Книга Бриллианты в шоколаде, страница 34 – Дарья Калинина

— Идете вы или нет?

— Идем, идем, Настенька! Осталось совсем немножко!

— Жарю последнюю порцию. Первая уже остывает.

— Да, да, мы поняли и уже идем, — рассеянно отозвалась Кира.

И в тот момент, когда она уже собралась вынимать карту памяти, ее взгляд внезапно зацепился.

— Федор Захарович Луговой, — прочитала она. — Луговой!.. Уж не родственник ли он нашей Амелии?

Впрочем, судя по дате рождения, которая приходилась на довоенные годы, этот человек должен был быть глубоким стариком.

— Жив ли он еще?

И все же подруги не видели другого выхода, кроме как открыть файл с данными на этого человека. Там оказалось до обидного мало. Лишь упоминание о деятельности господина Лугового — историк, а также дата его смерти.

— Он скончался в августе этого года.

— Как жаль! Мы совсем чуть-чуть не успели.

Впрочем, Леся не уточнила, что именно они не успели. Может быть, побеседовать с господином Луговым? А о чем могли спросить сыщицы этого старца?

— Тут есть список… Ого! Амелия среди них!

— Да, действительно, Амелия Львовна Луговая. И возраст совпадает. Этой Амелии чуть меньше тридцати, и нашей, судя по всему, тоже.

— А что это за список фамилий?

Перед Амелией была всего лишь одна запись — Лев Федорович Луговой.

— Слушай, похоже, погибшая Амелия — внучка этого старика! А Лев Федорович — это ее отец и сын старика.

— А другие фамилии?

— Наверняка какие-то родственники. Только более дальние, поэтому в списке они указаны после главных претендентов.

— Претендентов на что?

— На наследство, так я думаю. После тех, кто умирает, всегда остается наследство.

Но Леся не согласилась с подругой.

— Мы даже не знаем, имел ли покойный Федор Захарович, что оставить после себя. Судя по его профессии — историк, старик был нищ, как церковная мышь.

И все же обнаружение Амелии в архива Лисицы здорово вдохновило подруг. Теперь они знали, убитая молодая женщина личность далеко не простая.

— Раз уж ее дед попал в особо важный раздел записей Лисицы, значит, старик был важной шишкой.

Подруги аккуратно переписали имя отца Амелии, а также все данные, которые они смогли разыскать на ее деда. И спрятав карту памяти обратно в сейф, с чистой совестью отправились вкушать изумительные яблочные оладушки Насти. Запах от них шел по всему дому просто потрясающий. А сама Настя, стоя у плиты, жарила что-то еще.

— Это картофельные драники, — сказала она и осуждающе добавила: — Как я понимаю, вы ведь живете с мужчинами, а в холодильнике у вас к ужину я нашла лишь холодную говядину.

— И что?

— К говядине нужен гарнир. И для этого отлично подойдут мои драники, особенно если полить их сверху сметаной.

— Повезет же кому-то, — вздохнула Леся. — Ты — отличная хозяйка.

— Готовить я люблю, — призналась Настя. — Так что, есть у вас сметана?

Что касается сметаны, кефира, йогурта, простокваши и прочих молочнокислых продуктов, то их в коттедже подруг было в избытке. В последнее время девушки стали замечать в себе какое-то непонятное отвращение к мясу и, напротив, возросшую тягу к травам, овощам и кисломолочной продукции. Но покупать готовые йогурты со сроком хранения до двух недель, а то и выше, они не хотели. Им казалось подозрительным, чтобы молочные продукты могли храниться так долго. Вместо этого Леся приобретала обычное молоко, закваску и готовила кефир, йогурт, даже творог и домашний сыр.

Оказалось, что сделать творог — проще простого. Надо было лишь положить пару ложек закваски в свежее молоко с максимально коротким сроком годности, а потом подождать какое-то время, чтобы молоко свернулось, загустело, а снизу появилась полупрозрачная жидкость. Затем получившийся сгусток Леся откидывала на дуршлаг, в котором уже лежал двойной слой марли. И когда прозрачная сыворотка стекала в подставленную под нее тару, в марле оказывался нежнейший и вкуснейший домашний творожок.

Если Леся добавляла в него мед, то из этого творожка получались отличные десерты, нежные, без крупинок и комочков. А если положить в творог морскую соль, травы или любые другие добавки, например Кира любила кунжут, а Леся отдавала предпочтение кедровым орешкам, то получался домашний мягкий сыр с интересными и самыми разнообразными вкусами.

И главное преимущество всех этих продуктов заключалось вовсе не в их дешевизне, а в том, что они были скоропортящимися, а значит, максимально натуральными и полезными для здоровья. Остающаяся после приготовления творога сыворотка тоже шла в дело. Леся с удовольствием пила ее вместо кефира, находя куда менее калорийной, но в то же время ничуть не менее полезной для здоровья.

Так что сметана у них имелась своя собственная, приготовленная из купленных на рынке сливок. Она отлично подошла и к оладьям, и к драникам.

Оладьи Насти получились очень вкусными и пышными. Каким-то образом они не теряли своей пышности даже после того, как их сняли с огня. Настя отделила часть оладушек, сложила их в контейнер, а сверху посыпала сахарной пудрой.

— Это для Бори, — пояснила она в ответ на вопросительные взгляды подруг. — А драники я должна положить в другой контейнер. У вас есть еще? Этот я нашла в мойке, но одного мне мало.

Подруги обменялись улыбками. Настя была такой сосредоточенной, когда рассуждала о том, что ей необходимо накормить вечером своего мужчину.

— Должен найтись и еще один контейнер для твоего Бори.

— Иначе драники своим чесночным запахом совершенно убьют оладьи, — озабоченно нахмурилась Настя.

Вот ведь какая молодец! Даже находясь в чужом доме, на чужой кухне, девушка умудрилась приготовить ужин для своего мужчины, сама поела, подруг угостила, да еще и Лисице с Эдиком останутся дранички и оладушки, когда эти двое явятся домой к ужину.

— Кстати! — спохватилась Леся. — Мы же собирались в восемь быть у Бориса.

Кира глянула на часы и кивнула:

— Думаю, что самое время нам выезжать.

— А вам удалось что-то узнать про Амелию и Рябкова? — вскинулась Настя.

— Что-то удалось. Остальное выясним у твоего Бориса.

— Ох, — покачала головой Настя, — что-то мне подсказывает, что сделать это будет не просто.

— Ничего! Заговорит твой Борис, никуда не денется.

— Как миленький заговорит!

И когда обрадованная Настя, прихватив заполненные контейнеры, убежала собираться, Кира повернулась к подруге.

— Беспокоит меня этот Борис, — призналась она ей. — Темная лошадка. Надо будет у него хотя бы паспорт посмотреть. Как думаешь? Покажет он нам его?