Книга Прыжок в ледяное отчаяние, страница 45 – Анна Шахова

Стрижов остолбенел, и лицо его вмиг стало багровым. Сквозь стиснутые зубы он процедил:

— Это ложь.

— Нет, это правда, — устало вздохнул Загорайло и пририсовал над асимметричной трубой узкий печной дымок. — А вот то, что вы пытаетесь мне лгать, говорит не в вашу пользу.

— Послушайте, вы! — перешел в нападение кандидат наук, стукнув кулачком по столу. — Что вы пытаетесь мне доказать, черт возьми?

— Меня зовут Владислав Евгеньевич, — улыбнулся Загорайло Стрижову, с лица которого краска сошла пятнами, и он стал выглядеть измученным диатезником. — И я не пытаюсь ничего говорить, а намереваюсь выслушать ваш правдивый рассказ. О Лизе, Виктории Владимировне, Борисе Мячикове и Анатолии Сверчкове.

— А что я должен о них сказать?! Что вы напридумывали, за неимением фактов и доказательств? Нашли хилый мотивчик?

Стрижов вскочил и ловко сбежал с учительского подиума к Владу. Он встал, уперев руки в парту и глядя на него с вызовом.

— Хотите знать факты? Вот они! Лиза пошла купаться, напившись. Сначала она устраивала мне скандалы без поводов — просто от плохого настроения, а потом раздобыла текилу в баре, из которого я не мог ее увести, и напилась с каким-то перестарком. Лысым и пузатым. Воняющим дешевым дезодорантом! — преподаватель выкрикнул про дезодорант в лицо Владу, обрызгав его слюной. Видно, недостойный дезодорант возмущал Олега особо во всей этой истории. От самого Стрижова, ясное дело, пахло новинкой от «Шанель».

— А почему вы не удержали супругу от купания в нетрезвом состоянии?

— О-о, но ведь она была на попечении джентльмена!

— Мерзкая ситуация, — констатировал Влад.

— Да-а, — развел руками Олег. — С этим семейством все непросто. Избалованные и вместе с тем инфантильные. Стяжательные и истеричные. Вы видели этого сумасшедшего Валентина? А подкаблучника Сверчкова? С его супчиками и авоськами?

— А какую характеристику вы, интересно, дадите Виктории Владимировне? — спросил Влад, пристально глядя на Олега.

Стрижов отшатнулся от опера, сложив руки на груди.

— Хищница. Но… хотя бы трудяга.

— Итак? — Влад посмотрел на часы. Время неслось с ускорением. — Вы утверждаете, что Лиза погибла в Крыму случайно? А вот ее мать, которая вела дневник, обнаруженный нами в квартире погибшей, считала, что Лиза покончила с собой. И именно вы стали причиной ее суицида. Далее цепочка проста и логична. Угрозы Михайловой вам. Ваше желание избавиться от тещи. Подозрения Сверчкова. Прозрение Мячикова. Своевременная смерть экстрасенса и странное отравление вашего тестя. Ничего личного, Олег Валерьянович. Просто факты. — Влад начал заштриховывать смешной домишко с мезонином.

«Диатез» на лице историка вдруг расползся. Похоже, кандидата наук даже прошиб пот в ледяной «поточной» аудитории.

— Что за дневник? Что вы… — Вдруг он поднял руку: — Все! Стоп! Без адвоката я больше не произнесу ни слова!

— Помилосердствуйте, Олег Валерьяныч, — всплеснул руками сыщик. — Мы же не на допросе. Это просто уточняющая, некоторым образом, беседа.

— Ну вот и прекрасно! Я сыт беседами по горло! — Стрижов складывал в узкий портфельчик бумаги, которые выложил предварительно на стол.

— Прошу вас больше не тревожить меня и моих близких. Я буду беседовать только с официальными представителями уголовного розыска и только с соответствующими документами. Желаю здравствовать! — Стрижов вылетел из аудитории, не застегнув портфель и окончательно исцелившись от диатеза: теперь он выглядел мертвецки бледным.

Влад досадовал на свою несдержанность. Получилось слишком кондово. А вдруг этот скользкий историк «канет в Лету»? Ну, если сбежит, то сам распишется во всех прегрешениях. Впрочем, алиби-то у него на момент смерти Михайловой имеется. По крайней мере, со слов Валентина. И оно, конечно, требует проверки, рассудил Влад, пряча в куртку папину ручку и блокнот с домиками.

«Да, опасно иметь молодого мужа — преподавателя гуманитарного вуза», — сделал вывод Загорайло, столкнувшись в дверях аудитории с тремя милыми длинноволосыми студентками, жеманно хохочущими и рассматривающими долговязого незнакомца.

— Милые барышни! Фрейлейн! Мисс! — обратился он к двоечницам.

Те выразительно переглянулись. Одна — самая взрослая, крепкая и изрядно блондинистая фыркнула:

— Ну, а если миссис?

— Тем паче! — прижал руку к груди сыщик. — Только вы мне и сможете поведать, как добраться до учебной части.

— Во чудик, — в полный голос кинула реплику блондинистая рыжей подружке, хихикающей, прикрывшись наманикюренными пальчиками.

— Идите по коридору налево. До конца. Последняя комната справа и есть учебная часть. Она всегда открыта, — вступила третья, самая серьезная, немного похожая на Наташу.

— Спасибо, — тепло улыбнулся ей Загорайло и покинул аудиторию.

Из учебной части доносились женские голоса. Сыщика встретили две дамы, которые пили кофе и обсуждали «усатого бонвивана». При появлении Влада они резко прервали разговор, и та, что постарше, строго спросила с интонацией, предназначавшейся студентам: «Вам что?» Влад обворожительно улыбнулся ей, внутренне задавшись вопросом — сможет ли он подсчитать количество невидимок, которые держали серые волосы инспекторши на черепе, но ему требовалось что-то сказать, чтобы не быть выставленным немедленно вон, поэтому Влад, погасив улыбку, удрученно промолвил:

— Полиция.

И в развернутом виде продемонстрировал корочку. Дама в недоумении взглянула в документ и поправила пучок на затылке.

— А что случилось? — спросила она уже без раздражения.

— Мне бы хотелось уточнить факт, касающийся одного из преподавателей вашего учебного заведения. Прошу вас ни в коей мере не думать об интересующем меня господине плохо: следствие не предъявляет ему никаких обвинений.

— Да о ком речь?! — с безудержным любопытством спросила молодая круглолицая блондинка со стрижкой каре. У нее была привычка облизывать пухлые губы вертким языком, отчего женщина напоминала милую лягушечку, ловящую мошкару.

— Об Олеге Валерьяновиче Стрижове. Мне нужно знать, проводил ли он семинар двадцать пятого февраля, в прошлый вторник?

— Понятно, — с удовлетворением сказала зализанная, будто только и ждала, когда полиция явится по душу Стрижова.

— Ира, посмотри, что там было с расписанием, а я к проректору. Сама понимаешь. — Женщины кивнули удрученно друг другу, и старшая вышла.

Лягушечка подошла к огромной доске с расписанием. Листы с отпечатанными строками содержали массу пометок маркерами. Женщина стала водить пальцем по расписанию второго курса.

— Стрижов ведет у второго и первого курсов семинары. Та-ак… Да, вот, с двенадцати сорока пяти до четырнадцати пятнадцати по вторникам у него занятия.