Книга Ожерелье смерти, страница 28 – Борис Бабкин

— Меня это не удивляет, — спокойно ответил Михаил. — Насколько я наслышан о твоем бывшем любовнике, он всегда один против всех. То есть, — поправился он, — имеет дурную и очень опасную привычку садиться не в свои сани. А что он наделал в этот раз? Чем прогневил заправил вятских? — с усмешкой, но заинтересованно спросил он.

— Украл дочь Бочарова, — покусывая губы, сказала Катя.

— Занялся киднеппингом? — удивился Киборг. — Или взял заложников и требует самолет до Израиля?

— Не иронизируй, — поморщилась женщина. — Слишком высока ставка, чтобы это могло казаться смешным.

— Даже так? — засмеялся бритоголовый. — Тогда я не понимаю тебя. Совсем недавно ты была просто в ужасе от того, что он появится в столице. А теперь вдруг говоришь о какой-то высокой ставке.

«Рановато тебе знать все, — подумала женщина. — А я, идиотка, расчувствовалась».

И, тяжело вздохнув, вслух сказала:

— Наверное, все дело в том, что я не могу забыть его! — В ее глазах вспыхнула ярость. — Точнее, то, что он, именно он убил Григория! И я хочу сама, понимаешь, сама рассчитаться с Психом за смерть Гриши!

Увидев ее полыхающие дикой злостью глаза, Михаил почти поверил ее словам.

— Ты любила Черкеса? — всматриваясь в искаженное яростью красивое лицо женщины, спросил он.

— Гриша слишком много сделал для меня, чтобы я могла его просто забыть, — печально прозвучал ее голос. — И я не хочу, чтобы Психа убили другие! Не хочу!

— Заверяю вас, — раздался от двери насмешливый мужской голос, — это не так-то просто сделать!

Испуганно взвизгнув, Катя обернулась. Она выхватила из кармана халата небольшой пистолет. С «ТТ» в левой руке Киборг отпрыгнул к стене.

— Сдаюсь, — Корин с усмешкой поднял вверх руки.

— Ты! — гневно закричала Сажина. — Сволочь!

— А ведь неплохо вышло, — явно довольный произведенным эффектом, засмеялся Андрей. — Голос, правда, не очень похож, — честно признался он, — а вот слова и манера разговора, здорово!

— Кья-а! — коротко выдохнул прыгнувший к нему Михаил. Удар ногой в живот сложил Корина пополам и отбросил его к стене.

— Не трожь его! — закричала Катя.

— Что-то ты стала нежна с этим придурком. — Сунув пистолет в боковой карман куртки, Киборг быстро вышел из комнаты.

Подбежав к Андрею, Сажина закинула его руку себе на плечо, помогла ему подняться.

— Переигрываешь, сволочь! — зло прошептала она. — И когда-нибудь он пришибет тебя!

— Тогда это лучше сделать мне, и сейчас, — с трудом выговорил Корин.

— Не торопись, он живой нужен. Если Псих прорвется в Москву — а Володька способен на все, я не удивлюсь, если кировские останутся с носом, — тогда Мишенька окажет неоценимую помощь в захвате и уничтожении Психа. А уж потом… — она выразительно щелкнула пальцами.

— Неужели ты действительно думаешь, что Псих сможет вырваться из Кирова? — немного восстановив дыхание, спросил Корин.

— Я уже говорила, — усмехнулась женщина. — Но для тебя повторю — и, думаю, ты согласишься со мной, — Псих может все!

Пригладив двумя пальцами усики, Журин подошел к двери квартиры. Протянув руку с вытянутым пальцем к кнопке звонка, замер. Из комнат донесся пронзительный женский визг.

— Шалавы, — процедил Роман. Достав ключ, он сунул его в замочную скважину.

Рита и Эля, изредка нанося друг другу беспорядочные удары, катались по комнате. Покрасневшие от напряжения лица, расцарапанные руки, разбитая верхняя губа Лукиной и окровавленный нос Журиной говорили о том, что отношения выясняются порядочное время. Свалив стул, они раскатились. Вскочили, на мгновение замерли и снова бросились вперед. Хрипя, шлепая по полу босыми ногами, снова сцепившись, женщины кружили по комнате.

В дверь ворвался Глыба. Ухнув, бросился к ним. Налитыми страшной силой мускулистыми руками он без какого-либо видимого усилия разорвал их, казалось, крепкие объятия. Как бы по обоюдному молчаливому согласию, обе вцепились в его лицо ногтями. Заорав от боли, громила отбросил их в стороны. Упав на пол и увидев на щеках верзилы кровавые царапины, ни одна из женщин подниматься не торопилась.

— Зашибу! — проведя пальцами по лицу и увидев на них кровь, взревел Глыба.

— Осади! — остановил его вошедший в комнату Роман. Взглянув на сестру, он довольно зло поинтересовался: — Чего снова не поделили?

— Да она, стерва!.. — приложив к разбитому носу платок, начала Эля.

— Сама паскуда! — истерично закричала Рита.

Вскочив, женщины снова бросились в схватку. Глыба поймал взгляд шефа и коротким рывком отбросил противниц на исходные позиции.

— Тронулись?! — заорал Журин.

— Эта шлюха в Киров звонила! — указывая на Лукину, закричала Эля. — И такого нагородила, шлюха!

— Сама подстилка! — с опаской поглядывая на стоящего между ними разъяренного здоровяка, отозвалась Рита. — Я ей…

— Хватит! — рявкнул Роман. — А ты, тварь, — бросил он угрожающий взгляд на перепуганную сестру, — еще раз бучу поднимешь, пеняй на себя!

— Что случилось-то? — растерянно пролепетала она.

— Псих, падло, капканы мочит! — зло заговорил Роман.

— Значит, ты знаешь? — подойдя к зеркалу и рассматривая опухшую губу, спросила Рита. — Я ей, — она бросила яростный взгляд на вконец растерявшуюся Элю, — говорю, а она в драку полезла! Мол, вру я все!

— А я думала… — растерянно начала та.

— Меньше думай! — зло прервал ее брат. Подойдя к Рите, он тихо спросил: — А кто у тебя в Кирове есть?

— Знакомая одна, — ответила она, прижигая ссадину на лбу. — Она в аппарате Бочарова работает массажисткой, вот и знает все новости.

— Черт возьми! — Достав сигарету, Ус щелкнул зажигалкой. — Ведь прибьют Психа! Шел бы втихую, падло! А он с боем рвется. Чокнутый!

Псих встал. Посмотрел в маленькое мутное окошко, усмехнулся. В тот вечер, когда они сошли с дороги, он поджег бензин, которым залил следы. Быстрая огненная полоса, добравшись до машины, высветила ее большой ярко-желтой вспышкой. Идя за вошедшими в густые заросли женщинами, услышал голос Лютого:

— Болото началось.

Женщины наотрез отказались идти по зыбкой, плюхающей лопающимися пузырьками газа трясине. Направив на них ствол пистолета и пообещав пристрелить обеих, Псих все же заставил женщин продолжать путь. Он понимал их. Каждый шаг мог оказаться последним. Болото очень редко и весьма неохотно выпускает из своих вязких объятий оступившихся. Но отпустить он женщин не мог.

Приглушенно матерясь, Лютый шел первым. Ступая за ним след в след, учащенно дыша от страха, часто и испуганно вскрикивая, осторожно двигались женщины. Последним шел Псих. Почувствовав под ногами что-то твердое, он приказал остановиться.