Книга Сто баксов на похороны, страница 116 – Борис Бабкин

– А тогда как же быть?

– Поступим с этой партией так, как решили. И вернемся сюда. Хренушки он нас здесь найдет. Но вот еще что – это в последний раз. А значит, рисковать будем по полной программе. То есть нужно золота брать прилично.

– Где? Я бы с удовольствием…

– Найдем, я с якутами переговорю. У них же есть золотишко. Жить на золоте и не иметь его…

– Я тоже об этом думал. Но они, жители Республики Саха, за так просто с ним хрен расстанутся. Или отдадут, а потом по следу найдут и шлепнут. Тайга для них дом.

– Севернее так и бывает. А здесь, в центре Якутии, спокойно. Все-таки цивилизации хватанули.

– Она им, эта самая цивилизация, как шла, так и ехала. Значит, сейчас туда. Оставляем, и в разные стороны. Представляешь, что будет, если придем, а там нет ничего?

– Типун тебе на язык, – буркнул Глеб. – Пошли.

Выйди они сразу, то увидели бы убегавшего к вагончику невысокого обросшего мужчину.

– Зачем ты снова принес это? – попыхивая трубкой, пожилой якут недовольно посмотрел на узкоглазого парня. – Я запретил тебе носить домой золото.

– Отец, – парень усмехнулся, – времена сейчас такие, что именно золото делает жизнь лучше.

– Сахи, – вздохнул отец, – ты учился в Якутске на учителя. Бросил. Был в Хабаровске, хотел стать штурманом речного флота. Ушел. Я отдавал пушнину, оленьи рога. Посылал рыбу, мясо. А ты…

– Отец, я понял, что у нас есть то, ради чего стоит жить в такой глуши, – золото, алмазы, оленьи рога. Пантокрин как лекарство расходится на рынках мгновенно. Зачем мне учить детишек в каком-нибудь заснеженном поселке и получать мизерную зарплату, которую не всегда вовремя дают? Мне только нужно найти человека из русских, который желает зарабатывать деньги. Время шаманов и чистого Севера кануло в прошлое. Сейчас уже ночью не открывают дверь замерзшему путнику – время опасное.

– Замолчи, – сказал отец. – Я не хочу слышать такое от своего сына. И еще… – затянувшись, замолчал. Блаженно прикрыл глаза. – Я не хочу видеть в своем доме золото, – строго проговорил он.

Сахи подхватил вещмешок и вышел. Встретил молодую якутку в мешковато сидевшем комбинезоне. Оттолкнув ее плечом, быстро пошел к стоящему невдалеке «УАЗу». Якутка вошла в щитовой домик.

– Пришел Глеб, – поклонившись, проговорила она. – Спрашивает о шубах. Что ответить?

– Он может забрать их, но сначала возьми у него обещанное.

– Он говорит, что соль, сахар привезет завтра.

– Значит, завтра возьмет шубы. – Давая понять, что сказал все, старик закрыл глаза.

– Салют! – приветственно вскинул руку вошедший в довольно грязную комнату длинного барака Игорь.

– Игорек! – пьяно улыбаясь, поднялся сидевший на скамье небритый мужчина. – Наконец-то свиделись. Садись, сейчас…

– Не получится. Я за тем, что ты обещал.

– Давай выпьем, – наливая из фляжки в алюминиевые кружки, предложил небритый. – А уж потом…

– Арсентий, – сказал Игорь, – лучше, если мы с тобой выпьем потом. Давай мне товар, я тебе баксы, и расстались. Или у тебя ничего нет?

– Обижаешь, – сказал Арсентий. – Выпив, поморщился, обмакнул в соль луковицу, откусил. – Спиртику может быть?

– Где металл? – спросил Игорь.

– Золото – это золото, – усмехнулся Арсентий. – А его металлом называют. Обидно. – Продолжая хрустеть луковицей, нагнулся и вытащил из-под лавки металлический ящик и поставил на стол. Откинул крышку.

– Вот, как и обещал. Двенадцать килограмм. Вес сам определишь, – добавил он и один за другим выложил пять самородков разной величины. Игорь довольно улыбнулся. – Может, сейчас давай по чуть-чуть примем? – предложил Арсентий. – За обоюдное удовольствие.

– Спасибо, – кивнул Игорь, – но у меня путь дальний. И нужна трезвая голова.

– Не тот Север стал, – с сожалением сказал Арсентий. – Раньше в дорогу, не принявши, не отправлялись. Опаскудел народ! – Он выпил. Выдохнув, снова хрустнул луковицей.

– Вот! – Игорь положил перед ним пакет. – Как и говорил.

– Верю, – кивнул Арсентий. – Счастливого пути. Привет столице. Давненько я там не бывал.

Глеб выскочил из юрты и быстро пошел вверх по тропинке.

– Глеб! – услышал он. Оглянувшись, увидел стоявшего у «козла» Сахи. – Привет! – Улыбнувшись, тот подошел к нему.

– Салют, – буркнул Ладов.

– Что случилось? – по-прежнему улыбаясь, спросил Сахи.

– Да батя твой. Шубы готовы, а он не отдает. Говорит, когда привезешь соль, сахар и остальное, получишь. На чем я везти должен? – сплюнул он. – Там «КамАЗ» с прицепом. Ведь говорю, что через два дня все доставят. Хрен на рыло! – Он махнул рукой.

– Он старый стал, – кивнул Сахи, – поглупел. Ты вот был в Москве, – перевел он разговор. – Скажи, золото там в цене?

– Смотря сколько, – усмехнулся Глеб. – Повезешь тоннами, кроме неприятностей, ничего не приобретешь.

– Зачем тебе нужны шубы? – непонимающе посмотрел на него Сахи.

– Дорогу оправдать. А почему ты насчет золота спросил? – Глеб вгляделся в узкие, настороженно-пытливые глаза якута.

Отца Сахи, Валхи, Глеб встретил в первый год своего старательства, это было четыре года назад. Валхи сломал себе ногу. Глеб дотащил его до поселка якутов, где несколько семей создали что-то вроде оленеводческого колхоза. С тех пор он стал желанным гостем в семье Валхи. Год назад в поселок возвратился его сын, Сахи, парень, как говорится, не промах. Спекулировал всем, чем только мог. Летом на неделю-другую исчезал. Появлялся снова, и его интерес был в одном – где и как, не особо утруждая себя, сделать деньги. И потому вопрос Сахи о золоте привлек внимание Глеба. Просто так Сахи спрашивать бы не стал.

– У меня есть золото, – немного подумав, проговорил Сахи. – И предлагаю тебе вот что: ты поможешь мне выгодно продать его – и я поделюсь с тобой деньгами. То есть ты будешь иметь как посредник двадцать пять процентов.

Глеб усмехнулся:

– Умные якуты пошли.

– Я не виноват, что родился здесь. Так что ты скажешь?

– Сколько золота? – Заметив, что Сахи размышляет, Глеб добавил: – Если у тебя килограмм, ну пусть три, то разговор этот несерьезный.

– А сколько надо для серьезного разговора?

– Чем больше, тем разговор серьезней.

– У меня двадцать три килограмма, – решился сказать Сахи. – В слитках. Настоящего золота. – Настоящим золотом среди тех, кто занимался им, называлось идущее на изготовление драгоценностей.

– Россыпь? – спросил Глеб.

– Я же сказал – слитки. По пятьсот граммов.

– Могу я знать – откуда? Если ворованное из хранилища или пункта золотоприема, то…