Книга Огни будущего, страница 25 – Брайан Толуэлл

— Далее, — говорил маг, — планы моего хозяина изменились. Мы отказались от идеи доставить тебя к нему и вместо этого придумали нечто иное; вот почему я сегодня спас тебя.

— Ты спас меня, чтобы отомстить самому? На узком аристократическом лице волшебника воз­никло некое подобие усмешки.

— Что значат жалкие жизни героев и магов в срав­нении с волею Судьбы?! Увы, мой друг, смерть моего брата — недостаточный повод, чтобы призвать тебя к ответу. Тебя, баловня той самой великой Судьбы, кото­рой я служу. Но ты угадал — месть, священная, божест­венная месть — она и вправду лежит в основе моей миссии. И месть эта будет свершена; вот зачем я здесь.

Из высокопарной тирады неведомого волшебника Конан понял только одно; Слуга Судьбы собирается прикончить его.

— Могу ли я знать причину этой мести?

— Не вижу в этом необходимости. Знание придаст тебе новые силы для борьбы, а борьба, собственно, уже закончилась. Глупо начинать все сначала.

Холодные, бесстрастные слова мага суровым приго­вором ложились на душу Конана. Ответной реакцией была злость — природная, дикая ярость против неспра­ведливости. Он не может погибнуть так, не зная, поче­му, не имея сил предпринять что-либо в свою защиту! И притом погибнуть здесь, в самом сердце своей стра­ны, на собственном троне в Гарантии!

Точно услышав мысли короля, Слуга Судьбы мол­вил:

— А с чего ты взял, что мы в Тарантии?

В мертвой тишине тронного зала слова мага прозву­чали жутко и как-то неестественно. Влекомый страш­ным подозрением, Конан вскочил с трона и подбежал к окну. Сдавленный крик вырвался из могучей груди: вместо огней ночной Тарантии за окном расстилалась непроглядная мгла — настолько явственная, что ее можно было потрогать руками…

— Куда ты меня притащил, чародей?.. — гаркнул Конан и тотчас осекся: внимание его всецело захватил большой серебристый медальон, сверкавший на груди мага. Конан мог поклясться, что никогда не видел ни­чего подобного: медальон изображал Нечто, устрем­ленное ввысь, к самым вершинам Могущества — то ли пирамиду, то ли какой-то тайный треугольный знак…

Странное ощущение узнавания овладело киммерий­цем: ему показалось, что когда-то он уже сталкивался с этим Нечто, изображенным на медальоне… Как, когда, где — этого он вспомнить не мог. И в следующую секунду все воспоминания были разом отринуты, слов­но в мысли Конана вмешалась неведомая властная рука…

Конан очнулся на троне. Слуга Судьбы по-прежне­му сидел напротив него. Беззастенчивый взгляд ма­леньких серых глаз, казалось, рассматривал самую душу киммерийца. Собрав в кулак всю свою волю, Конан прыгнул. Прежде, чем погибнуть, следовало, по меньшей мере, утащить в Серые Земли и своего спаси­теля-погубителя.

Какая черная магия вмешалась в полет закаленного, всегда покорного воле хозяина могучего тела — то Ко­нану не было ведомо. Только опустился он не на грудь врага, а, сделав замысловатый пируэт в воздухе, прямо в горящий очаг. Огонь, возликовав, любовно охватил все тело варвара, и Конан снова потерял сознание.

— Твоя легендарная прыть на сей раз не поможет тебе, — вдруг услышал он знакомый холодный голос. — Все кончено, Конан, смирись.

Король открыл глаза. Проклятие, он снова восседал на золотом троне против могущественного незнакомца! И, как и в первый раз, на теле его не было и малейших следов ожога. Видно, таинственный мститель на ред­кость заботливо относился к здоровью варвара.

— Да кто ты такой, дьявол? — хрипло пробормотал киммериец.

— Я уже представлялся тебе: Слуга Судьбы. Мо­жешь также именовать меня магистром, хотя это ниче­го не меняет. Впрочем, мы отклонились от темы. Разго­вор не обо мне, а о тебе, Конан. Ты…

— Знаешь что, магистр, мне надоела твоя болтовня! Хочешь пришить меня — давай, не медли! У вас, у вол­шебников, прямо ритуал какой-то: прежде чем убить жертву, читаете ей целые лекции по философии!

— Увы, нам не понять друг друга, мой безрассудный друг! Где тебе, варвару, уразуметь мотивы исследовате­ля?! Я ученый, я провожу грандиозный научный опыт, и объектом моего эксперимента являешься ты, о Ко­нан! Вполне естественно, я должен понаблюдать за тобою до начала опыта, ибо я последний, кому суждено лицезреть великого героя Конана из Киммерии!

В голосе магистра не было и намека на насмешку. Заключительные слова волшебника особенно насторо­жили Конана; каким-то тайным чувством он неожи­данно осознал, что не жизнь отнять у него явился бес­страстный Слуга Судьбы, а нечто иное…

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду твою сущность-, о Конан! Вглядись в себя, великий герой. Тебе за пятьдесят. Жизнь прожи­та, и какая жизнь! Хватило бы на тысячи обычных жиз­ней и еще бы осталось. Скольких сынов человеческих ты отправил в иные миры вот этими руками? Скольких созданий Тьмы ты прикончил верным мечом из креп­кой стали? Скольких могучих магов отправил ты в без­дны преисподних?

— Я и тебя бы послал вслед за ними, будь я в силах! — не сдержавшись, рявкнул Кокан. Варвар был весь в напряжении, предвкушая нечто ужасное, что уготовил ему таинственный мститель, и ровная, бес­страстная, неторопливая речь мага действовала на него хуже пытки.

— Вот-вот, — вежливо поддакнул магистр. — В тебе сидит неукротимый дух жизни. Ты словно создан для подвигов, как демон рождается для свершения зла. Ты весь — в твоих подвигах. Вне их ты — ничто и никто.

— К чему ты клонишь, Слуга Судьбы? Всю жизнь я сражался со Злом и не жалею об этом. Родись я снова, моя жизнь была бы такою же!

— Все правильно, Конан. Только бессмысленна твоя борьба. Зло неуничтожимо — я говорю это как знаток предмета. Думаешь, я не боролся бы со злом, если б верил хоть немного в свою победу?!

— Кто бы говорил… — криво усмехнулся Конан.

— Долгие века, обитая вместе со своими братьями в затерянной среди скал цитадели, я изучал основы бытия. Не пустая философия, но строгая наука, осно­ванная на фактах и опытах, привела меня к заключе­нию, что Зло одолеть невозможно, ибо оно лежит в основе жизни. Борясь со Злом, Добро вхолостую расходу­ет свои силы. Вот и ты: сотни раз ты стоял на пороге смерти, коварная Судьба играла тобой, как осенний ветер опавшим листком, а ты все верил, что исполня­ешь некую миссию.

— Я верил и верю в справедливость, как я ее пони­маю. Человек — это существо с чувствами. Я не мог пройти мимо, спокойно наблюдая, как льется кровь де­вушки под ножом злобного жреца, как безумный влас­телин обращается с подданными, точно со скотом. Не мог. Пока жив, я служил и буду служить Добру. Это по­нимали все мои враги. Если ты этого не понимаешь, ты сам не человек, магистр.

Слуга Суцьбы неторопливо покачал головой.

— Есть еще и третий путь. Твоя служба Добру за­кончена, Конан. Не кипятись, я вовсе не собираюсь со­вратить тебя на путь Зла. Не за этим я здесь…

— Если вся твоя месть только в том и заключается, чтобы вести со мной душеспасительные беседы, мо­жешь болтать хоть целый день — я просто заткну уши, — поневоле расхохотался Конан.