Онлайн книга «Три дня без чародея»
|
— Это разве подозреваемые? Ромейскую братию хлебом не корми, дай на славян потявкать. И это все, что можно сказать наверняка. К подозрениям такие выводы присовокуплять… Ладно, давай это после решим, а теперь нас уже внизу заждались. * * * Дружинники Ласа, разместившись кто где, дружно стучали ложками о тарелки и нахваливали своего кашевара. Готовил Неяда и впрямь хорошо, но, по скромному мнению Упряма, до Василисы ему было далековато. Там, где не хватало качества, Неяда брал количеством. Глядя, как молодцы наворачивают угощение, ни разу в жизни не замеченный в жадности Упрям невольно прикинул, во что обойдется хозяйству прокорм стражи. — Да что их в детинце, голодом, что ли, морили? — Мы уж думали, не дождемся вас, — встретил их десятник. — Вот, во главе стола садитесь, герои. — Да, я сейчас, — Княжна, уже ни на кого не глядя, ринулась мимо обедающих к двери, ведущей в отхожее место, вызвав град шуток: — Хор-рошие зелья здесь делают! — Упрям, а для тещи моей такого не наваришь? — Цыц! — не слишком грозно прикрикнул Лас. — Упрям, у меня две новости: одна скверная, другая — не ведаю, как посмотришь. С какой начинать? — Давай со скверной, — вздохнул Упрям, уже взявшийся было за ложку. — Вестник из кремля был. Оба пленных мертвы, и что погубило их — неясно. Хотя что я: неясно? Как пить дать — злое колдовство не позволило им рты раскрыть. На первом допросе они молчали, а как хотели к ним с пристрастием подступить — оба уже околели. Причем вестник сказал, что обоих на лицах изумление осталось. Следовало ожидать. Особенно после истории с Хапой Цепким, тоже очень вовремя скончавшимся в ромейских застенках. — А вторая весть? — Князь-батюшка тебя к себе требует. А зачем — не сказано. — Что ж, хорошо. Поем и двинусь. Да и Невдогада заодно провожу — ему срочно нужно домой вернуться, и так уже лишние сутки сидит. — Помогает, — важно подчеркнул десятник. — Хороший паренек. Давай я пару молодцев отряжу, они проводят. — Не стоит, я сам. Лас оглянулся в ту сторону, куда ушла княжна, и шепотом спросил: — А что, не зелье ли и вправду так подействовало? — Да, можно сказать и так, — согласился Упрям и занялся кашей. — Так мне б мерочку зелья — для дяди… — Ага, для дяди, — хмыкнул Неяда, подкладывая сослуживцу, кажется названному Карасем, добавки. — Ты, Лас, лучше перестань веревки глотать. Десятник смерил его мрачным взглядом: — Дождешься у меня… Да, еще, Упрям: тут мальчишка из города тебя дожидается, от кузнеца послан, речет. — Так впустите, что же его держать-то? — Ослух, кликни отрока. Вошедший мальчишка двенадцати, не более, лет звался Тихоном и был учеником кузнеца Твердяты, к которому вчера заезжал Упрям. Подражая наставнику, он чинно поклонился сперва очагу, потом ученику чародея, потом десятнику и вроде бы собрался почтить каждого из присутствующих в отдельности, но Упрям прервал его: — Здравствуй и ты, Тихон. Отчего же Твердята сам не пришел? Али неладно что? — Неладно, — пробасил Тихон. — Твердята чародею Науму поклон шлет и пожелание поправиться скорее, а тебя Упрям, просит заехать к нему, порадовать старика мудрым советом. — А что неладно-то? Зелье скисло али не настоялось? — Про то не ведаю, а что велено, передал. — Ну, спасибо за службу, обязательно заеду, как смогу. Садись, откушай наших харчей. — Благодарствуй, велено мне вернуться сразу же. В другой раз. Прощай. — Что ж «прощай»-то, сегодня, чай увидимся, — сказал Упрям, но Тихон уже скрылся. Лас, почесав затылок, протянул: — Неужто с твоими зельями что-то не так может быть? Я, пожалуй, для дяди не буду спешить, после возьму. — Верно, — встрял Карась. — Нечего на зелья едины уповать. Ты лучше веревку, коли невтерпеж, кусочками помельче нарезай… — Ох, дождетесь! — пригрозил Лас, перекрывая счастливое ржание своего десятка. — Ох, дождетесь у меня ночных тревог!.. Отольются вам мои веревки… тьфу, нечистая! — ругнулся, не постеснявшись гостеприимного крова, Лас, сообразив, что именно ляпнул предательский язык, но было уже поздно. Башня сотряслась от нового взрыва хохота, перешедшего в истерическое всхлипывание, когда наконец-то явилась княжна — или, стоило сказать, Невдогад. Почему-то бледный и взопревший. Тут уже и Лас не удержался. — Упрям, — не замечая творившегося вокруг, позвала Василиса. — Если не трудно, на пару слов наверх… Неяда, растянувшись на лавке, засучил ногами, а Карась сполз под стол. — Ну, будет вам! — поборов смех, рявкнул Лас. — Хороши охраннички — да приди сейчас ворог, взял бы вас голыми руками! Надо отдать должное выучке болеславичей — это проняло. Упрям поднялся вслед за Василисой в спальню чародея, его горло оказалось в цепком капкане пальцев, а пальцы у Невдогада оказались куда как сильны. — Ты… чего? — прохрипел ученик чародея. — Я? Это ты — чего? Ты что со мной сделал, недоучка? — Да что… такое? Хватка вдруг ослабла, и Василиса, всхлипывая, даже не села, а упала на подвернувшуюся лавку. — Что сотворил? Хоть бы… Да как же… Ты ж меня, дубина, совсем парнем сделал! Со всеми причитающимися!.. — Ф-фу, я уж думал, что-то страшное. А чего же ты ожидала? Заиметь лицо мало без бороды — и девичьими персями щеголять? Василиса подняла на него блестящие глаза: — Ну да… пожалуй, правда. Т-ты… предупредить не мог? Не мог, да?! — А что такого? — развел руками Упрям. — Все в порядке вещей. Сейчас ты, пусть ненадолго, никакая не Василиса, а Невдогад. И уж такой Невдогад, что никто не догадается. Все честно. — Да, ты прав. Это я, дура, просто… просто, понимаешь… Испугалась я. От неожиданности. Смотрю, понимаешь, и думаю: что ж я теперь делать-то буду с… — А не надо думать, уж поверь, думать решительно не над чем. Поднявшись и нетвердо стоя на ногах, княжна приблизила губы к уху Упряма и доверительно сообщила: — Да я же просто не умею! — Было бы из-за чего переживать, — утешил тот. — Дело, между нами говоря, нехитрое, наживное… — Стоп! Вот только без намеков, не хочу я это дело себе наживать. Мне непривычно находиться в мужском теле. Непривычно, неприлично и, в конце концов, не очень приятно. Так что давай, говори, когда и как мне вновь девицей обернуться. — Когда — сама решай, — ответил Упрям. — Я записал на бересточке заветные слова, они в чаровальне лежат. Только, прежде чем взять, пообещай, что не сделаешь этого немедленно. Мы все-таки не забавы ради, а пользы государственной для… |