Онлайн книга «Криминальный репортер»
|
— Да. У нас многие в доме были опрошены по поводу убийства Санина, и я тоже, — сказала женщина. — И о чем вас спрашивали? — поинтересовался я. — Про шум, — посмотрела она на меня. — Не слышали ли мы какого шума накануне или в день убийства. — А вы что? — посмотрел я на женщину. — Что? — глянула она в ответ на меня. — Шум-то был? — спросил я. — Нет. Никакого шума не припомню, — ответила женщина. — Санин, когда здесь появлялся, часто просто сидел у себя в квартире. Иногда бывал не очень трезв и водил к себе мужиков, как в тот день, когда его убили. Но шума не бывало никакого. Васька Писемский говорил, что они просто пили и беседовали «за жизнь». — Вы с этим Васькой разговаривали о Санине? — спросил я. — Да. Васька хвалился, что Санин им с Гришкой сказал однажды, что с ними он будто бы «отдыхает душой» и «сбрасывает нервное напряжение»… — ответила женщина и хмыкнула. — Ох, не понять этих мужиков! Что ж, все правильно. За разговорами «за жизнь» с дворовыми выпивохами к Санину приходило успокоение. Сбросив таким образом скопившееся напряжение, он затем возвращался к жене и детям, к работе над ролями, с нервотрепкой и ежедневной съемочной гонкой… — Скажите, а вы говорили о третьем мужике в кепке тому, кто вас допрашивал по поводу смерти Санина? — задал я весьма интересующий меня вопрос. — Нет, — ответила женщина. — Почему? — Они и не спрашивали об этих алкашах, — чуть виновато ответила она. — И мне в голову не пришло говорить о них. Вот вы спросили — и я ответила. А не спросили — не ответила бы. Полиция только про шум спрашивала. И про подозрительных лиц в день убийства или накануне. А в алкашах — чего подозрительного? Тем более они на виду у всего дома. Алкаши — и есть алкаши, верно? Чего с них возьмешь. — Верно, — согласился я, отметив, что, наверное, обладаю эксклюзивной информацией о мужике в кепке и мне будет что предложить Володе Коробову из Главного следственного управления Следственного комитета в обмен на информацию, интересующую меня. И я с благодарностью посмотрел на женщину, задав еще один вопрос: — Скажите, а кто из соседей первым обнаружил, что Санин мертв? — Клава Печенкина. — Она с одной лестничной площадки с Саниным? — догадался я. — Да, — сказала женщина. — Расположение квартир у нас обычное: от лифта две квартиры направо, две — налево. Так вот, Клава живет слева от лифта, рядом с квартирой Санина. Только она разговаривать с вами не станет… — Почему? — спросил я, уже догадываясь о причине. — Да замучили ее уже за эти три дня! — сказала женщина то, что я и ожидал от нее услышать по поводу Клавы Печенкиной. — То дознание, то допрос, то следователи из управления, то из какого-то комитета. И все разные! И все об одном спрашивают! Вчера еще и из прокуратуры приезжали. А потом все эти дни ее донимают журналисты. Она и на порог своей квартиры вас не пустит. Если вообще откроет… — Ну а вам, соседям, что она рассказывала про то, что она увидела, когда вошла в квартиру Санина? — Кровь… Она сказала, что повсюду была кровь. На полу, на диване, на балконной двери… Я снова задумался. Вот почему уголовное дело возбуждено не по статье «убийство», а по более легкой — «нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших смерть человека». Выходит, после удара сзади по голове Санин был еще жив. И его попросту добивали… Но почему в таком случае он не стал звать на помощь? А может, все-таки звал? Нет, не похоже. Кто-нибудь должен был услышать. Но поскольку никто не слышал криков Санина и особого шума в его квартире, может, он после удара потерял сознание, а когда пришел в себя, пытался сам как-то себе помочь? И умер от потери крови? Тогда это, возможно, просто случайное убийство, не запланированное и не подготовленное? И мужик в кепке тут ни при чем? Или кто-то очень хочет представить убийство бытовой пьяной дракой с такими вот непредвиденными последствиями? Мол, никто его и не хотел убивать, просто так получилось. По пьянке так частенько бывает. Дескать, он во многом сам виноват, поскольку водил к себе невесть кого… — А еще что она рассказывала? — попросил я после паузы. — Она говорила, что войти в квартиру побоялась. Просто заглянула. Санин лежал на полу возле балконной двери. На животе. Голова была в крови. — Женщина немного помолчала… — Да, она сказала еще, что на нем были брюки, футболка и куртка. Обуви на ногах не было. Носки в крови… А потом она позвонила в милицию… — В полицию, — поправил я. — Ну да, в полицию… Что ж, для начала неплохо. Еще парочка синхронов, и материала на первую передачу о Санине вполне хватит. А может, и на две, если сделать нарезки из фильмов и сериалов с участием Санина и вставить эпизоды из его прежних интервью… — Спасибо вам огромное, — сказал я и чуть не забыл спросить женщину, как ее зовут. — Милица Васильевна, — ответила женщина. — А фамилия ваша? — Монахова, — ответила женщина. — А когда вас смотреть? — Еще не знаю, — ответил я. — Следите за программой. Передача будет называться «Кто убил Санина?» — А как ваш канал называется, напомните, пожалуйста? — посмотрела мимо меня Милица Васильевна. Было похоже, что наш канал она не смотрит. Ничего, будет смотреть… — «Авокадо», — сказал я. — Спасибо, — повернулась женщина, чтобы уйти. — Вам спасибо… * * * Согласно информации Милицы Васильевны, главный свидетель по делу Панина — Клава Печенкина — проживала в квартире номер пять. Квартира Санина — номер шесть — была опечатана. Мы сняли синхрон у двери. «Вот здесь провел свои последние дни любимый всеми актер Игорь Валентинович Санин. У нас нет пока возможности попасть внутрь нее и показать место происшествия, но наша программа сделает все возможное, чтобы разобраться в том, что произошло за этой дверью. И будет отчитываться перед своими зрителями об этапах собственного журналистского расследования, которое уже началось и будет происходить непосредственно у вас на глазах», — комментировал я. А потом, сказав, что за соседней дверью живет человек, который первым обнаружил, что Санин мертв, позвонил в квартиру за номером пять. — Кто? — не сразу раздалось из-за двери. — Телеканал «Авокадо», программа «Кто убил Санина?» — крайне душевно и доброжелательно произнес я. — Вы могли бы открыть дверь и ответить на несколько наших вопросов? — Нет! — категорически сказали за дверью. Мелкие неудачи не должны останавливать настоящего телерепортера. — Но мы вас просим, — наполнил я свой голос душевной теплотой и жалостными нотками. — Люди очень хотят знать о том, что случилось с вашим знаменитым соседом. Они имеют на это полное право. И мы должны предоставить им такую информацию. Помогите нам! |