Онлайн книга «Седьмой»
Останься у наемника хоть толика мужества, он мог запросто столкнуть мага в пропасть. Ища самого себя, Берсень сейчас напрочь отрешился от мира. Достаточно было легкого толчка, чтобы покончить с магом, но убийца уже не думал о борьбе. Закрыв лицо ладонями, он ждал смерти. Он был потрясен и раздавлен. Для него больше не существовало Берсеня. Нет, над ним стояла сама Смерть. По какой-то нелепой прихоти принявшая облик мага. Поэтому он терпеливо ждал и больше ничего не просил. За свою жизнь он научился чувствовать Ее присутствие и хорошо знал, насколько бессмысленно в этот миг трепыхаться и что-то просить. Последовавший вскоре удар наемник воспринял с облегчением и чуть ли не с радостью. Очнулся он уже вечером, с удивлением обнаружив себя целым и невредимым. Он лежал у костра, спутанный по рукам и ногам, с перевязанными ранами, а рядом жарил мясо Берсень. Аппетитный запах мгновенно взбудоражил желудок наемника, но ему было сейчас не до еды. — Почему ты не убил меня? — хмурясь, спросил наемник. — Очнулся? — спокойно откликнулся маг. — Твои раны я подлечил, через пару часов будешь как новенький. — Почему я жив? Что ты задумал? — Как тебя зовут? Вопрос прозвучал совершенно неожиданно. Наемник растерялся на миг. Ему не приходилось еще проигрывать, и он не сразу нашел в себе силы ответить. — Орвелем кличут, — выдавил он. — Хотя зачем тебе имя-то, ума не приложу. — А знаешь ли ты настоящее имя Адамира? — У него есть настоящее? — вскинул брови Орвель. — За свою долгую жизнь он сменил много имен и обличий. Но здесь он известен под именем Кощей. — Что?! Орвель округлил глаза: — Что-то я не замечал за ним… — Он великий маг, — перебил его Берсень. — Или ты полагал, он будет разгуливать среди людей в своем истинном обличье? — Звучит, конечно, складно, но поверить, что этот человек и не человек вовсе… — Орвель покачал головой. — Не могу поверить, хоть убей. — Не хочешь, не верь, — равнодушно сказал маг. — А еще я знаю, что князь Воисвет оказался прав. — Ты это о чем? — О том, что в мече нет магии. Во всяком случае, нет того, что я искал. — Что-то я не очень… — Ты говорил, ты ждал, когда мы перебьем друг друга, не так ли? Адамир объяснил, почему это случится? — Если что и сказал, то я особо не прислушивался. — Орвель наморщил лоб. — Нет, подробностей не припомню. Да и не нужно мне это было. Мне было приказано ждать, я и ждал. — Я был глупцом. Я полагал, что все дело в магии. Я думал, что меч сводит нас с ума. Но я ошибся. Никто не воздействовал на нас. И Горяй, и Дежень, и Воисвет, они убивали сами. Исходя из собственных желаний и фантазий. Воисвет был прав. А я ошибся. Если бы я понял раньше! — Что тогда? Что бы изменилось? Они все равно сцепились бы. — Но я бы спас Ирицу. Орвель хмыкнул: — Сомневаюсь. Похоже, Адамир рассчитал все. И кстати, выглядит это похлеще иной магии. — Это, наверное, тоже магия, — вздохнул Берсень. — Другая, иного порядка, иного уровня, но все-таки магия. Они замолчали. Орвель напрягся, пробуя путы на прочность, и, чтобы отвлечь внимание мага, спросил: — А ты понял, зачем ему это понадобилось? Все эти сложности? Доставили бы меч, он бы вас и прихлопнул. Чего ради было огород городить? — Не знаю. Возможно, он развлекался, а может быть… Берсень надолго задумался. — Может быть, ему все-таки был нужен меч, — сказал он наконец. — Но ему не нужны были просто наши смерти. В мече было кое-что. Ведь меч стал нашим идолом. Мы так жаждали его заполучить, мы так сильно стремились к нему. И он, как губка, впитал наши жизни и сделался гораздо сильнее! Орвель на всякий случай кивнул, хотя имел самое смутное представление о том, о чем говорил маг. — Может быть, это и была цель Кощея? — продолжал увлеченно говорить Берсень. — Возможно, он хотел создать магическую вещь огромной силы. Именно поэтому с самого начала сказал, что каждый из нас в принципе может завладеть ею, понимаешь? Орвель вновь кивнул. — А я-то ломал голову. — Берсень стукнул себя по лбу. — Он ведь этого и добивался — чтобы каждый из нас возжелал меч! Мы должны были стремиться к мечу. Мы должны были убивать и погибать ради него. Поэтому он вернул Горяя, когда тот угодил в другой мир. Его не устраивала смерть сотника в другом месте. Ему нужно было убить нас всех или почти всех именно в замке. Замок должен был стать алтарем, а мы все — жертвами!.. — Постой-постой. Кажется, я теперь понимаю, как тебе удалось едва меня не убить. Каким-то образом ты умудрился позаимствовать силы своих друзей из меча? Я прав? — Не знаю, не уверен. С какой стати мечу делиться со мной своей силой?.. Впрочем, имея дело с такой вещью, нельзя быть уверенным ни в чем. — Что же ты не убил меня? Впитал бы через меч еще пару умений, а? — Орвель хохотнул. — Или все еще подумываешь? — Нет. Мне не нужна твоя смерть. — Берсень разворошил притухшие угли, и воздух наполнился разлетающимися искрами. — Ты отнесешь меч Кощею и скажешь, что убил последнего из нас. — Неужели ты отдашь эту вещь? — Я так и не смог проникнуть в ее суть. И не хочу больше думать о ней. — Но ты ведь будешь мстить? — Орвель прищурился. Берсень усмехнулся: — А есть ли у меня выбор? — Ну, ты можешь, например, покончить жизнь самоубийством. Маг бросил на Орвеля тяжелый взгляд, и тот невольно поежился. Сейчас, в отсветах костра, лицо Берсеня казалось гораздо старше. Да и весь его облик вдруг напомнил наемнику Адамира. — И как же ты собираешься одолеть великого мага? Или ты уже считаешь себя сильнее? — Нет. Я не считаю себя сильнее. Но я умею учиться. Кощей умело сыграл на наших слабостях. Очень умело. И ему не понадобилась грубая магия. Что ж, я стану его достойным учеником. — Мага, подобного Кощею, практически невозможно убить. Он почти бессмертен. Какие у такого могут быть слабости? — Какие? — Берсень недобро оскалился. — Подумай сам, неужели этот меч, впитывая души, разделяет их на полезные и, скажем так, не очень полезные составляющие? Полагаю, он передает своему хозяину все, в том числе человеческие слабости, такие как страсти, чувства, желания. — Берсень рассмеялся: — Забавная вещь получается. В погоне за все большей и большей властью Кощей создал нечто, что не только наделяет его силой, но и — незаметно для него — делает его уязвимее. Да, с каждой погибшей из-за меча души Кощей становится могущественнее, но в то же время все больше и больше очеловечивается. |