Книга Путешествие "Лунной тени", страница 163 – Шон Макмуллен

* * *

Работорговец Д'Алик счастливо избежал преследования сарголанских воинов. Начался дождь, и хотя путешествие по пустыне стало трудным и неприятным, потоки воды смывали следы его лошади. Сарголанцы его не отыскали. Принадлежавший ему купеческий дом в речном порту Урок был совсем скромным, зато безопасным и уединенным. В течение нескольких недель после прибытия он постепенно привел в порядок дела, поджидая караван, направляющийся на север. Он продал лицензию на работорговлю своему представителю, управлявшему местным отделением, как только услышал о разгроме армии Альянса под Диомедой и о том, что Сарголан подписал мирный договор с торейскими захватчиками.

Наконец дожди прекратились. По реке Леир одна за другой пошли баржи, потому что сарголанцы сняли блокаду. Появился и давно ожидаемый караван. И верблюды, и погонщики были с ног до головы покрыты грязью. Д'Алик передал послание начальнику каравана, а затем в сопровождении девяти оставшихся у него рабынь направился в доки.

Большинство барж двигалось в одну сторону. Это были грубо изготовленные, примитивные суда, приспособленные для доставки вниз по течению вина, древесины и других товаров, в которых прибрежные города испытывали острую нужду. По окончании путешествия баржи разбивали, потому что доски, из которых они были выстроены, стоили в Диомеде в несколько раз дороже, чем доставка их обратно, в горные районы. Часто на баржах оставалось немного места для дополнительных грузов, не слишком объемных и тяжелых. В таком случае их добавляли по дороге.

– Ну не знаю, не знаю, – покачал головой Гензель, владелец барж с лесом, которые остановились в Уроке для уплаты дорожной пошлины. – Диомеда не самое подходящее место для работорговли. Королева Сайрет встречала слишком много людей, которые побывали в рабстве, когда она притворялась сумасшедшей танцовщицей. Королева положила конец торговле рабами, ты что, не знал?

Д'Алик занимался торговлей уже три десятка лет, и его было не так легко обескуражить.

– Но эти девять девушек имеют все документы и сертификаты, – настаивал он, доставая из сумки свитки. – Каждая происходит из солидной купеческой семьи, проживающей в пределах Сарголана, за них можно взять отличный выкуп.

– Диомеда – не Саргол.

– Да ладно, Диомеда – морской порт. Ты можешь тайком продать их владельцу корабля, который направляется в Саргол, и сразу развяжешься с этим товаром. Кроме того, у тебя восемь барж, на каждой по два матроса. Девушки могут развлекать их в пути всю неделю, и это тебе ничего не будет стоить. Забирай их, ты сделаешь на этом хорошие деньги, а заодно вернешь девушек семьям. Все будут счастливы, ты ничего не теряешь.

– Девять девушек, – вздохнул владелец барж.

– И восемь барж, – засмеялся Д'Алик, пихнув собеседника под ребра. – Гензель, боюсь, тебе придется взять на свою баржу парочку девиц вместо одной.

– Ты говоришь девять девушек, но я насчитал десять.

– Ах эта! Десятая не продается.

Д'Алик умел вести дела, мало кто мог противостоять ему, так что вскоре переговоры завершились к обоюдному удовольствию сторон. Перед девушками замаячила надежда попасть домой, так что они готовы были оказать любые услуги, входившие в плату за проезд. Гензель снял с шеи печать на шнурке и поставил ее на документ, скреплявший продажу. Д'Алик заплатил таможенный сбор, проследил, чтобы девушек провели на баржи, а затем вернулся к Сентерри, которая была прикована к ограждению. Она смотрела на запад, в сторону Лиоренских гор. Там находилось княжество Гладенфал, где рабство было строго запрещено законом. От границы этого государства ее отделяло тридцать миль. В десять раз ближе к свободе, чем в Хадьяле, но слишком далеко, чтобы ощутить это в реальности.

– А теперь, малышка Сентерри, в моем распоряжении остаешься только ты, – заявил Д'Алик.

– Господин, за меня дадут выкуп гораздо больший, чем за любую из тех девушек, – заверила она, пока он отстегивал ее от парапета.

– Ага, и еще мою голову водрузят на высокий шест, если я заявлю о своем желании этот выкуп получить. Однако рынок рабынь знатного происхождения все еще достаточно стабилен, и он приносит больше прибыли, чем торговля обычными шлюхами, особенно в северных королевствах. У меня есть весьма заинтересованный покупатель, так что давай, пора в путь.

Сентерри с тоской взглянула на западные горы. Они находились в другом государстве, а казались столь близкими. Если бы она смогла освободиться… Впрочем, эти горы с равным успехом могли бы находиться и в другой части света. Несколько стражников и придворных – вот все, что отделяет королевскую особу от рабыни; теперь она это знала слишком хорошо. Полная беспомощность оскорбляла ее как омерзительное зловоние, но выхода из этой ситуации Сентерри не видела.

Д'Алик остановился перед таверной, заглянул в бумажник, а потом зашел внутрь вместе с девушкой. Начальник караван ждал их за одним из столиков. Он широко улыбнулся при виде Сентерри, а потом внимательно осмотрел ее с головы до ног.

– На первый взгляд она – лакомый кусочек, – кивнул он забирая цепь из рук Д'Алика.

– Она гораздо лучше, чем может показаться, – уверенно заявил Д'Алик. – У меня есть на нее все необходимые документы.

– В самом деле? Я хотел бы проверить их, но, кроме того, желаю лично удостовериться в… э-э-э… как бы это сказать… в ценности предложения.

Глаза Д'Алика сузились:

– Я подозреваю, ты хочешь проверить ценность предложения, вблизи заглянув в ее прекрасные зеленые глаза и расположившись при этом в постели. Но подобная проверка мигом снизит цену товара.

– Но если ты получаешь полную цену, какая тебе разница, снизится она в дальнейшем или нет? Принцесса, говоришь? Я видел некоторых принцесс, правда на расстоянии. И чем они, интересно, лучше других женщин?

– Тем, что короли всегда берут самых лучших девушек себе, и принцессы рождаются от них.

Начальник каравана слегка погладил груди Сентерри, затем пощупал одну из них и кивнул. Сентерри содрогнулась от отвращения, но опыт научил ее не отодвигаться.

– У меня есть комната в самой приличной гостинице города, – произнес начальник каравана.

– В «Красной звезде»? – уточнил Д'Алик.

– Именно. Постельное белье обрызгано розовой водой, в комнате курятся благовония.

– Значит, ты всерьез намерен поиметь ее сегодня ночью? И сколько денег она тебе принесет, если пузо у нее станет больше, чем у тебя, к тому времени, когда ты доставишь ее на северный рынок?

– Цена, цена, цена – ты только о цене и думаешь, Д'Алик. А я думаю о судьбе. Я намерен иметь ее до тех пор, пока она не родит мне четырех сыновей королевской крови, и это сделает мой дом великим, вот что мне надо.

– А если она родит дочерей?

– Ха, все равно это будут принцессы, как и она сама.

Они сели за стол, чтобы во всех подробностях изучить документы Сентерри, и вскоре мужчины погрузились в серьезную и ожесточенную полемику о деньгах и условиях сделки. Сентерри стояла рядом, незаметная и бессловесная, как пони. «Ни разу никто не захотел хотя бы словом со мной обмолвиться», – подумала она. Сентерри оглядела темную комнату, отчаянно мечтая о чудесном спасении. Каждый ее сон, каждая мысль была лишь о спасении, о побеге. Но ее хозяин имел слишком большой, многолетний опыт обращения с рабами, он знал все трюки и уловки, все пути бегства, даже такие, о которых она и догадаться не могла.