Онлайн книга «Хочешь выжить - убей!»
— Да знаю я, — перебил его Чатинский. — Свердловские платили хорошо. Но представляешь, что будет? Ведь на них теперь наверняка выйдут. А эти дела с пересадкой у нас частникам запрещены... — Чего волноваться о ком-то? — вспылил Глеб. — Надо думать, как свою шкуру спасти! На кой черт я Катьку Астахову натравил на мать Розовой? Ведь Катька убьет ее только из-за страха. А Танька, когда узнает, точно милиции все расскажет. А она со мной почти три года работала. Все знает — и куда, и откуда. Да еще сумка эта. На кой ты в ней... Договорить ему не дала мелодия звонка. Переглянувшись, оба осторожно шагнули к окну. По бетонной дорожке к воротам быстро шел рослый парень. — Видать, кто-то свой, — буркнул Глеб. — Иначе бы... — Ты говорил, — нервно напомнил Чатинский, — что о коттедже никто не знает. — Светка знает, — сказал Глеб. Оба затихли и напряженно всмотрелись в открывавшего калитку парня. — Конев, — удивленно взглянул на Глеба Чатинский. — Я парней около дома в Москве оставил, — объяснил Птахин. — Если кто нужный, чтоб ко мне доставляли. — Отойдя от окна, набил табаком трубку, закурил. «Нервничаешь, Глебушка», — мысленно ответил Чатинский. — Мент тебя не сдаст? — спросил он. — Не должен, — неуверенно проговорил Птахин. — Но, видать, что-то не так, если даже сюда заявился. Оба замолчали. В открывшуюся дверь кабинета вошел Конев. Его лицо было пунцовым, глаза бегали. Глеб и Чатинский молча смотрели на него. — Дело взято под контроль Главным управлением по борьбе с организованной преступностью, — отчеканил он. — Уважают, — сумел выдавить из себя Птахин. — На меня вышли, — проговорил Конев. — Мне один приятель сказал. С Тулы все началось! — воскликнул он. — Розова, сучка, предсмертное послание оставила. Ей позвонил кто-то и сообщил, что ее мать... — Что знаешь о Воронеже? — вопросом прервал его Птахин. — Взяли там всех! — крикнул Конев. — Хорошеву мертвой где-то под Воронежем нашли! Ее сестру тоже. Она, стерва, Светку пристрелила. Ее Мустанг убил. Он рядом... — Что известно о Крокодиле? — спросил Чатинский. — Найден мертвым, — ответил Конев. Достав сигарету, закурил и плюхнулся на стул. — Точнее! — повысил голос Глеб Антонович. — Тебе за это... — Ну уж нет, — сказал Конев. — Мне в тюрьму не хочется. Я на тебя сколько лет ишачил, сколько ночей не спал. Семью, друзей из-за тебя потерял. Теперь кончилось то время. — Рано ты меня похоронил, — укоризненно покачал головой Птахин. — Я еще... — Кончился ты, — усмехнулся Конев. — Уж тут ты точно не выкрутишься. Управление — это не райотдел. К тому же еще этот, которого с серебром повязали и труп на нем, Франко, тоже показания давать начал. Хана тебе, Глеб Антонович. Теперь мы с тобой одной веревочкой повязаны. Как нитка с иголкой. — Ты свое место знай, — хмуро посоветовал Птахин. — Хватит меня учить! — крикнул Конев. — Помнишь, как ты меня подловил? Я только старшего лейтенанта получил, участковым был, — словно пытаясь оправдаться, говорил он. — Мать прихватило. Ты мне лекарств нужных дал. Тогда хороших... — Я тебя майором сделал, — прервал его Птахин. — Ты же благодаря мне в шестом отделе... — Потому что это тебе нужно было! — закричал Конев. — Я тебя сколько раз спасал! Если... — Хватит! — не выдержал Чатинский. — Я не пойму, — он брезгливо посмотрел на Конева, — к чему перед этой мразью отчет держать. Он присягу давал и плюнул на нее. Если его за задницу коллеги прихватят, он нас с потрохами сдаст. Привлеченные громкими голосами, в кабинет заглянули двое боевиков. — Уведите его. — Птахин кивнул на отскочившего в угол Конева. — И я больше никогда, — он сделал ударение на последнем слове, — не желаю его видеть. — Ах ты мразь! — воскликнул Конев. Выхватив «Макаров», щелкнул курком. Парни бросили руки к поясам, за которыми торчали пистолеты. Конев дважды выстрелил. Один из парней получил пулю в живот и упал под ноги истерически закричавшему Чатинскому. Второй выстрелил в майора. Падая — пуля попала ему чуть ниже правого паха, — Конев дважды нажал на крючок. Отброшенный пулями к стене, второй боевик тоже упал. Птахин бросился к двери. Вбегавший в кабинет боевик, столкнувшись с ним, отбросил Глеба назад. Конев снова выстрелил. Он не целился, но выпущенная наугад пуля вошла в висок Пта-хину. Боевик увидел в руке Чатинского небольшой пистолет и всадил пулю ему в грудь. Конев трижды пальнул в него. Первая пуля, пробив кадык, свалила боевика на пол. Майор, оскалясь, выщелкнул пустую обойму и хотел вставить другую. Ворвавшиеся в кабинет боевики не дали ему сделать этого. Изрешеченный пулями Конев умер в кабинете человека, который купил у него честь, совесть и даже жизнь. — Что ты сказал? — спросила Екатерина. — То, — грубо ответил Арсентий, — что слышала. Рыбак меня подставил. Подорвал мою машину. Так что разберись с ним. Меня не ищи, я появлюсь сам. — Арсентий! — воскликнула она. — Кешка... — Услышав гудки отбоя, бросила трубку. — Что случилось? — спросил Горыныч. — Все нормально, — тускло отозвалась она. — Просто небольшие семейные неурядицы. Ты Рыбака давно видел? — Последний раз здесь, когда ты его выставила. А что? — Он мне нужен, — думая о чем-то, сказала Екатерина. Посмотрев на часы, пробормотала: — Что же он не звонит? — Словно дождавшись этих слов, запиликал сотовый телефон. Она схватила его. — Да! — Ты знаешь, — громко проговорил женский голос, — что твой братец арестован в Туле? — Что? — растерянно спросила Екатерина. — То, — так же громко сказала женщина, — что слышала! — Лорка, — узнала голос Екатерина. — Запомни, Катька, — отчетливо проговорила Лариса, — Кешка будет давать показания, это ясно. Его наверняка обвинят в убийстве Тараканова и Розовой. Так вот, если он скажет обо мне хотя бы слово, я сообщу милиции, что Розову он хотел убить по твоей указке. — Значит, ты сказала Кешке, — догадалась Астахова, — что Розова едет с Таракановым. И что Тараканов повезет деньги. Мол, и сестре угодишь, и себе денег заработаешь. — Наконец-то догадалась. Но все знают твое отношение к Таньке, и мне поверят. Мы по одному делу пойдем. — Откуда ты знаешь, что Кешка арестован? — Не важно. Ты запомни, что я сказала. Ты наверняка сможешь как-то увидеться с ним. Так вот, повторяю, если меня арестуют по его показаниям, ты тоже будешь сидеть. |