Книга Колеса фортуны, страница 23 – Александр Егоров

Вот что интересно: я ловлю себя на мысли, что разговариваю с вами, как с верными читателями. А вы, вполне возможно, просто случайно взяли в руки мой красивый нотбук с яблоком на крышке. Это могло произойти по разным причинам. Может быть, вы даже не читаете по-русски? В таком случае, перешлите этот документ Максу. Адрес легко найти в электронной почте. Send it to Max… Ладно, всё это пустое. Как говорится, проехали. Лучше я попробую припомнить, что происходило дальше.

Мы сидели за столиком под навесом, глотая куски горячей пиццы и запивая пивом. Я наблюдал, как вдалеке по ярко освещенному проспекту проносятся темные автомобили («Стрелка кончилась, стрелки разъехались», — пробормотал Шериф). Вдруг пара машин свернула на нашу улицу: мы видели, как они приближаются к нам, качаясь на кочках и посверкивая фарами.

— Сюда, — проговорил Макс. — В гостиницу, что ли?

— Первый «мерс», второй «бмв», — уточнил Костик.

Автомобили припарковались напротив входа в отель. Я как будто прирос к креслу. Из мерседеса вышел охранник и невысокий блондин, которого я хорошо помнил. Это был Владимир, «исполнительный директор». За ним выступали еще трое неизвестных мне, но явно высокопрофессиональных исполнителей. Не глядя на нас, они проследовали в «Березку». Двери за ними захлопнулись.

— Это вилы, — прошептал я. — Я главного у них знаю. Он из Москвы. Мы виделись один раз. Это он отца слил.

— Точно уверен? — спросил Шериф.

— Точнее не бывает.

— Тогда действительно вилы, — сказал Шериф. — Чего делать будем?

— Не знаю, мужики, — заговорил я. — Может, оно и ничего, но лучше бы мне им на глаза не показываться. Сходите с Максом, поглядите в холле — они ушли, нет?

— И что? Потом всем наверх? — спросил Макс.

— Двинуть бы отсюда надо по-тихому, — сказал Костик.

— По-тихому не выйдет. Пока вещи забирать будем, администратор привяжется: чего, куда, — сказал Шериф.

Мы посидели еще пару минут, опасливо косясь на дверь.

— Я в машине ночевать останусь. Отъеду в сторонку, а вы в комнату идите спать, — предложил я. — Вас-то они не знают.

— Это правильно, — оценил Шериф.

— Я с тобой побуду, — сказал мне Костик. — На всякий случай.

Макс и Шериф не торопясь зашли в гостиницу. Чуть позже Макс вернулся и сообщил:

— Эти уже прошли. У них, наверно, номер был заранее зарезервирован.

— Ладно, Макс. Спасибо. Идите спать. Я не буду уезжать далеко, — сказал я.

Макс направился к двери. Он уже взялся за ручку, когда двери широко распахнулись, и навстречу ему вышли четверо. Они успели переодеться, и Владимир теперь был в слегка помятом льняном пиджаке и в черной рубашке с расстегнутым воротом. Заметив меня издалека, он заулыбался.

— Петруха, здорово! — воскликнул он. — Вот где увиделись!

Эпизод17. Исполнительный директор за последний год явно повысил свой статус. Об этом свидетельствовал как автомобиль, так и весь остальной его прикид. Внутри мерседеса было темно и прохладно, пахло дорогой кожей и почему-то французскими духами. Впереди сидел водитель.

— Нет, ты скажи, Петруха, ты чего такой грустный? Выглядишь плохо. Устал? Так я тебе налью, — сказал Владимир. — Тебе восемнадцать-то есть?

Он и вправду достал из ящичка бутылку «Джим Бима», пару стаканов и налил на два пальца себе и мне. Мы выпили («За встречу», — пояснил Владимир). Виски обожгло горло и откликнулось какой-то дрянной кукурузой.

— Ну и хватит пока, — Владимир поглядел на меня неожиданно цепким взглядом. — Поехали, покатаемся.

Мерседес плавно принялся с места. За столом под навесом я успел заметить Костика. Он в отчаянии оглядывался по сторонам — может, надеялся увидеть милицейский патруль? Автомобиль углубился в темные улицы, сделал пару поворотов и выбрался на широкую дорогу, застроенную одинаковыми пятиэтажками. Я посмотрел назад и увидел, что мы едем одни: вторая машина, видимо, осталась стоять у гостиницы.

Владимир повернулся ко мне:

— Ты бы, Петруха, осторожнее себя вел.

— Почему?

— Уже все в курсе, что вы с пацанами поехали папину заначку искать. Даже ваша братва по району.

Я не верил своим ушам.

— Мы с отцом твоим вместе работали, ты знаешь. Так что к этим деньгам мы имеем прямое отношение. Ты что, хочешь поллимона гринов один взять? Это не пройдет.

Тут Владимир (я клянусь!) погрозил мне пальцем.

— И потом, эти… чурки ваши. Как вы от них оторвались, до сих пор не понимаю.

— Какие чурки?

— Отморозки ваши местные. Ну, которым Петрович раньше платил. Некто Арслан, может, слышал про такого?

Я промолчал. А Владимир щелкнул пальцами:

— Даже если и не слышал, ты мне теперь по жизни должен. Завалили бы и спасибо не сказали. Они ж по-русски вообще не говорят.

— Я ничего не понимаю.

— А вот они, похоже, сразу тему просекли. Хотя уже год как не при делах. Откуда — сам бы хотел знать. Для этого тебя и нашел.

— Как нашли?

— Даже не вспотели. Автобус летать не умеет. Дорога прямая. Вот ты сам куда надо и приехал. У меня же друзья на всех постах, вот они и свистнули: шаттл снова появился на экранах наших радаров. Полет проходит нормально, корабль от курса не отклоняется.

Мне было тоскливо и почему-то досадно, как командиру шаттла, сбившегося с курса при посадке: прощай, солнечный мыс Канаверал, под нами — Куба, и команданте уже потирает ладошки. Больше всего хотелось, чтобы этот разговор хоть как-нибудь закончился, и меня отпустили. А наутро, может, все станет как раньше?

«Нет, теперь уже не отпустят», — подумал я очень отчетливо.

— Короче, так, — сказал Владимир. — Сегодня всё равно уже поздно. Спать пора. Наутро выезжаем, ты нам показываешь дорогу. Берем бабки. Да не трясись ты так. Не звери какие, цивилизованные люди. Тебе на пиво причитается.

— У меня адреса нет, — проговорил я. Это была правда. — Мы с отцом связаться должны.

— Так ты прямо сейчас его набери. Скажи: папа, мы уже на месте, говори чего как.

— Он мне телефона не оставил.

— Петруха, ты не ври мне. Не надо.

— Мы так договорились: приезжаем в интернет-клуб. Получаем письмо. В письме все сказано.

— Ой, бля, вот ведь как Петрович все замутил! Талант. Но на него похоже.

Владимир даже прищелкнул языком.

— Ну что, завтра в компьютер идем играть. Всё завтра. Сейчас — в Березу. Спишь у меня. Парни твои сидят и не высовываются. Понял?

— Понял.

— Не слышу, рядовой!

— Понял!