Книга Сто баксов на похороны, страница 145 – Борис Бабкин

– Кто такой? – поинтересовался Лупатый.

– Ухажер Викин, Алеха. То ли Швецов, то ли…

– Доллар. Слышал о таком. Он в понтах весь. Иконы поставлял Михайлову. Весь из себя, а сам пустое место. Были у него парни. Он же и оружием торговал. И…

– Знаю, – кивнул Матвей. – Колька Вике говорил. Ему этот самый предлагал вроде насчет оружия. Не знаю, что конкретно, но разговор был. Вот я и думал: может, этот Леха Кольку и пристрелил с тем Зубом? Ведь запросто мог. Проговорился и, боясь, что Колька кому-то скажет, прислал убийц или сам с этим Зубовым…

– Он бы в жизни на такое не пошел, – усмехнулся Лупатый. – Хотя в драке мастак. Но чтоб замочить кого, да ни в жизнь. Пацаненка, конечно, тяпнуть мог, насчет подлянки у него запросто. Мать родную подставил бы, если выхода нет. И кому сделать это, были у него субчики. Но…

– А почему ты о нем в прошедшем времени говоришь? – заметил Матвей. – Его…

– Ага, – кивнул Николай. – Вместе с Альбертом, Истоминым и остальными заделали.

– Куда теперь? – спросил Матвей.

– Домой, – немного подумав, ответил Лупатый. – Или, может, я отвалю? А твоя маман…

– Если ты отвалишь, Вика последнюю надежду потеряет.

– Кто мог тебе звонить? – спросил Бульдог Тамару.

– А я откуда знаю? – огрызнулась та. – Может, Кость разыскивает. Ему наверняка сказали…

– По-моему, Кость не совсем точно знает, – перебила Альбина, – что произошло. Его это и не интересовало. Просто появился повод разделаться с Альбертом.

– Наверное, так и есть, – согласился Бульдог. Откинувшись на спинку кожаного глубокого кресла, усмехнулся. – Но этим он приговорил и себя. Я, может, и не влез бы, – признался он. – Так, ради твоего успокоения выступал, – взглянул он на сестру. – А вот когда высветилось золотишко… – Он ухмыльнулся. – Я это дело доведу до конца. Имеется шанс покончить с Костью руками заказчиков. – Он взглянул на Альбину. – Насколько я знаю, Кость любитель обещать то, что у самого еще в проекте. Правда, у него все получалось. Но не сейчас. Где этот гребаный Рыбаков?

– Бритый звонил, – ответила на его взгляд Тамара. – И сказал, что Рыбакова нет. Но как появится, его сразу же…

– А если он так и не появится? – раздраженно перебил Бульдог. – Может, он сидит у Кости где-нибудь на загородной вилле и коньячок попивает? А тогда мы можем вытащить голяк. Твой муженек, – бросил он Альбине, – не мог ввести меня в курс дела. Родственничек, мать его. Истоме, наверное, расписал все до мельчайших подробностей, а мне…

– Он Григорию не говорил о золоте ничего, – вмешалась Тамара. – Я бы знала. Григорий…

– Мог и не докладываться тебе, – усмехнулся Бульдог.

– Гриша говорил мне все, – обиделась Тамара.

– Бабам своим законным, – усмехнулся Бульдог, – и то все не говорят. А он тебе будет докладываться.

Тамара недовольно поджала губы, но промолчала.

Рыбаков вышел из такси, вытащил спортивную сумку, посмотрел вверх на окна своей квартиры. Закинув ремешок сумки на плечо, пошел к подъезду.

– Вон он, – махнул рукой в сторону подъезда немолодой мужчина в очках, – Борька Рыбак.

– Точно? – спросил сидевший рядом с ним у окна Бритый.

– Так я его, стервеца, уже сколько годков знаю, – буркнул пожилой.

– Лады, – сказал Бритый. – Вот, – он протянул пять тысяч, – держи, дед. И еще, – поднес к носу жадно пересчитывавшего деньги старика крепко сжатый кулак. – Если где-то хоть полсловом об этом обмолвишься, считай, ты свое отжил.

– А вот пугать меня, – усмехнулся пожилой, аккуратно сложив пятисотрублевки и сунув их в карман, – не надобно. Я свое уже, можно сказать, отжил. Просто зачем мне кому-то говорить об этом?

– Двинули! – Бритый махнул рукой троим парням.

– Нормальная хатенка, – буркнул остановившийся перед стальной дверью Зубов. – Богатые у тебя предки. А ты…

– Давай без нравоучений, – открыв дверь, недовольно бросила девушка. Подхватив два набитых пакета, Зубов вошел. Она еще с одним шагнула следом.

– Где холодильник? – спросил Зубов.

– На кухне, – ответила она со странной усмешкой.

Он пошел к двери кухни.

– Стоять, босота! – услышал Зубов угрожающий голос сзади. Развернувшись, увидел рослого парня с ножом в руке. Усмехнулся.

– Никак муж дома?

– Медленно поставь пакеты, – раздался сзади еще один голос, – и на пол. Мордой вниз. Руки вытяни вперед. В темпе!

Зубов, нагнувшись, прижался спиной к стене. Бросив взгляд налево, посмотрел на первого и, повернувшись в другую сторону, увидел еще двоих. У одного на правой руке был кастет. Второй поигрывал нунчаками.

– Вот оно что, – сказал Зубов. – Значит, хата не ваша. И вы здесь фраеров обуваете. Лихо! – усмехнулся он.

– Тебе что, – шагнул к нему парень с ножом, – побазарить хочется?

Зубов бросил ему навстречу звякнувший стеклом тяжелый пакет. Тот попал ему в низ живота. Парень с криком осел. Зубов, отскочив к дернувшейся девушке, выхватил пистолет.

– Замерли, псы! – Поставив другой пакет, ударил ее по голове кулаком. Рванувшиеся вперед парни застыли. – Положили свои железки на пол, – угрожающе потребовал Зубов. – Дернетесь – стреляю. Ну?

Парень выпустил нунчаки. Второй, не сводя испуганных глаз с Зубова, поспешно снимал кастет. И неожиданно бросил его в Зубова, впрыгнул в дверь кухни. Шагнув вперед, Павел ударом ноги в подбродок сбил другого и вбежал на кухню. Справа от двери на него навалился парень и крепко вцепился в вооруженную руку. Зубов впечатал пятку в верх стопы напавшего и локтем с разворота ударил его в бок. И сверху вниз врезал рукояткой пистолета по затылку согнувшегося парня. Выскочив из кухни, поднял нунчаки и с размаху ударил по голове первого парня. Сухой щелчок и тут же выступившая кровь убедили его, что эти две соединенные между собой тонкой цепочкой одинаковые по размеру и форме округлые палки – серьезное оружие.

Услышав стон девушки, морщась, подошел к ней.

– Чья хата? – взяв ее за волосы, рывком запрокинув голову и поднеся к носу пистолет, спросил Зубов.

– Родителей. Мы…

– Здесь кого-нибудь обували?

– Нет, – качнула она головой. – Мы раньше квартиры меняли. Три раза. А родители уехали, бабушка по маме умерла, мы и решили здесь попробовать.

Зубов саданул ей локтем по подбородку. Лязгнув зубами, девушка потеряла сознание. Он потащил ее в комнату. Туда же заволок парней, ударив каждого еще раз для верности. Порывшись на кухне в столе, нашел моток капроновой веревки. Крепко связал всех за шеи и обмотал вокруг туловищ и ног. Концы привязал к ножке большого серванта. Порывшись в стенке, нашел кожаные перчатки, натянул на руки и пошел в прихожую. Подняв брошенный в парня пакет, покачал головой. Три бутылки пива были разбиты. У одной из двух бутылок водки «Довгань» было отколото горлышко.