павлович. – Как у вас дела? – Неважно. Снега много насыпало. Правда, Федор винтом смел его с обломков, а дальше вениками выметаем. К тому же обещали рабочих прислать. Техникой тут ничего не сделаешь. Так что пока ничего конкретного сказать не могу. В первый раз… – Тут Пузырева подстрелили, – перебил его Бутов. – Он серьезно ранен. Явились к нему неизвестные, представились сотрудниками милиции и хотели его увезти. Но кто-то узнал одного из бандитов. Зовут его Маятник. Тот бич тоже ранен и, похоже, уже ничего не скажет, его сначала трупом посчитали. – Пузырь ранен? – удивился Лосин. – Мне передали, что он искал меня. Но я тогда уже улетел. – Понятно… Тогда кое-что вырисовывается. Как ты думаешь, что он хотел тебе сообщить? – Даже предположить не могу. Маятник… такого я не знаю. – Нам тоже неизвестен. Сейчас в управлении пытаются выяснить, кто он такой. Довольно редкая кличка для уголовников. – Как сейчас Пузырев? – Без сознания. Из Тикси должны прислать вертолет, и его заберут, и второго. Если бы не этот парень, десантник, то убили бы Пузыря. А еще один, по кличке Картечь, вмешался. Его сейчас допрашивают. Он из обреза одного убил и двоих ранил. А те мертвого добивали, этого самого Маятника. – А Картечь что, под статью подведут? Его зовут Константин Рудаков, ранее дважды судим за изготовление и хранение обреза. – Да ему предлагают сдать обрез. Но он уперся: не знаю, какой обрез и чей. Мол, под руку попал, выстрелил с перепугу и бросил, а куда, не помню. – Послушайте, Георгий Павлович, если Рудакова не будут привлекать по статье, дайте мне с ним поговорить. Он тогда и обрез отдаст, и все расскажет. – Уважают тебя бичи. Воинственные они в Медвежьем, с обрезами… – Да, уважают, – подтвердил его Лосин. – Десантник, Мишка Зорин, воевал, ранен был. Девушка его не дождалась. Мать его одна растила. Умерла, пока он воевал. Вернулся – ничего и никого. Вот и начал с Пузырем и Картечью да Блином ходить. |