Онлайн книга «Хочешь выжить - убей!»
— Тогда правильно голодаешь, — одобрительно заметил следователь. — Голодовка, говорят, панацея от многих болячек... — А ты что, — усмехнулся Стахов, — доктор Айболит? — Ладно. — Следователь зевнул. — Говорить с тобой — только время терять. Подписывать, конечно, ничего не будешь? — Когда освобождаюсь, — буркнул Олег, — тогда и ставлю подпись. — Как арестовали? — Валентина недоуменно посмотрела на мать. — Как арестовывают, — поджала губы мать. — За руки — и в «воронок». Ему, супостату, там и место. — Подожди, мама, но как... — Когда тебя в больницу забрала «скорая», — так же ворчливо проговорила мать, — соседи мне позвонили. Я приехала в больницу, и, как увидела тебя, с сердцем плохо стало. Мне тама укол делали. Ну и заявление написала. Мол, требую найти преступника, который мою дочь изнасиловал. А ты, значит, в бессознательном состоянии все Олега упоминала. И жалобно так: «Не надо, Олег». Вот милиция и арестовала этого супостата. Ну ему-то тюрьма — дом родной. — Да ты что! — воскликнула Валентина. — Не он это. Олег просто ушел от меня. Мама, — попросила она, — ты сейчас же поезжай в милицию, и пусть сюда кто-нибудь приедет. Я хочу заявление сделать. — Так кто же тебя тогда, — всплеснула мать руками, — коли Олег невиновен? Ведь все думают... — Не Олег это, — раздраженно прервала ее Валентина. — Я знаю кто. — Так, так, — держа у уха телефонную трубку, кивнул Гобин. Покачал головой, вздохнул. — Кто у нее? — Выслушав ответ, снова вздохнул. — Спасибо, — бросил он и, не прощаясь, положил трубку. — Да, — побарабанил пальцами по крышке стола. Затем взял сотовый телефон и набрал номер. Услышав ответ, требовательно сказал: — Ко мне. Быстро. — Положил телефон. Задумался. — К вам посетитель, — раздался голос из селектора. — Я занят, — хмуро ответил он. — Вы куда? — услышал он голос секретарши, и дверь тут же распахнулась. — Я говорила. — Секретарша, виновато улыбаясь, развела руками. — Добрый день, — приветствовал Гобина Викинг в легком белом пиджаке.. — Здравствуйте, — хмуро кивнул Гобин. Секретарша закрыла дверь. — Я не задержу вас. — Улыбаясь, Викинг сел перед столом, достал из нагрудного кармана листок бумаги и положил на стол. — Мы хотели бы знать, кто управлял «КамАЗом» с указанным номером восемнадцатого числа. Гобин взял листок. — Ну, знаете, — он пожал плечами, — так сразу и не вспомнишь. А что случилось? — Вы поройтесь в закромах своей памяти, — посоветовал Викинг, — вспомните водителя «КамАЗа». И позвоните. — Он аккуратно положил листок перед Гобиным. — До свидания. — Поднявшись, Викинг снова улыбнулся. — Не говорю «прощайте», потому что мы с вами еще увидимся. Как будет проходить следующая встреча, зависит от вас. Извините, что оторвал от дел, но у каждого своя работа. Спасибо и до свидания. — Викинг быстро вышел. — Каков нахал! — запоздало возмутился Яков Юрьевич. Взял листок с записанным номером, нахмурился. Открыл сейф, достал толстую папку. — Так... — найдя накладную, вздохнул. Немного подумав, нажал кнопку вызова. — Вызывали? — Через несколько секунд в кабинет заглянула секретарша. — Рудаков уехал? — спросил Яков Юрьевич. — Так еще вчера, — кивнула она. — Он вечером... — Все, — махнул он рукой, — свободна. Секретарша хотела выйти. — Привет деловым-бизнесменам-коммерсантам — от тебя, Юрьич. — Не давая ей выйти, в дверях встал круглолицый здоровяк в темных очках. — Иди, Зинаида, — поторопил женщину Гобин. Здоровяк оседлал стул, положил на спинку сильные руки и не мигая уставился на Гобина. — Терпеть не могу, — буркнул тот, — когда меня, будто теща будущего зятя, рассматривают. — От тебя какой-то деловой вышел, — сказал здоровяк. — На «мерсе» «шестисотом» прикатил. Если по поводу его, то цена... — Вот что, Русый, — выдохнул Гобин, — давненько мы с тобой не общались. Надеюсь, добро ты помнишь? — Как не помнить. — Скрипнув стулом, тот повел могучими плечами. — Но надеюсь, и ты не запамятовал, что я тебе тоже... — Ты за то и получал неплохо, — заметил Яков Юрьевич. — — Давай ближе к телу, — поморщился Русый, — то бишь к делу. Чего надо? — Разумеется, — сидя на заднем сиденье «мерседеса», кивнул Викинг. — Думаю, он понял. — Вслушавшись в голос в сотовом телефоне, нахмурился. — Думаю, позвонит, — кивнул он. — Последнее время, Викинг, — раздраженно ответил мужчина, — ты слишком много стал думать. Нужно работать! Ты за это получаешь деньги. Думать — это привилегия умных. Вечером перезвони. Если не будет результата, займись этим сам. — Хорошо, — улыбнулся Викинг. Отключив телефон, немного подумал. — Ну что же, — пробормотал он, — придется задержаться в этом милом городе. — Добрый день, — входя в палату, поздоровался молодой мужчина в штатском. — Как вы себя чувствуете? — осторожно подвинув стул к кровати, на которой лежала Валентина, сочувственно спросил он. — Нормально, — кусая губы, хмуро ответила женщина. Он внимательно посмотрел на нее. Отметив в глазах волнение, на мгновение прищурился. — Я следователь прокуратуры Себостьянов Василий... — Что нужно? — перебила его Валентина. — Что с вами, Валентина Андреевна? — снова внимательно посмотрел ей в глаза следователь. — Уходите! — крикнула она. В палату быстро вошла миловидная женщина средних лет в белом халате. — Извините, — обратилась она к Себостьянову, — но больной нужен покой. — Я следователь. А ее мать, — заезжала... Себостьянов кивнул на Резкову — Повторяю, — уже настойчиво сказала женщина в халате, — больной нужен покой. Никаких посещений, кроме матери. И тем более — разговоров о случившемся, — понизив голос, добавила она. — Извините. — Он встал. — А кто вы? — Лечащий врач Резковой — Раиса Борисовна Либертович. — Очень приятно, — буркнул следователь. — Но понимаете, мать Валентины Андреевны час назад была у нас. Она сказала, что дочь хочет говорить с кем-нибудь из работников... — Поймите, — раздраженно сказала Раиса Борисовна, — Валентина перенесла не только физическую боль. Она душевно травмирована. Человек, который... — Рано вы сделали вывод, — коротко усмехнулся Себостьянов. Либертович хотела что-то сказать, но ее опередил нервный голос Валентины: — Прекратите! Ради всего святого! Стахов не насиловал меня! Когда это случилось, его не было! Мы с ним сильно поругались, и я его выгнала. Он не виноват! Кто были эти... — Не договорив, заплакала. Либертович наклонилась над рыдающей в подушку Резковой и громко позвала: |