Книга Оскверненная, страница 116 – Гленда Ларк

То, как она умерла, кажется вполне соответствующим тому, как она жила: никаких полумер. Ни длительной болезни, ни медленного угасания. Однажды утром она встала – и умерла. Бедный Келвин… Ему так тяжело с этим смириться. Я рада, что нахожусь с ним рядом: помоему, он находит утешение в том, чтобы говорить о ней со мной, испытывающей такое восхищение этой женщиной. Он знает, как мне хочется написать их историю.

Сначала мы с Келвином говорили о Перемене: что, спрашивала я, подразумевают под Переменой жители Райских островов?

Все, ответил мне он: превращение птицдастелцев в людей, появление со дна морского архипелага Дастел, исчезновение магии, усиление влияния менодиан и конец тирании хранителей, уход гхемфов, отказ от татуировок, говорящих о гражданстве, постепенный упадок власти правителей островных государств. Райские острова оказались объединены распространением, как Взгляда, так и менодианства. В целом Перемена длилась почти сорок лет: с 1742 года до появления первых келлских кораблей в 1780 м.

– На самом деле, – добавил Келвин с улыбкой, – можно сказать, что Перемена никогда и не заканчивалась. Мы, в конце концов, все еще меняемся.

И тут я задала ему вопрос, который так долго не давал мне покоя: как удалось воспрепятствовать появлению новых силвов? На мгновение мне показалось, что Келвин мне не ответит; прямого ответа я и в самом деле не получила, но он дал мне ключ, в котором я нуждалась, чтобы найти ответ самой. Келвин, конечно, получил от этого массу удовольствия.

– Но новые силвы, конечно, рождались, – сказал он. – Они рождались до тех пор, пока имелись матери, наделенные даром силва. Мы никогда этому не препятствовали; да и как такое было бы возможно?

Я обдумала услышанное.

– Значит, – сказала я, – вы излечивали младенцев после рождения. Делали их обладающими Взглядом. И они все соглашались на такое? – Мне трудно было в это поверить.

– Взгляд, – сказал Келвин, – может быть передан тому, кто им не обладает, путем нанесения лекарства на проколотую кожу. Скажика мне, это ничего тебе не напоминает?

Ответ на вопрос был так прост, что у меня занялось дыхание. Татуировка… Гхемфы продолжали наносить татуировку на мочки ушей новорожденных до самого прибытия келлсцев. Райдер сумел заставить гхемфов распространять Взгляд, делая говорящую о гражданстве татуировку. Именно гхемфы сделали каждого ребенка, родившегося на Райских островах между 1742 и 1780 годами, невосприимчивым к магии.

Когда же эти дети выросли, они стали передавать Взгляд своим еще не родившимся потомкам – по крайней мере эти потомки уже не были силвами. В течение тридцати восьми лет гхемфы заботились о том, чтобы магия больше не появилась на Райских островах.

Я почувствовала укол сожаления.

– Но наверняка, – сказала я, – гдето еще сохранились пожилые силвы. В конце концов, ребенку, родившемуся в 1740 году, сейчас всего пятьдесят четыре года. К тому же такая женщина могла бы стать матерью поздно, уже после ухода гхемфов, и ее ребенок оказался бы силвом, особенно если этим даром обладал и отец. Разве не так?

– Теоретически так, – согласился Келвин. – Если ты начнешь искать, может, и найдешь силва. Конечно, сердце общества, основанного на силвмагии, перестало биться в тот день в Ступице; дети хранителей остались необученными, потому что выжило слишком мало взрослых силвов, которые могли бы их учить, так что в результате они постепенно утратили способность управлять своим даром или даже и вовсе не научились этому. Многие силвы отвергли силвмагию или стали ее стыдиться. Другие стали завидовать родству, которое ощущали между собой обладающие Взглядом, и предпочли исцелиться от магического дара. По правде сказать, – продолжал Келвин, – я уже многие годы не встречал ни одного силва.

Я вздохнула, и кончик носа Келвина дернулся. Моя романтическая душа надеялась, должно быть, что гденибудь для меня отыщется силе…

Всего один на всех Райских островах. Мне хотелось хоть раз в жизни увидеть иллюзию.

– А что насчет гхемфов? – спросила я. – Почему они пошли на такое? Почему они стали добавлять к татуировке исцеление от магии?

Однако ни Келвин, ни Руарт не могли с уверенностью сказать, что руководило гхемфами: сами гхемфы никогда этого не объясняли.

Райдер полагал, что такова воля Божья. Блейз думала, что тут сыграло роль то, что оскверненные силвы убили Эйлсу, а потом Флейм, тоже оскверненная дунмагией, уничтожила анклав гхемфов на Брете. Гхемфы знали, что пока в мире существует дунмагия, они не будут в безопасности, поэтому и решили помочь в искоренении магии как таковой. Может быть, и правда все было так…

Я видела логику в этой теории.

– Но почему, – спросила я, – в тот самый момент, когда магия перестала существовать, в тот самый момент, когда жизнь на Райских островах стала для них безопасной, гхемфы решили исчезнуть?

– Одно объяснение, – сказал Гилфитер, – заключается в том, что появление такого большого числа обладающих Взглядом привело к потере интереса к вопросу гражданства. К 1780 году никто уже особенно не обращал внимания на гражданство, и татуировки потеряли смысл. А без них как было гхемфам зарабатывать на жизнь?

– Ты думаешь, причина в этом? – спросила я. Гилфитер улыбнулся мне.

– А может быть, – ответил он, – они просто знали о вашем прибытии.

– Знали о прибытии келлсцев? – спросила я. – Не вижу, как такое было бы возможно… и даже если они знали, то с чего бы им нас бояться?

– Возможно, об этом вам следует спросить себя, – сказал Келвин. – Я знаю одно: последние гхемфы исчезли как раз в тот момент, когда прибыли первые ваши корабли. И еще: гхемфы уничтожили все следы своего присутствия. Они хотели быть забытыми, и большинство людей ничего против не имело; да и вообще мало кто чтото о гхемфах знал.

– Куда же они ушли? – спросила я.

– Обратно в море. А оттуда… кто знает? Однажды, – добавил Келвин, – возможно, вы, келлсцы, и найдете их. И если такое случится, надеюсь, твой народ окажется более разумным, чем мы… а ведь мы так многому могли бы у гхемфов научиться!

И тут Келвин Гилфитер наклонился вперед, подмигнул мне и прошептал, словно сообщая большой секрет:

– Знаешь, девонька, помоему, Эларн Джейдон так и не стал исцеляться от магии. Насколько я знаю, его все еще можно найти на Тенкоре.

Мне нужно еще многое записать, но сегодня вечером делать этого я не стану. Сегодня вечером в коралловом саду меня ждет Натан. Я знаю, о чем он меня спросит, и знаю, что я ему отвечу. Больше ничего интересного для меня в Аруте нет – но есть целый мир, который предстоит исследовать. И целая жизнь, которую нужно прожить. Я проживу ее так, как сама выберу, а не как выберут за меня другие, – именно этому научила меня Блейз.