Онлайн книга «Наследник Осени»
|
– Дурацкое предприятие, – хмыкнул физендриец. – Оставьте мальчишку в покое. Она усмехнулась – обычная мужская самоуверенность. – Беландра сказала, что ты пробрался в Гнилые клети. Получается, ты тоже дурак? Или лжец? – Ты – не я. – А ты испытай. Она положила руки на разделявший их стол. Бретелька соскользнула с плеча. Шара взглянула на брата Осени, направляя к нему невидимые щупальца, обвивая его ими, притягивая к себе. Он поиграл бровями. – Можешь даже скинуть платье, если так хочется. Только имей в виду, твои коготки мне не страшны. Шара погасила улыбку. – Так вот чего стоит твое слово, – презрительно бросила она, поправляя бретельку. Он пожал плечами. – Если пришла за делом, слушай. – А ты думаешь, я пришла за чем-то еще? – Так вот. Если Брофи не в том состоянии, чтобы драться за свою жизнь, одной тебе его не вытащить. Мы с братом едва выбрались оттуда вдвоем. Виктерис провел в клетях шесть месяцев, так что можешь представить себе, какой он был сильный. – Силу твоего брата я хорошо представляю. Он обжег ее взглядом. – Значит, шесть месяцев большой срок? – с невинной улыбкой спросила Шара, радуясь, что смогла задеть врага за живое. – Дольше за десять поколений не выдерживал никто. – И многим удалось сбежать? – Только нам двоим. – Как? – Что ты знаешь о Гнилых клетях? – поинтересовался Креллис. – Слышала кое-что. Как и все. – Пустая болтовня. Слушай меня внимательно. Первый король Физендрии знал: к любому замку можно подобрать ключик, любого стражника можно подкупить. Тюремщиком он сделал камень, а палачом – океан. – И пленники заперты в камерах, которые заполняются водой, – нетерпеливо перебила его Шара. – Это всем известно, от Гильдхельда до Опалового дворца. – Нет. – Креллис покачал головой. – Не заперты. Погребены. Клети выдолблены глубоко под вулканическими скалами Физена и соединяются с лавовыми трубами, по которым во время прилива поступает вода. Никаких замков нет. Пленника бросают в камеру и накрывают железной решеткой. Без петель. Без ворота. Никаких механизмов. Решетка вставляется в желоба, вырезанные в скале, и открыть ее можно только одним способом – поднять. А для этого надо человек десять, не меньше. – Сколько стражников в камерах? – Двое. – Креллис откинулся на спинку стула, жалобно скрипнувшего под его весом. Шара смотрела на него холодно, бесстрастно. – Какие они внутри, эти клети? – Камера пыток, по-другому и не скажешь. В Физендрии публично никого не казнят. Одно упоминание о клетях нагоняет больше страху, чем вид десяти палачей. Клети – это смертный приговор. Сырые, холодные, темные. И никого рядом. Последние недели ваш Брофи спал на голом камне. Кормят два раза в день, но нужника отдельного нет, так что все твое дерьмо остается с тобой. Вместо колыбельной – рев океана. Шара снова попыталась проникнуть в его мозг и снова потерпела неудачу. Креллис шевельнул усами. – И это самое лучшее время. Когда отлив. С приливом начинается настоящий кошмар. Вода сочится из всех щелей. Сначала она только лижет тебе ноги. Это может быть даже приятно после дневной жары. Вода смывает и уносит дерьмо. Но потом приходят волны. Они то накатывают, то отступают. Бьют тебя о стены, сводят с ума. И в конце вся камера заполняется водой. Хочешь жить, забирайся вверх, к самой решетке. Воздух остается только там. – Но ведь выжить все-таки можно? – Воздуха хватает. Король Фи создавал тюрьму с таким расчетом, чтобы не убивать узника, а ломать его постепенно. В какой-то момент, рано или поздно, отчаяние сокрушает волю. Но до тех пор пленник может держаться. Как я уже сказал, еды и воздуха достаточно. Шара скрипнула зубами – вот бы Креллиса в такую клеть. – Да, выдающийся был король, наш Фи Первый. – Злодей. – Верно. А как назвать женщину, что делает своим рабом возжелавшего ее мужчину? Шара улыбнулась и подалась вперед, чтобы он получше рассмотрел то, что уже притягивало его взгляд. – Что еще? Креллис размял пальцы. – Единственный вход в клети находится в главных армейских бараках Физена. – Так почему бы не пройти там? – Почему бы не поднять Водную стену и не проскочить под ней? – ухмыльнулся Креллис. – Такое не под силу даже Зелани. Вход в тюрьму называют Зубом Великана. Это такая штука из девяти стволов деревьев, по три с лишним фута в ширину каждый и высотой в сотню футов. Связаны они железными обручами. Весят несколько тонн. Сдвинуть их с места не в состоянии и полсотни человек. А вот океан их поднимает. Но только в самый пик прилива. Когда уровень понижается, волны то подбрасывают эту махину, то опускают. Проход открывается лишь на короткий промежуток. Кто расторопный, успеет подкатиться. А чуть замешкался – раздавит. Бывает, и стражники под Зуб попадают. – Какое горе. – Неужели? – Креллис снова подался назад. – Так вот, Зуб, как там говорят, начинает шататься через каждые двенадцать часов. Продолжается это ровно две минуты. Вход расположен во дворе, где в это время всегда проводится смотр. Несколько сотен солдат. Два стражника выкатываются, два вкатываются. Всегда только двое. Больше бывает, когда приводят нового узника или вытаскивают тело. – Он помолчал. – Ну что, охота еще не прошла? Можешь заколдовать сразу столько народу? Шара не ответила. – Так что вариантов только два: либо пробуравить камень и деревянную дверь толщиной в три фута, либо наложить чары на пару сотен солдат. – Но есть и третий, верно? – Есть. Тот, что выбрал я. – Расскажи. – Слушай. Слушай внимательно и не пропускай ничего, ни единой мелочи, потому что даже мелочь будет стоить тебе жизни… Отогнав воспоминания, Шара прошлась взглядом по темному подножию скал, отыскивая опознавательный знак. Уверенность подрывало сомнение в искренности Креллиса. Можно ли верить человеку, обрекшему Брофи на смерть и не заинтересованному в его возвращении? Что ему стоило обмануть ее, Шару, одним маневром избавиться сразу от двух врагов и отомстить за смерть Виктериса? Всего-то и нужно дать одну неверную подсказку. В конце разговора она спросила Креллиса, почему он согласился помочь ей вызволить Брофи. Брат Осени пожал плечами. – Потому что меня попросила об этом Беландра. |