Книга Прыжок в ледяное отчаяние, страница 40 – Анна Шахова

— Иди, Берег, уважь хозяйку — она вон буржуйской водки раздобыла. Ампула аж светится от чистоты! Плесни ему, Варь. — Генка кричал из кухни Николаичу, который сидел уж не первый день, как пришпиленный, в углу дивана. Он смотрел, водрузив на колени ноутбук, бесподобные советские фильмы. Наизусть эту «Весну» знал ведь, а все от Раневской с Пляттом оторваться не мог. Будто нырял в иллюзорную жизнь, прячась от нынешней, паскудной.

— Ну, презрение выражаешь?! — на пороге комнаты появился Генка, уже порядком набравшийся. — И обстановка не по вам, и пойло?! — карманник явно задирал Николаича.

— Гена, ты ж знаешь — у меня проблемы с желудком. Диета, — как можно добродушнее ответил бандюга, внутренне подбираясь и чувствуя неприкрытую угрозу.

— У тебя, Берег, не с желудком проблемы, а с совестью. — Генка брякнулся рядом, толкнув Николаича и обдав запахом лука и водки. — Думаешь, пригрели тебя, на шухере постояли — и все за спасибочки?

— Ну что ты, Гена, в самом деле? — Береговой отодвинулся от карманника, глаз которого наливался остервенелым безумием.

— Я же заплатил и за постой, и за хлопоты, и это только начало. Мне бы на ноги за месяц встать, а там — в доле будешь, и тогда уж мы…

— Тю-тю-тю… Доли-пердоли. Слышь, Варь, авансами нас Бережок ушлый кормит. Ты мне сейчас все доли уж давай, а там я погляжу — на каких условиях якшаться с тобой. Сколько лимончиков ныкаешь и где?! — Генка, схватив тощими, но сильными руками Николаича за ворот спортивной куртки, вперился в лицо своими провалами-глазницами. Пустыми, черными.

— Давно его пощипать надо было, борова перекормленного. — В комнату вошла, затягиваясь беломориной, тощая Варька, которая из-за беззубости и сморщенной серой кожи выглядела бабкой. А скорее Бабкой-Ежкой.

— Ну, Берег, колись, — Генка, подзадориваемый напарницей, тряхнул Николаича со всей силы.

Береговой, спихивая ноутбук с колен, попытался привстать, пытаясь перевести беседу в мирное русло:

— Да ради Бога! Я же не против, в конце концов…

Но Варька, подлетев, вдруг опустила с размаху на его голову бутылку из-под водки. Консьерж рухнул ничком на пол.

— Ты что, сука, творишь?! Да ты шалава… — вскочил Генка и чуть не впечатал кулак в мордочку-кукиш Яги.

— Да кончим его и к насыпи ночью оттащим. — Варька презрительно сплюнула.

— Посмотри, сколько он под жопой добра прячет, как на троне, блин, сидит. — Тетка кивнула в сторону дивана-пристанища Николаича, и парочка кинулась «грабить награбленное», пихаясь и матерясь.

Путейный рабочий — двадцатишестилетний Сергей Нагорный, возвращаясь на рассвете с ночной смены, решил срезать дорогу к дому и наткнулся, идя вдоль железнодорожной насыпи, на седого мужика в спортивном костюме.

— Дед, ты очумел, что ль? — крикнул Сергей, наклоняясь над алкашом. — Под поезд утянет, дурила!

Нагорный присел на корточки, но тут же вскочил. Ниже затылка, на шее, у мужчины зияла рваная рана. И Сергей понял, что с жизнью она вряд ли совместима.

Опергруппа, прибывшая на место происшествия, констатировала смерть потерпевшего, возраст которого оценивался приблизительно в шестьдесят пять лет, от удара в шею острым предметом. Предположительно — кухонным ножом с волнистым краем.

Владислав угощался кофе и кексом на уютной, оборудованной по последнему слову техники даче Сверчкова. Сестра вдовца Тамара Лялина — пятидесятилетняя женщина, напоминавшая обликом и повадками беспокойную мышку, переставляла на столе предметы. Суетливо и бессмысленно. Сахарница кочевала уже в четвертый раз с правого края на левый и обратно, и Загорайло потерял надежду выпить сладкий кофе: пил горький. Перед оперативником красовалась железная баночка с кружочками. Там действительно находился размолотый чай «Пуэр», источающий слабый запах чернослива. Тамара подтвердила, что чай этот всегда употребляли Анатолий Сергеевич и Вика, которая изредка приезжала на дачу.

— Вчера Толя пил его вечером. С молоком, кажется. Я же люблю «Графа Грэя». Но почему вы так интересуетесь именно этим чаем? Разве он может давать такую реакцию? Я не понимаю. — Женщина на миг угомонила руки и с мольбой посмотрела на Влада.

— Тамара Сергеевна, я баночку эту возьму на экспертизу. Пока не придавайте этому никакого значения.

— Да как же не придавать значения?! — Женщина прижала руки к кругленькой груди. — Это же кошмар какой-то, что творится! Лиза, Вика, Толя… Я просто боюсь! Просто опасаюсь оставаться в этом доме! Работу я забросила, свою семью тоже, в общем, находиться здесь уже выше моих сил! Непосильное бремя. Конечно, я сестра и обязана, но… Но просто я не выдерживаю… — И Тамара скривилась от подступивших слез.

— Ну, с Анатолием Сергеевичем, слава Богу, все в порядке, и, мне кажется, он совсем не нуждается в сиделке.

— Кстати, сиделку ему сватает Олег. Свою племянницу Алену. Она не москвичка, учится в Москве и сейчас живет у них. Но, похоже, с Инной Павловной ужиться не может никто.

— И когда же эта Алена прибывает?

— Завтра. — Тамара поменяла местами салфетницу и корзиночку с сухарями.

— А я уж тогда на работу. Я в НИИ технического стекла работаю, — с гордостью сказала женщина.

— Скажите, Тамара Сергеевна, в котором часу ваш брат вчера вернулся домой?

— С этого представления, которое устроил невменяемый Валентин? — фыркнула Тамара. — В три, наверное. На такси приехал.

— Не раньше? — нахмурился Загорайло.

— Может, и раньше. Он имел совершенно замученный вид и жаловался, что его укачало в этих пробках, как младенца, — пожала плечами сестра Сверчкова.

— И что он рассказал про сеанс?

— Никаких подробностей. Только очень жалел Валю. Совсем, говорит, у того с нервами беда. А про экстрасенса? — Тамара усмехнулась. — Отмахнулся, да и все. Мы, знаете ли, — технари. Народ практический, приземленный. — Лялина схватилась за баночку с кружочками, но тут же отдернула руку.

— Никакой мистики и сверхъестественных сил не признаем.

— А Бога? — испытующе посмотрел на «технаря» Влад.

— Я атеистка, — сухо ответила Тамара.

— А когда приезжал Олег? Ну, чтобы взять что-то в гараже? — опер резко сменил тему, вызвав настороженный взгляд женщины.

— Позавчера, — подумав, сказала она. — К вечеру. Да, наверное, около пяти. Толи не было. Да, собственно, Олег и пробыл несколько минут. Взял запаску Викину да и уехал.

— У него были проблемы с колесом?

— Ну наверное. Еще кофе? — нетерпеливо спросила женщина.

— Спасибо. А Олег пил чай в этот приезд?

— Да не пил он ничего! — Лялина поднялась, запахнула шерстяную кофточку и подошла к столику у плиты, чтобы включить чайник.

— Нет-нет, Тамара Сергеевна, я больше ничего не буду. Спасибо. Значит, Стрижов не задерживался?