Книга Снова наемник, страница 42 – Борис Бабкин

– Может, ты мне это в постели покажешь. – Он обнял ее бедра.

– Погоди, – сказала Алевтина, – надо их убрать.

– Сюда! – позвал Колдун. – Уберите гостей.

– Пригодился «Наполеон», – ухмыльнулась Алевтина, – им по глотку хватило.

– Умеешь ты отраву готовить, – вздохнул он.

– И не только это, – рывком содрав фартук, прошептала она.

– Троих уголовников послал сюда Раков, – сказал вошедший в дверь человек в темных очках.

– Всегда так, – прикрывая руками обнаженную грудь, засмеялась Алевтина. – А вот еще один, – увидела она вошедшего Шерифа.

– Эти парни были людьми Мурзаева, – бросив на женщину насмешливый взгляд, сказал он. – Но, как они говорили, руководит всем какая-то женщина. Кто она и как зовут, они не знают. Старшего не взяли, – с сожалением добавил он.

– Значит, на меня у многих зуб горит, – хихикнул Колдун. – А вот узнать, кто эта женщина, не помешало бы. Вот что, Иван, – он посмотрел на Шерифа, – придется тебе нанести ответный визит. Мне нужна эта баба! – закричал Колдун. – Живой нужна. Не люблю врагов, которых не знаю.

– Ты думаешь, ее я убила? – Таиса удивленно посмотрела на покусывающего губы Бунина.

– Не ты, – поправил он, – а тот, кого ты наняла.

– Вот это да! – Всплеснув руками, она рассмеялась. – И зачем же? Надеюсь, ты не думаешь, что я хочу занять ее место?

– Скажи мне откровенно, – отпив воды, вздохнул Бунин, – в чем настоящая причина вашей перешедшей в драку ссоры?

– Ах, вот в чем дело, – еще громче засмеялась Таиса. – Но дело как раз в том, что мы тебе сказали. Флора заступилась за тебя. А я не переношу, когда меня бьют по лицу. Я давно научилась стоять за себя в любой ситуации. И никогда и никто не смел не то что бить, – Таиса повысила голос, – но даже оскорблять безнаказанно!

– Но кто и за что убил Флору? Кто?

– Я пытаюсь найти ответ на этот вопрос уже сутки и не знаю никого, кто был бы заинтересован в ее смерти.

– Ей позвонили, – вспомнил Бунин. – Как говорят телохранители, она хотела ехать в город, в какой-то ресторан. В какой – не сказала. Она всегда говорила в последний момент.

– Судя по всему, – задумчиво проговорила Таиса, – звонок и смертельный выстрел взаимосвязаны.

– Я тоже так думаю, – согласился Бунин.

– Шеф, – в кабинет вошел пережевывающий жвачку верзила, – мы там обшарили каждый куст. Нашли место, откуда стреляли. И знаете, шеф, – он громко чмокнул, – там, кажется, был еще кто-то.

– Рваный! – разозлился Бунин. – Я сказал, чтобы вы обнюхали там каждый кустик! Каждую травинку. А ты! Жвачное животное! Так и меня завтра убьют! За что я вам деньги плачу?! – Побагровев, вскочил. Выплеснул остатки воды в лицо верзилы. Хотел что-то сказать, но, покачнувшись, прижал ладонь к груди, широко открыл рот, с трудом повернулся к вскочившей Таисе. – Таблетки, – прошептал он, – в кармане.

Рваный подскочил к нему, слизывая воду с губ, сунул руку в карман его пиджака, достал нитроглицерин.

– Я знаю, кто убил Флору, – прошептал Бунин. Рваный, надавив пальцами на щеки хозяина, заставил его широко раскрыть рот. Сунул ему таблетку под язык и усадил в кресло.

– Кто? – спросила Таиса. – Кто убил Флору?

– Хоттабыч, – промычал Бунин.

– Я сейчас соберу парней, и мы его в порошок сотрем, – угрожающе пообещал Рваный.

– Стой! – воскликнула Таиса. Взглянув на Бунина, хотела что-то сказать. Ее остановил его вид. – Иди, – бросила она Рваному, – и никакой войны с Хоттабычем.

Бросив вопросительный взгляд на шефа, тот вышел.

– Успокойся, – сказала Таиса. – Я не хочу сейчас остаться одна.

– Сука! – с силой пнув по треснувшей тумбочке, Генерал сунул пистолет в подмышечную кобуру. Еще раз осмотрел комнату, выматерился. – На понт взял, гнида, – пробормотал он, шагнул к стене и сорвал прикрепленный кнопками лист бумаги. На нем крупными печатными буквами было написано: Я ТАКИХ, КАК ТЫ, ЕЩЕ В ШКОЛЕ ДЕЛАЛ. Замычав, Генерал скомкал лист. – Я этому старому козлу, – прорычал он, – по волоску бороду вырву!

* * *

– Странно, – пробормотал сын Хоттабыча, – она не говорила, что куда-то собирается. – Положив трубку, задумчиво посмотрел на телефон.

– Костенька, – послышался игривый женский голос, – ты не хочешь приласкать свою кисоньку?

Не отвечая, Константин закурил. Потом снял трубку и набрал номер.

– Говорите, – ответил ему приятный женский голос.

– Соедините с Иваном Федоровичем.

– Извините, как доложить Ивану Федоровичу?

– Соединяй в темпе, – рявкнул Константин, – а не то он тебя без зубов сжует!

– Слушаю, – убавив громкость видеомагнитофона, сказал в трубку Хоттабыч. На экране волк голосом Папанова орал: «Ну, заяц! Погоди!»

– Наверное, «Ну, погоди» смотришь? – спросил сын.

– Зачем звонишь? – рассердился Хоттабыч.

– По трем причинам. Во-первых, хочу поблагодарить. Генерал был на моей хате. Во-вторых, ты обещал бабки.

– А в-третьих? – спросил Хоттабыч.

– Да так, – смешался Константин, – просто хотел о твоем здоровье спросить. Как ты? Не болеешь?

Хоттабыч усмехнулся глазами, а вслух поблагодарил:

– Спасибо, сынок. Вот уж не думал, что тебя может беспокоить мое здоровье.

– Ну как же, – хохотнул Константин. – Все-таки ты мой пахан. А когда крякнешь, мне, наверное, хоть что-то достанется от твоих миллионов.

– Где ты можешь взять деньги? – сдержанно спросил Иван Федорович.

– Могу приехать к тебе, – немного помолчав, сказал Константин.

– Когда и во сколько? – спокойно спросил Иван Федорович.

– Я его, суку старую, сделаю! – прорычал Генерал. – Он, видать, звякнул своему козленку. Ведь сын все-таки!

– Неужели ты сразу не понял, – поставив пустую бутылку пива на пол, усмехнулась крепкая рыжеволосая женщина, – что вряд ли отец своего сына под пулю подведет?

– У них давно нелады, – буркнул Генерал. – К тому же он сказал, что я ему скоро понадоблюсь.

– А вот это очень интересно, – сказала женщина. – Неужели Хоттабыч кого-то убить решил? Подобного еще не было. Он даже с Буниным, который здорово подставил его, и то не разобрался. А знаешь, – ее глаза зло блеснули, – я бы этого Бунина и за так сделала.

– Запомни, Валерия, – наставительно проговорил Генерал, – за так можно только морду набить и то без серьезных последствий. Жизнь любого человека чего-то стоит. – Он хотел сказать еще что-то, но прозвеневший телефон заставил его взять трубку.

Альбина сквозь затуманивающую глаза пелену увидела у стены стакан воды. Хрипло выдохнув, шевельнулась и протянула ослабевшую руку. Она уже не помнила, сколько времени прошло с того дня, когда Хоттабыч показал ей видеокассету. Потом он привел ее сюда. Сделал это спокойно, и она, сначала содрогнувшаяся от страха, успокоилась, решив, что Костя прав, называя отца тряпкой. И все это время она с ужасом вспоминала тот миг, когда Хоттабыч сделал шаг назад и нажал на небольшой рычаг. Что-то с легким шумом, мелькнув у нее перед глазами, стукнуло об пол. Бросившись вперед, Альбина с удивлением поняла, что перед ней стеклянная стена. Сначала ей это показалось даже смешным. Но когда, выключив свет, Хоттабыч ушел, а она, колотя руками и ногами о стекло, не смогла его разбить, ею овладело отчаяние. Очень скоро Альбина почувствовала голод. А еще раньше появилась сухость во рту и непреодолимая жажда. Стоило ей закрыть глаза, как она видела поток чистой и удивительно холодной воды. Она поняла, что, огородив звуконепроницаемым бронированным стеклом, Хоттабыч убивает ее. Она умрет страшной, мучительной смертью от жажды и голода. Альбина несколько раз теряла сознание. И вот однажды, придя в себя, увидела рядом стакан воды, непонятно откуда взявшийся. Впрочем, она не раздумывала над этим, а жадно выпила воду. Стакан появлялся еще трижды. И как раз тогда, когда жажда сводила ее с ума и она понимала что вот-вот умрет. Чувство голода притупилось. Ее донимала жажда. Альбина еще надеялась, что Хоттабыч, проучив ее, выпустит. Хотя бы потому, что у нее есть свои люди, которые наверняка заинтересуются тем, куда пропала их хозяйка. В первую очередь телохранитель – Крутой. Объяснить Крутому исчезновение тем, что она куда-то уехала, Хоттабыч не сможет. Потому что во всех поездках ее сопровождал Крутой, который не был ее любовником, она просто доверяла ему.