Книга Московский инквизитор, страница 61 – Николай Леонов, Алексей Макеев

— Господин полковник! В местном управлении полиции всего три машины, — спокойно заговорил Михаил. — Это «Волга» господина Косарева и два «уазика» для перевозки задержанных с зарешеченными стеклами. Даже если бы господин Косарев был так любезен и предоставил для поездки свою машину, то она по той дороге сейчас просто не прошла бы. И он об этом знает. Значит, это будет один из «уазиков». Скажите, пожалуйста, вы считаете возможным перевозить трех ни в чем не виновных людей, к тому же не знающих русского языка, таким способом? За ними приезжает полиция, их запихивают в машину и везут в неизвестном направлении, потому что они просто не поймут ни слова из того, что будет им сказано. Это же станет для них страшным потрясением. Причем совершенно незаслуженным!

— Пусть русский учат, — буркнул Лев, хотя и понял, что Сидоркин абсолютно прав, а вот он этот момент недодумал, но злился он за это, естественно, не на себя, а на Михаила.

— Они выучат, — заверил его Сидоркин. — Они все его выучивают. Но речь идет о том, как поступить сейчас.

— Я смотрю, вы очень трепетно относитесь к своим рабочим, — съехидничал Лев, и ему самому стало от этого стыдно.

— Я пригласил их сюда на работу, и они честно работают, а я взамен защищаю их и их интересы, и ничего противозаконного в своих действиях не вижу, — ровным голосом сказал Михаил.

— Хорошо, что вы предлагаете? — вынужден был спросить Гуров.

— Мы дожидаемся приезда из Москвы переводчика, после чего вместе с ним едем на моей машине на участок за рабочими. Я разговариваю с ними только по-русски, а он переводит — это на тот случай, если вы подозреваете меня в каких-то нехороших намерениях. Если возникнет необходимость, мы все вместе возвращаемся в Фомичевск, где вы с ними беседуете, но в присутствии моего адвоката. А это уже я страхуюсь на тот случай, если вы запугаете их настолько, что заставите возвести на меня поклеп. Как я понял, это входит в ваши планы.

— Что вы себе позволяете? — металлическим голосом произнес Гуров.

— Я просто вас очень внимательно слушал, — парировал Сидоркин. — У меня нет ни времени, ни возможности выяснять, как продвигается расследование, но сам факт того, что вы, едва приехав, уже начинаете выдвигать против меня обвинения, говорит сам за себя. — Он встал, а вслед за ним и адвокат. — Я не знаю, во сколько приедет переводчик из Москвы, но не думаю, что он доберется сюда раньше девяти часов утра. Так вот, в это время я уже буду здесь. Если же вы опасаетесь того, что я ночью отправлюсь к рабочим, чтобы дать им какие-то инструкции, можете поставить возле моего дома полицейский пост. Всего доброго.

Они вышли, а Гуров остался сидеть — его просто трясло от бешенства. Налив себе полный стакан воды из графина, он залпом его выпил и пошел к Косареву, где сидели также прокурор со «следаком».

— Нет, ну каков наглец! — сказал он, входя в кабинет. — Ведется себя так, словно он принц крови! Невозмутим, как айсберг! Аж холодом от него тянет! И адвокат ему под стать!

— Я так понял, Лев Иванович, что вы с ним поцапались? — осторожно спросил Андрей Федорович.

— Да скорее с бетонной плитой можно поцапаться, чем с ним! — буркнул Лев. — Интересно, он всегда такой спокойный или какие-то человеческие эмоции ему все же присущи?

— Если бы при той жизни, что он прожил, Михаил Ильич еще свои эмоции направо и налево расплескивал, то уже давно был бы в психушке. А он, как вы видите, солидным бизнесом руководит! — заметил прокурор и поднялся: — Пошли, Леша!

Он и «следак» вышли, а Лев повернулся к Косареву и удивленно проговорил:

— Андрей Федорович! А ведь они испугались!

— Просто они здесь живут всю жизнь и знают истинный расклад сил в районе, а вы здесь первый день и сразу же пошли в атаку с пластмассовой саблей на танки, — объяснил майор.

— Неаполитанская каморра курирует мусорный бизнес у себя, а у вас здесь на роль местного крестного отца Сидоркин-старший определен? — язвительно спросил Лев.

— Не стоит иронизировать, Лев Иванович. Илья Егорович очень уважаемый в нашем и не только нашем районе человек. Был у нас здесь директор детского дома из бывших военных, орденоносец и все прочее, так вот он позволил себе очень неуважительно высказаться в адрес Ильи Егоровича, и только! А чем это для него закончилось? Нет, его никто не избивал, не угрожал его семье, но, в конце концов, он был вынужден отсюда уехать, — сказал Косарев и тут же сменил тему: — Мы для вас и Крячко номер в гостинице заказали. Предупреждаю сразу, что она так себе! Что вы хотите? Старый купеческий особняк: удобства в коридоре, душ на первом этаже, но буфет имеется. Вы уж там переночуйте, а я пока подумаю, к кому вас на постой определить.

— Знаете, если вы хотели меня запугать, то у вас это не получилось — я за свою жизнь всякого насмотрелся, — неприязненно заявил Гуров. — Судя по всему, мы с Крячко у вас тут надолго завязнем, так нам вещи кое-какие нужно из дома забрать. Когда ваш сотрудник черепа в Москву повезет?

— Завтра рано утром, а что?

— Пусть заедет на Петровку — сумки будут на проходной у дежурного стоять, — попросил Лев.

— Хорошо, я ему скажу, — кивнул Косарев. — Вас проводить до гостиницы или вы сами найдете?

— Сам найду, только объясните, где она, — неприязненно ответил Лев — в его глазах авторитет этого майора, испугавшегося какого-то помоечного короля, упал значительно ниже уровня канализации.

Гостиница оказалась рядом, двухместный номер выглядел таким обшарпанным, что Гуров, подумав, что им со Стасом предоставили самый лучший, ужаснулся — каковы же тогда остальные? Прошедший день приятных воспоминаний о себе не оставил, а необходимость ходить завтра в несвежей рубашке тоже не радовала. Узнав, что буфет работает до одиннадцати, Лев решил подождать Стаса, чтобы вместе поужинать, а заодно и новостями обменяться — уж Крячко-то его поймет! Он — не здешние пугливые мыши, которые даже имени кота боятся! А пока Лев позвонил жене и, объяснив, что застрял в области на неопределенное время, попросил собрать сумку и утром отвезти ее на Петровку к дежурному. Появившийся Стас с порога всплеснул руками и воскликнул:

— Лева! Тебя, как ребенка, даже на пять минут нельзя одного оставлять! Что ты здесь уже успел натворить? На Андрее аж лица нет!

— Просто пообщался с Сидоркиным-младшим, — буркнул Гуров.

— В свойственной тебе манере, — удрученно воздохнул Крячко. — Лева! Для тебя нажить врага проще, чем другому человеку плюнуть! Что вы с ним не поделили?

— Явился с адвокатом, весь из себя до того вежливый и корректный, что от него, как из морозильника, холодом тянет. А уж гонору! — раздраженно рассказывал Гуров. — Над таджиками своими трясется, словно они ему родные — не дай бог, кто-нибудь обидит! И при всем при этом вел себя так, словно он хозяин положения, а я — погулять просто вышел! Интересно, папаша у него такой же?

Лев повернулся к Крячко и увидел, что тот смотрит на него грустными глазами и, самое странное, ничего при этом не изображая. Наконец Стас ответил, используя любимые выражения самого Гурова: