Книга Удавка из прошлого, страница 25 – Борис Бабкин

– Правильно Ниро делает, – одобрительно пробормотал старый цыган. – Наркотики – грех и перед людьми, и перед небом. Попробовал наркотики – получи кнут.

– А то, что другим продаем, – подал голос Будо, – не грех?

– Этим зарабатываем. Лучше, чем воровать. А те, кто берет, знают, что делают, и нашей вины в этом нет.

– А то, что Анфиска с парнями уже сидит, это нормально?

– Помогите ему, – кивнул Ниро Земфире и стоявшей рядом пожилой женщине и вошел в дом. Рослый молодой цыган легко поднял массивное кресло и унес с крыльца. Земфира со старой цыганкой подошли к исполосованному парню.

– Как тебе наркотики? – ехидно спросила Земфира.

– Да иди ты, женщина, – простонал тот.

– Мало тебе, – сердито проговорила пожилая. – Видишь, чего удумал – попробовать решил. Вот и попробовал.

– Так, – сказал Ниро, – кого заметят, сразу кнутом бить. И в подвал на трое суток сажать на хлеб и воду. Я не допущу, чтоб мои люди употребляли наркотики. – Он посмотрел на сидевшего в углу мужчину в очках. – Что у тебя?

– Пока ничего не ясно, – ответил тот. – Известно одно – в отдел по борьбе с наркотиками поступили анонимные сообщения. Отдел теперь очень желает найти канал поставки. Качество товара они оценили, – усмехнулся он, – и пытаются выяснить, откуда он поступает. Твои люди молодцы, никто не сказал ни слова. А я думал, что к тебе…

– Исключено, – самоуверенно проговорил Ниро. – Попались – отвечать будут сами. Никто ничего от наших не узнает. Но конечно, мы попытаемся сделать все, что от нас зависит, чтобы там наши люди…

– Это уже ваше дело, – улыбнулся очкастый. – Я вот почему здесь: в Красноярске кто-то еще продает такой наркотик, и я бы очень хотел узнать кто. Ты можешь помочь мне в этом?

– Знаешь, – вздохнул Ниро, – я предполагаю, что моих людей сдает кто-то из новых торговцев.

– Мы проверяем это. Но похоже, это не так. Вас сдает кто-то другой. Недавно был задержан продавец твоих конкурентов. Вполне возможно, стукач – кто-то из твоих людей.

– Исключено, – решительно повторил Ниро. – Среди моих людей нет стукачей. Я отвечаю за каждого.

– Твоя уверенность радует, – усмехнулся очкастый. – Однако не мешает проверить всех, имеющих информацию о твоих торговых точках. И еще. Твоим людям надо чем-то заняться. Поверь, милиция вполне может связать ваше благополучие с торговлей наркотиками. Не секрет, что сейчас в основном наркотиками торгуют цыгане.

– Мы не только торгуем, – сказал Ниро, – у нас свое производство по пошиву одежды. Конечно, не фирменной, а в основном для сельского жителя. И, надо сказать, берут. Также делаем конфеты, выпечку разную и продаем на станциях. Кроме того, мы поставляем мясо в придорожные кафе и на рынок. Так что к нам у милиции претензий нет.

– Ну что сказать? – усмехнулся очкастый. – Браво, молодец! Но все-таки имей в виду, что кто-то из твоих стучит милиции. Наверняка есть такие, кто не согласен с твоей работой в наркобизнесе. Постарайся найти этого человека.

– Хорошо, я выясню. Что еще?

– Вопросы есть? – в свою очередь, спросил очкастый.

– Роман Русланович, – проговорил цыган, – я бы хотел знать, кто еще торгует товаром.

– Извини, Ниро, этого я сказать не могу.

– Понимаю, – вздохнул Ниро.

Братск

– Да иду уже, – проворчал, натягивая рубашку, мужчина лет сорока. – Кто? – остановился он у двери.

– Открывай, Любимов, – услышал он. – Участковый, старший лейтенант Звонарев.

– Что нужно? – Любимов открыл замок.

– К тебе следователь из Красноярска, – сообщил рослый милиционер. – Входите, Варвара Антоновна, – пропустил он вперед Кудрявцеву.

– Во, – усмехнулся Любимов, – неужто такие бабы в ментовке работают?

– Следователь областной прокуратуры Кудрявцева, – представилась Варя. – Вот мое удостоверение.

– Верю, – кивнул Любимов. – А чего надо-то? Вроде как ничего такого…

– Есть разговор. Можно? – Варя кивнула на стул.

– Да. – Любимов сел. – И чего тебе надобно?

– У Любима менты, – сообщил вошедший в комнату крепкий парень, – участковый и баба ненашенская, но видно, что ментовка.

– Чего это вдруг? – удивленно пожала плечами красивая женщина лет сорока. – Генка вроде чистый. Чего им нужно?

– А я знаю? Просто так ментовка не приехала бы. Но видать, и серьезного ни хрена у нее нет, иначе бы накатили маски-шоу, омоновцы эти. Любим – пассажир тот еще. Просто так хрен…

– Хватит! – резко оборвала его женщина. – Генка напуган чем-то. Я это поняла, когда он приехал. Но ничего не объясняет. А тут менты. И, как ты говоришь, не из нашей ментовки. Хотя наверняка ты не знаешь…

– Да уж больно участковый перед ней юлил – и дверцу тачки открыл, и ручку подал.

– За участковым иномарка подкатила, – войдя, сообщил невысокий мужчина в соломенной шляпе, – с затемненными стеклами. Стоит вон там. – Он махнул рукой налево. – Дом Любима видно. Кто в тачке, не разглядеть, и сколько их там, тоже.

– Действительно, баба не наша, – пробормотала женщина. – Притворись пьяным и подойди к иномарке. Курнуть попроси.

– Ага, – усмехнулся невысокий, – а мне промеж глаз звезданут. Не пойду я.

– Вышли участковый и баба, – сказал стоящий у окна мальчик лет четырнадцати. – К машине мента пошли. И Любим появился, стоит и курит.

– Узнали что-нибудь? – открыв дверь «уазика», спросил участковый.

– Нет, – недовольно ответила Варя. – Он вообще об этом говорить не хочет. И про Лобикова ничего не сказал. Зря я сюда приехала.

– Но номер телефона он взял, – садясь за руль, сказал участковый. – Значит, все-таки…

– Дай-то Бог, – вздохнула Варвара.

– Чего им надо? – входя, спросила женщина.

– А тебе-то что за дело? – буркнул Любимов.

– Вот это да! Менты приезжают, а ты мне…

– Да прошлое их интересует, – перебил он. – Помнишь, я о Лесосибирске говорил?

– Так тебя еще тогда освободили.

– В Красноярске вешают, и плакатик на грудь. Такое и в Лесосибирске было. Тогда остались я и Кирка Лобиков. И сейчас снова началось, вот я и свинтил. Кирка отказался. Я к тебе рванул. Все так же, как тогда, снова этот Татарин, мать его! – Сплюнув, он затянулся. – Принеси самогону, – попросил Любимов, – выпить надо.

– Сейчас. Васька! – закричала женщина. – Принеси бутылку из холодильника! И банку огурцов, и банку шпрот неси!

– Счас! – ответил побежавший к соседнему дому мальчик.

– Хорошая ты баба, Клавка, – вздохнул Любимов. – Женился бы я на тебе, если б было на что жить. А то ни кола ни двора. И бабок хрен. А так бы…